Татьяна Полякова - Трижды до восхода солнца

• Название: Трижды до восхода солнца
• Автор: Татьяна Полякова
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-47643-5

Единственное желание Феньки — запереть накрепко внутри своей души все плохое и страшное, что было в прошлом, а ключи выкинуть в темный омут. Но горькая и запретная любовь к Стасу вопреки всему рвется наружу… Чтобы отвлечься, Фенька с головой погружается в расследование обстоятельств смерти Авроры Багрянской. Ее сын не сомневается: матери помогли отправиться на тот свет. Все дело якобы в таинственных мемуарах, где Аврора раскрывает секреты сильных мира сего. Фенька влезла в непростую историю, и свидетельство тому — покушение на ее сестру Агату. Что это? Предупреждение, или неудачная попытка убрать саму Феньку. А тут еще нашлись охотники за ключами от ее души…

---

— Можно Ефимия Константиновна, но она этого не любит.

Димка мне подмигнул и широко улыбнулся. На предложение выпить пива он ответил отказом, и мы пошли катать шары. Я ничего в этом не смыслила, он принялся мне втолковывать, что да как, при этом держался ко мне очень близко, касаясь то моей руки, то плеча, то обхватывал за талию. Может, все это и носило дружеский характер, но я начала томиться. Последнее, что мне придет в голову, заводить роман с Димкой, тем более что до романов со времен последнего замужества я была неохоча. Моя жизнь в настоящий момент укладывалась в простую философию "проживем кое-как", и лишние сложности мне ни к чему. «За что мне еще и это, господи?» — мысленно взмолилась я, возведя очи к потолку. «Отстань», — ответил господь. Вот и поговорили.

— Завязывай ко мне жаться, — не выдержала я, взглянув на Димку с суровостью.

— Завязывай ерзать, — ответил он, стискивая мое плечо.

Может, он считал своим долгом вытащить меня из затяжной депрессии, а может, просто хотел досадить Стасу, поди разберись, но и то и другое одинаково мне не нравилось. Вскоре к нам присоединились его друзья. Я старательно восхищалась мужской ловкостью, а они так же старательно восхищались моей, в основном комплиментарно, потому что выдающими ся результатами я похвастать не могла. Когда Димка с одним из приятелей отправился за пивом, толстяк спросил:

— Давно вы с ним?

— Давно мы что? — удивилась я, парень задумался.

— Ну… ты ведь его девушка?

— Вообще-то мы родственники. Он мой пасынок.

— Это как? — растерялся он.

— Я была женой Димкиного отца.

— Серьезно? У его бати губа не дура. Постой, так ведь… — он не договорил, погрузившись в раздумья, на сей раз долгие. Димка никогда не скрывал, что считает меня виновной в убийстве отца, и его приятели об этом, должно быть, знали, теперь бедолага ломал голову над причиной нашей внезапной дружбы.

Воспользовавшись чужой задумчивостью, я устроилась в кресле на почтительном расстоянии от компании. Толстяк вдруг ожил и теперь что-то втолковывал своим приятелям. Те поглядывали в мою сторону с недоумением. Вернувшийся Димка устроился рядом со мной.

— Дружба не сложилась? — весело поинтересовался он.

— По-моему, они идиоты.

— По-моему — тоже. Но ведь нужно с кем-то выпить пива в субботу вечером. Будь проще…

— Не буду. И тянуться ко мне не надо.

— Я платонически.

— Все равно не надо.

— Чего ты заладила? Я помню, что у тебя большая любовь. По-твоему, я тоже идиот?

— Может, и нет, но выглядишь идиотом. Твои друзья думают так же. Зачем, скажи на милость, ты болтаешься по злачным местам с бывшей мачехой?

— Успела наболтать?

— Ты не предупредил, что это страшная тайна.

— Хочешь, поговорим откровенно?

— Не хочу, но тебе ведь наплевать.

— Мне не наплевать, — сказал он серьезно, а я вздохнула. — Было время, когда мне очень хотелось свернуть тебе шею, — заговорил он. — Даже пришлось уговаривать себя не торопиться, так руки чесались.

— А теперь что?

— Теперь? — Димка принялся вертеть стакан с пивом, водил им по столу, точно узоры рисовал. — Теперь не хочется. И дело вовсе не в том, что ты мне жизнь спасла и я по гроб твой должник. Есть люди, Которые сами себя за грехи накажут по полной программе. Никакой любитель изощренной мести не придумал бы худшего наказания. Будут себя поедом есть до конца жизни. Ты как раз из таких. Когда я это понял, вбивать гвозди в твой гроб мне расхотелось. Я тебе еще кое-что скажу, — помедлив, произнес он. — Уверен, отец бы со мной согласился. — Я досадливо Покачала головой, уходя от его взгляда. — Может, ты с самоедством завяжешь, а? Если уж я простил, может, и саму себя пора простить? Я не предлагаю забыть, для тебя это вряд ли возможно. Но… просто попытаться начать жить с чистого листа, как говорят. Оратор из меня хреновый, но я надеюсь, ты поняла, что я хотел сказать. Иначе ты угробишь себя скорее, чем любой наемный убийца.

