Татьяна Полякова - Трижды до восхода солнца

• Название: Трижды до восхода солнца
• Автор: Татьяна Полякова
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-47643-5

Единственное желание Феньки — запереть накрепко внутри своей души все плохое и страшное, что было в прошлом, а ключи выкинуть в темный омут. Но горькая и запретная любовь к Стасу вопреки всему рвется наружу… Чтобы отвлечься, Фенька с головой погружается в расследование обстоятельств смерти Авроры Багрянской. Ее сын не сомневается: матери помогли отправиться на тот свет. Все дело якобы в таинственных мемуарах, где Аврора раскрывает секреты сильных мира сего. Фенька влезла в непростую историю, и свидетельство тому — покушение на ее сестру Агату. Что это? Предупреждение, или неудачная попытка убрать саму Феньку. А тут еще нашлись охотники за ключами от ее души…

---

Снимая кроссовки, я гадала, куда сорвалась сестрица, а главное, по какой нужде. Может, и нет никакой нужды, просто не спешит на свидание с мамой.

«Два старых сообщения», — услышала я, а потом… потом Стас произнес: "Здравствуй, Принцесска. Звоню сказать, что уезжаю. Хотя вряд ли тебе это интересно. Соседка сообщила, что ты отправилась на юг. Надеюсь, хорошо отдохнула».

Пока я хватала ртом воздух, силясь прийти в себя, смогла узнать, что Стас звонил накануне моего возвращения из Краснодарского края, куда меня срочно командировала семья вызволять мамулю. Третье сообщение оставили за день до этого, но сказать ничего не пожелали.

Стас мне звонил… Как я могла не обратить внимания на автоответчик? Впрочем, чему же удивляться, учитывая мое тогдашнее состояние… Уезжать мне очень не хотелось. Стас после операции пришел в себя, но навестить его в больнице мне так и не удалось. Наверное, следовало проявить настойчивость, но Настя, жена Стаса, постоянно находилась в его палате, точно верный сторожевой пес. На звонки тоже отвечала она, впрочем, телефон после первого моего звонка она отключила, так что звонила я напрасно. Бродила под окнами его палаты без всякого толка, правда, иногда видела Настю, которая замирала возле окна, наверное, меня она тоже видела и готовилась пресечь очередную попытку прорваться к Стасу. Наша первая встреча с ней, после того как он оказался в больнице "С корой помощи", все еще была свежа в памяти. Но, несмотря на это, сразу после возвращения из затянувшейся поездки в Краснодарский край я бросилась к нему, то есть в больницу, и узнала, что Стас, выписался два дня назад. И уехал. Вместе с Настей. Теперь выяснилось, что не просто так уехал.

Позвонил. Почему, почему я не обратила внимания на автоответчик? А что бы изменилось? Он мог позвонить на мобильный… К тому моменту я его успела потерять. Стас приехал сюда, соседка сказала, что я на юге… я на юге, а он в больнице. Мобильного я лишилась за день до своего отъезда, оставила его где-то вместе с сумкой, потому что пребывала в том странном состоянии, когда с трудом понимаешь, где ты, что ты… Срочная командировка в Краснодарский край немного взбодрила, по крайней мере соображать я начала и даже порадовалась, вот, мол, какая я молодец, мысли появились, а вместе с ними уверенность: решение я в конце концов или просто смирюсь с тем, что всем троим хорошо не будет. Следовательно, надо выбирать: либо причинить Насте боль, жуткую и незаслуженную, либо… либо пойти и удавиться. Оказалось, все решили без меня. Стас не простил, мне ни нашего последнего разговора, ни того, что благодаря мне оказался в больнице. И уехал. Все последующие дни я старательно убеждала себя в том, что он прав. Не скажу, что преуспела, но это помогало как-то жить. И вот теперь сообщение на автоответчике… Я отпихнула ногой кроссовки, не сразу сообразив, что реву. Закусила ладонь, чтобы не заорать в голос, всполошив весь подъезд. Вскочила и пару раз тюкнулась лбом в стену. Обычно это помогает. — Я должна с ним поговорить, — пробормотала я, косясь на телефон. — Поезд в Питер отходит в двадцать два тридцать, я еще успею… Эта мысль показалась единственно правильной, все на мгновение стало простым и ясным. Я еду в Питер, мы встречаемся и… Что? Главное, увидеть его… Я припустилась в комнату, чтобы собрать кое-какие вещи, а главное, взять паспорт. Вызову такси и через полчаса буду на вокзале…

