Илья Новак - Нашествие

• Название: Нашествие
• Автор: Илья Новак
• Жанр: Боевая фантастика

Кремль горит… Часы Спасской башни встали — кажется, навсегда… Подошвы чужих сапог топчут Красную площадь.

Москва под колпаком. Но только ли она в опасности? А может вся Россия? Или весь мир?

Игорь Сотник, осужденный за двойное убийство, и Кирилл Мерсер, студент МГУ и хакер, вступают в схватку с непобедимой ордой.

Разрушенные кварталы, брошенные дома, пожары и голод, опасные звери на опустевших улицах, разрозненные отряды повстанцев и мирные жители, которые прячутся от вооруженных патрулей — вот, что такое настоящая городская война.

Врага, подобного этому, еще не было в истории человечества.

---

— Глеб! — крикнул Кирилл, завидев бородача, который спешил с двумя мальчишками лет четырех-пяти на руках. Позади него бежала девочка немного постарше.

— Глеб, скоба! Вон там — вырви скобу из палубы! Слышишь?! Надо проволоку эту сорвать!

По ошалевшему лицу бородача было видно, что он плохо понимает, что к чему.

— Скоба, иначе не отплывем! — Кирилл показал на одного из ревущих мальчишек, которых прижимал к себе механик. — Давай я их в лодку пока посажу! А ты…

Механик наконец понял. Он поставил детей на палубу и бросился обратно, к скобе, вбитой ближе к корме.

— Передавай их мне! — крикнул Кирилл девочке, прыгая обратно в лодку. Там уже сидели Аленка, незнакомая женщина и Веня, который, кряхтя от натуги, пытался голыми руками сломать замок на карабине.

С берега донеслись выстрелы. Двигатели тачанок ревели все громче. Дочка Глеба схватила вопящего от страха брата, протянул Кириллу, тот взял ребенка, передал Аленке, затем подхватил второго. Проволока дернулась — и опала. С победным воплем Веня рванул цепь.

— Прыгай! — крикнул Кирилл девочке, протягивая руку.

Она попятилась, вопя:

— Папка! Папка!!!

Подвесной мотор ревел где-то в отдалении, на берегу гремели выстрелы. Некоторые лодки уже отплыли, люди в них вовсю гребли, лопасти врезались в клокочущую воду. Кирилл прыгнул на палубу, схватив девочку за плечи, повернул и толкнул так, что ей ничего не оставалось, как перескочить в лодку. Она упала между лавками, выпрямилась и с воплем "Папка!" бросилась обратно, но Аленка обхват ила ее сзади, прижала к себе, а Веня сильно оттолкнулся от баржи веслом — и лодка поплыла прочь.

Прямо на Кирилла вдоль края палубы бежал Глеб. Вдруг он дернулся и полетел головой вперед, будто получив сильный удар в спину. Когда бородач упал, Кир отскочил, увидев обугленную дыру между его лопаток.

Несколько тачанок ехали в две стороны вдоль берега, преследуя беглецов, остальные, достигнув пляжа, встали. Варханы спешили к барже, стреляя по лодкам. На палубе уже никого не осталось. Подхватив весло, Кир бросился к носовой части, где покачивалась на волнах последняя лодка. Спрыгнув в нее, швырнул на дно рюкзак и уперся лопастью в борт баржи, чтобы оттолкнуться, — но так и не сделал этого.

Дальше всего отплыла моторка, где кроме Модеста сидели еще пять человек. Она преодолела больше половины расстояния до противоположного берега, когда из высящейся над ним стены мутного света в лодку ударила извилистая зеленая молния.

Моторка взорвалась. Фонтан грязно-серой кипящей воды взлетел на том месте, где она была. В этот миг Кирилл и понял, что именно он заметил возле другого берега — там плавала брюхом кверху дохлая рыба.

По палубе мягко застучали подошвы сапог с тупыми носками. Прямая алая молния впилась в одну из плывущих прочь лодок. Сквозь гулкий плеск волн о борт донеслись крики.

Бросив весло, Кирилл сел на носу и ухватился за свисающую с баржи цепь. Он мог бы нырнуть в воду, спрятаться где-то у борта или попытаться уплыть вдоль берега… мог бы, если бы умел плавать.

А еще мог, выхватив катану, прыгнуть на баржу и пронестись по ней, расшвыривая варханов, как отважный самурай сквозь ряды врагов, оставляя за собой корчащиеся тела и отрубленные конечности в лужах крови, спрыгнуть на берег, захватить броневик с квадратной башенкой, расстрелять из пушки все тачанки с оставшимися в живых варханами и спасти людей… но это все Кир мог сделать, если бы он был героем.

Вот только Кирилл не был героем. И он не умел плавать. Зато теперь он понимал: купол не преодолеть, глупая была идея, ведь он видел эти молнии — естественно предположить, что накрывший Москву огромный зеленый колпак смертелен для тех, кто приближается к нему.

Из-за всей этой беготни и прыжков, и близкой опасности, сердце у него колотилось как сумасшедшее. Он не очень-то привык к таким вещам. И теперь, тихо сидя в лодке, Кир вернулся к привычной для него роли стороннего наблюдателя. Бездеятельного, просто следящего за событиями вокруг и делающего выводы. Палуба была над головой, расхаживающие там варханы пока что не заметили его — но это было делом нескольких секунд. Кирилл сидел неподвижно. И размышлял: они не убивают всех подряд, часть людей берут в плен, а значит, возникает один важный вопрос. По-настоящему важный.