Что ответить на это, я не знала, оттого и сидела истуканом. Было бы неплохо, если б Димка тоже замолчал, но в тот вечер на него напала словоохотливость.

— Главное, держись подальше от Стаса. Ничем хорошим твоя любовь не кончится. Он всегда будет напоминать тебе о том, что ты бы предпочла забыть. Я думаю, парню надоела вся эта чехарда, и он смылся.

— Должно быть, я ему надоела еще больше.

— В отличие от тебя, ему на все грехи начхать. Стас — обычная сволочь, вот и все. И рядышком вам не ужиться. Говорю это для твоего же блага.

— Спасибо, что все так доходчиво мне растолковал, — усмехнулась я. — Может, сменим тему? Моя сестрица нравоучениями достала, а есть еще родители, теперь вот ты…

Димка ухватил мою ладонь и сжал обеими руками.

— Поверь, все будет хорошо.

«Дожила, — думала я с тоской и отчаянием. — Кажется, у меня уже на роже написано: «Срочно нуждаюсь в утешении». Димка прав, надо как-то выкарабкиваться, иначе скоро прохожие на улице начнут подходить с вопросом: «Вам помочь?»

Мы сидели молча, пока Ломакин не поинтересовался:

— О чем задумалась?

— О том, что ты хороший парень. Еще один парадокс.

— Вряд ли с тобой многие согласятся, — засмеялся он. — Но все равно приятно. Идем ужинать?

Мы отправились в ресторан, тут же, по соседству. Сделали заказ, а когда официант отошел, я спросила наудачу:

— Скажи, ты знаком с Багрянским?

— С Федором Осиповичем? — поднял брови Димка. — Конечно. Когда-то они дружили с отцом, и он частенько наведывался к нам в гости. Проворачивали серьезные дела на пару. Потом их пути разошлись. Багрянский хотел быть бизнесменом с безукоризненной репутацией, а батя предпочитал быть тем, кем был. Но они все равно встречались довольно часто, и отец не раз ему помогал. А после батиной смерти Багрянский помог мне, когда отцовские дружки попыталась на меня наехать.

— В чем эта помощь выразилась? — осторожно спросила я.

— В дельных советах. Именно в них я и нуждался. Все остальное у меня и без того было, — добавил он с Кривой ухмылкой. — Кстати, этот развлекательный центр принадлежит Багрянскому, но здесь есть и моя Доля с официальным оформлением.

— Вот почему ты сюда меня привез, решил сэкономить?

— Только не на тебе, — засмеялся Димка. — Откуда вдруг интерес к Багрянскому?

— У него недавно умерла жена, а его сын учился с Агаткой в одном классе.

— Да? А мы с ним учились в одной музыкальной школе, правда, он ее окончил раньше.

— Ты учился в музыкальной школе? — не поверила я.

— Ага. На балалайке играл.

— Врешь.

— Вру. На аккордеоне. Мама предпочла бы пианино, но батя встал на дыбы. Если уж музыкальная школа, то что-нибудь не такое интеллигентское.

— Много нового я узнаю о тебе, друг мой.

— Не вздумай проболтаться при моих приятелях.

— Я не планирую с ними встречаться. Значит, с Серегой вы дружили?

— Нет, он старше, к тому же был примерным мальчиком, а я шалопаем, вопреки маминым стараниям сделать из меня человека. Но встречались, конечно, и в общем-то ладили.

— Какое у тебя мнение о старшем Багрянском? ― спросила я, поспешив вернуться к интересующей меня теме.

— Я ведь сказал, он мне помог, а я ему за это благодарен.

— А что-нибудь помимо этого? Димка усмехнулся.

— Нормальный мужик. Бизнесом рулит жестко, у него есть правило: если на переговорах кто-то не соглашается с его условиями, на уступки не идет, напротив, вторичное его предложение всегда гораздо хуже предыдущего, и чем дольше оппонент упорствует, тем меньше получает. Об этом знают все, и за последние годы мало кто рисковал возражать. Есть у него свои слабости, к примеру он терпеть не может напоминаний о лихих девяностых и с удовольствием переписал бы свою биографию.

— Значит, ему есть что скрывать?

— Как любому другому, кто начинал свой бизнес в те годы, — пожал плечами Димка.

— А если бы кто-то вдруг решил напомнить?

— Думаю, второй раз делать это он бы поостерегся.

— А каков его моральный облик? — спросила я.

— Ты баб имеешь в виду? Когда у мужика столько денег, сколько у Багрянского, трудно ожидать от него воздержания. На баб он всегда был падок. Отец, помню, посмеивался, что бабы его погубят. Зря смеялся, как оказалось, — не удержался Димка, но тут же развел руками: — Без обид. К тебе претензий нет, ты появилась в его жизни через несколько лет после того, как он развелся с матерью.

— Почему они развелись? — задала я вопрос, неожиданный для самой себя.

— Мама не желала смириться с его противозаконной деятельностью, — хмыкнул Димка. — Какое-то время рассчитывала, что он завяжет со всем этим ради нас, а потом сказала «хватит».

— Ей известно, что ты наследовал отцовский бизнес… во всех смыслах?

— Надеюсь, что нет. Так ей куда спокойнее.