Войдя в комнату, я, еще не включая свет, увидела, что на диване кто-то лежит, укрывшись пледом. Будь я в другом состоянии, первой на ум пришла бы Агатка, но в тот момент я вдруг решила, что это Стас, и едва не хлопнулась в обморок, по крайней мере, качнуло меня основательно. Но к выключателю все-таки потянулась, свет вспыхнул, а я стиснула зубы, чтобы не заорать, на сей раз от разочарования. Отбросив плед в сторону, Димка сел, сонно зевая, потер лицо ладонями и сказал:

— Привет.

— Какого хрена ты делаешь на моем диване? — проворчала я, безуспешно пытаясь справиться с разочарованием. Димка — сын моего четвертого мужа. Повода любить друг друга у нас не было, но в последнее время он взял за правило меня опекать.

— Тебя жду, — ответил он. — Звонил раз пять, дома тебя нет, зато ключ под ковриком, решил дождаться, когда появишься. — Он взглянул на часы. — Блин, проторчал здесь два часа.

— Мог бы у себя спать.

— Мог бы, но беспокойство одолело. — Димка подмигнул. — Нравишься ты мне. Мобильный тебе купил. — Он кивнул на журнальный стол, где лежал новенький мобильный.

— Я и без него прекрасно обхожусь. — Ладно, не ворчи. Скажи лучше, как дела?

— Как положено.

— В том смысле, что ты на все положила?

Я поморщилась, но ответила спокойно: — Убедился, что я жива-здорова? Выметайся. За заботу огромное спасибо.

— Пожалуйста. Чаем напоишь?

— В другой раз.

— Что так?

— Дело есть. Я спешу.

— На питерский поезд? — хмыкнул он. Я малость растерялась от такой прозорливости, а Димка, понаблюдав за мной, криво усмехнулся: — Вообще-то я пошутил. Что, угадал ненароком? В самом деле к нему собралась?

— А не пойти ли тебе… куда-нибудь?

— Дело, конечно, не мое, но, может, не стоит усугублять одну глупость другой? — Он поднялся и направился к двери. Уже стоя на пороге, обернулся и добавил: — И ты, и я хорошо знаем Стаса. Этот парень своего не упустит. Он бы ни за что не уехал, если бы ты была ему нужна.

Димка ушел, а я пнула ногой кресло и опять заревела. Потому что подозревала: Димка прав. На вокзал я так и не поехала. Вышла на балкон и, закутавшись в плед, долго курила, зябко ежась. Стас…

Когда-то он был охранником моего мужа и очень скоро стал моим любовником. И смог убедить меня в том, что Вадим помеха нашему счастью, которую надо побыстрее устранить. Тогда я не видела другого решения, старательно подыскивая себе оправдания. Я любила Стаса и хотела быть с ним, этого оказалось вполне достаточно, чтобы все остальное перестало иметь значение. Мой муж погиб, а в тюрьму отправился невиновный. Счастье, о котором я так мечтала, длилось недолго. Стас уехал с деньгами Вадима, оставив меня разбираться с собственной совестью. Я была уверена, что никогда его больше не увижу, и худо-бедно научилась жить без него. А потом он вновь объявился, к тому моменту став преуспевающим бизнесменом и успев жениться на богатой наследнице. А в моей жизни появился Славка, хороший парень, которому встреча со мной счастья не принесла. То ли Стас действительно все эти годы думал обо мне, сожалея, что напутал с призами, предпочтя моей большой любви увесистый мешок с баксами, то ли его просто раздражал тот факт, что я сорвалась с крючка, как любит выражаться сестрица, но мы снова оказались в одной постели. И снова счастье было недолгим. Теперь возникло сразу два препятствия: Настя, жена Стаса и Славка. Правда, в этот раз казалось: обойдется без смертного греха, но и тут вышло иначе. Настя, узнав о том, что Стас собирается с ней развестись, наглоталась снотворного и попала в больницу, а Славка решил выступить в роли моего спасителя и способ нашел самый действенный. В результате Стас чудом остался жив после автоматной очереди киллера, которого ищут до сих пор, и с тяжелым ранением был доставлен в больницу «Скорой помощи», где в тот момент находилась Настя. Застав ее возле постели Стаса, после операции еще не пришедшего в сознание, я поспешила уйти. Может, потому, что очень хорошо знала, как больно потерять того, кого любишь. А может, была еще причина. За грехи приходится платить. Иногда слишком дорого.