Для чего им пленники?

IV

— А видели, на скотине той еще один серый сидел? Так вот, он мертвый был, уже когда Генка с Жориком стрелять начали. Понимаете? Не мы его завалили, — говорил сидящий позади Багрянец.

Сотник, сжимая рулевой рычаг и внимательно разглядывая извилистую, с горбатым растрескавшимся асфальтом дорогу, ответил:

— Серые еще до вас с кем-то дрались. Может, кого-то из них убили, а того только ранили, и они его везли назад, но он по дороге умер, еще до свалки. Только поэтому у вас и получился наскок… да и то, как сказать, получился или нет — друзья ведь твои погибли.

Многоэтажки окраинного района остались далеко слева, впереди была заросшая кустарником и деревьями низина между пологими холмами. Через низину шла старенькая однополосная дорога, с которой давным-давно стерлась вся разметка. Солнце перевалило зенит, было жарко и душно, в кустах звенели насекомые.

Мотор тачанки гудел неровно, кряхтел и кашлял. Услышав сквозь шум тихое чавканье за спиной, Игорь оглянулся — Хорек дожевывал яблоко-луковицу, в другой руке его был ломоть мяса.

— Ты что, ешь это? — Сотник нажал на педаль тормоза. — Нельзя, отравиться можно!

— Чего это? — пробубнил мальчишка с полным ртом.

— Мы не знаем, откуда все это. В каком месте оно росло…

— Я одно яблоко еще в самом начале схавал. И Багрянец тоже. Оно как картоха, тока твердая.

Тачанка встала. Придавливая левой ногой педаль, Сотник перекинул правую через лавку, повернулся и глянул на курсанта.

— Ага, — кивнул тот, хлопая себя ладонью по животу. — Еще пару кусманов хлеба с мясом умял. Сухой хлеб такой, грубый… Кумысом запил, и хорошо.

— И в брюхе не бурчит?

— Не-а. То есть все ж таки бурчит, вроде как непривычное что-то сожрал, но не очень сильно.

Игорь решил:

— Ладно, дайте и мне тогда.

Хорек вытащил из сумки еще один ломоть мяса, клубень, отломал от краюхи кусок и протянул все это Сотнику. Тот положил снедь на деревянную полочку, прибитую к переднему борту тачанки, отпустил педаль — они покатили дальше.

Управление у машины было примитивным. Некоторое время назад, остановившись, Сотник осмотрел колеса, помял их и решил, что внутри нет воздуха — они целиком состояли из резины или, может, каучука. Вращаясь, при трении об асфальт шины громко шипели.

Он принялся есть. Мясо оказалось слабосоленым, а клубень напоминал вкусом недоваренную картошку, хотя и повкуснее. Не взирая на сильный голод, Игорь откусывал маленькими кусочками, тщательно пережевывал, глотал осторожно, прислушиваясь к ощущениям. Желудок воспринимал незнакомую пищу вроде как с удивлением, опасливо, но без паники.

Впереди дорогу рассекала трещина, заканчивающаяся проломом, полным щебенки и земли. Сотник наклонил рычаг, уходящий прямо в круглую дыру в полу — внизу заскрипело, и тачанка стала поворачивать. Качнулась, огибая трещину. Больше шестидесяти-семидесяти километров машина не шла, а если он долго давил газ, пытаясь расшевелить ее, двигатель за спиной придушенно хрипел.

Дальше дорога плавно поворачивала, следуя изгибу долины. Дальнюю часть не было видно за рощей старых акаций, и Сотник на всякий случай взял лежащее под бортом электроружье, положил на колени. У него еще был заряженный пистолет-дробовик (расковыряв один патрон, Хорек обнаружил внутри всякие железные штуковины — крошечные шарики, кубики, острые спиральки из оплавленного металла, короткие штыри и кружки, похожие на шляпки от маленьких гвоздей, причем все это было смазано какой-то подозрительной, неприятно пахнущей густо-желтой дрянью — стараясь не касаться ее пальцами, мальчишка выбросил картечь за борт). Хорьку дали нож, а Багрянец вооружился двумя пистолетами, которые подвесил на самодельных ремешках, вырезанных из плаща мертвого чужака. Курсант попытался надеть что-то из их шмоток, но лишь порвал цветастую рубашку в геометрических узорах.

Перед въездом в низину Багрянец решил испробовать один пистолет и, никого не предупредив, стрельнул по вороне, сидящей в кроне молодого дубка у дороги. Пистолет бахнул на всю округу, плюнув языком пламени и дыма. Ворону унесло вместе с половиной кроны, Хорек восторженно заорал, а Сотник чуть не свалился с лавки и в энергичных выражениях высказал боксеру все, что о нем думает.

Двигатель зарычал, потом хрипло раскашлялся. Сотник глянул на единственный датчик. Черт его знает, что тот показывает… Короткий железный цилиндр крепился к рычагу передач; на торце его был циферблат с какими-то значками по кругу — похожи на цифры, но с непривычными крючками и палочками, — и черная стрелка, сломанная на конце. Поначалу Игорь решил, что это спидометр, но вскоре выяснилось, что при смене скорости стрелка не шевелится. Зато позже обнаружилось, что она медленно движется в одну сторону — теперь стрелка почти достигла жирной черной риски в нижней части циферблата.