Кое-как пережив ту ночь, я вскоре вновь оказалась в его палате. То есть в палату меня Настя не пустила, ее, кстати, оттуда тоже попросили, и она устроилась в коридорчике рядом с заветной дверью, где, собственно, мы и столкнулись. Настя мне всегда казалась похожей на испуганную птичку, было в ней что-то трогательное, детски-наивное. Но не в тот вечер. Завидев меня в коридоре, она решительно шагнула мне навстречу.

— Что вам здесь нужно? — спросила тихо и вроде бы даже спокойно, но спокойствие это меня не обманывало, чувствовалось, что девушка готова сорваться на крик в любой момент. Конечно, не ее криков я боялась. Я слишком хорошо знала, что она испытывает в тот момент, и снова явились непрошеная жалость и чувство вины. — Это из-за вас он едва не погиб. Вам что, мало? Оставьте его в покое.

И Стас, и я тянули лямку былого предательства, у каждого оно было свое, но сути это не меняло, и вся последующая жизнь стала искореженной, поломанной, одна беда цеплялась за другую, и конца этому не предвиделось. Проще было искупать свои грехи в одиночестве, чтоб не видеть, как страдает другой. Но сил поступить мудрее и правильнее у меня не имелось. Знать, что он рядом, и не видеть его — чересчур трудная задача. И я уходила и возвращалась вновь, а Настя вновь поджидала меня в коридоре. Моя нерешительностъ прибавляла ей сил, а ее постоянное пребывание возле Стаса давало надежду, что он вернется к ней, непременно вернется, по крайней мере, она пыталась меня в этом убедить. А я не хотела верить, и вместе с тем сомнение росло, а вместе с ним росла убежденность — все логично, все так, как должно быть. Потом отправилась за матушкой, а вновь оказавшись в родном городе, узнала, что он выписался из больницы и уехал в Питер. Это был удар ниже пояса, от которого оправиться трудно, если вообще возможно. Зато вместе с болью я чувствовала нечто вроде смирения перед мировой гармонией, где каждый грех наказан, грешник повержен и справедливость торжествует, Стас, должно быть, решил, что наше недолгое воссоединение вовсе не заслуживало, чтобы ради него рисковать жизнью. Обвинять его в этом мне бы и в голову не пришло. В конце концов, он жил без меня несколько лет вполне счастливо, и ничто не мешало продолжить в том же духе. Мне в этом смысле было куда хуже. Как я ни старалась, а без него жизнь моя представлялась не то чтобы совсем скверной, скорее малопривлекательной. Но подобные ощущения давно сделались для меня привычными, и эти долгие три недели со я не помышляла встречаться со Стасом ввиду бесперспективности подобных встреч. И вдруг этот телефонный звонок. Теперь я была уверена, что, находясь в больнице, он ждал меня, простив мне мои слова, сказанные не иначе как в беспамятстве во время нашей ссоры. Злые, глупые и беспомощные слова, которые я никогда бы не решилась повторить. И то, что в больницу я не пришла, он расценил как мое твердое намерение расстаться с ним раз и навсегда. В общем, выходило, что в своем бедственном положении виновата я сама. И стоит мне сесть в поезд, встретиться с любимым — и вот оно, счастье. Бери и радуйся.