Альберт Стародубцев - Дважды невидимый фронт. Ленинградские чекисты в тылу врага

• Название: Дважды невидимый фронт. Ленинградские чекисты в тылу врага
• Автор: Альберт Стародубцев
• Издательство: Издательский дом «Вече»
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-5102-7

Эта книга рассказывает об одной из наиболее засекреченных страниц Великой Отечественной войны — зафронтовой работе советских чекистов. Речь идет об организации партизанских отрядов, диверсионной работе, разведывательной деятельности. Книга написана ветераном органов госбезопасности на основе работы с огромной массой архивных документов.

---

Из десяти бойцов Копылов сформировал три небольшие группы. 11 сентября одну из них, в составе комиссара Синецкого, бойцов Баталова и Лисина, он направил к Сиверской для изучения дорог, по которым можно проникнуть в разведпункт. Кроме того, Баталову предстояло посетить в Ново-Сиверской свою сестру — Макарову Евгению Семеновну и получить у нее нужную информацию, в том числе по загадочным женщинам — «Рае» и «Нюре».

В обход Даймище — Рождествено бойцы подошли к железнодорожной линии вблизи станции Сиверская и убедились в том, что дальнейшее продвижение к «Корниловской даче» невозможно, так как вдоль железнодорожного полотна вырублены деревья и кустарник на полосе шириной в 200 метров с каждой стороны и на расстоянии видимости расставлены немецкие посты. Группа была вынуждена отойти назад и искать на дорогах кого-либо из местных жителей, чтобы разузнать о менее опасных путях подхода к Сиверской.

Вторая группа, в составе бойцов Марушака, Онуфриева, проживавшего до войны в этой местности, и подростка Капитанова, была направлена в деревню Большое Заречье, что в 5 километрах севернее Сиверской. Капитанов, изображавший сироту, должен был проникнуть в деревню, найти проживавшего там Ивана Ивановича Кузнецова, 55 лет, в прошлом кузнеца одного из ленинградских заводов, и передать ему записку от Копылова, где назначалось место встречи.

В деревне мальчик обнаружил, что дом кузнеца сожжен. Тогда он познакомился с местным старостой, который из жалости к подростку приютил его у себя дома на ночлег и даже хотел устроить на работу. Староста не мог сказать, куда делся кузнец и где его семья. Пробыв в деревне два дня, Капитанов вернулся к ожидавшим его вблизи деревни товарищам. 14 сентября они возвратились на высоту 113,5 м.

12 сентября Копылов направил в разведку к даче Печковского двоих эстонцев из группы «Ивана» — Э.И. Бьеркланда и А.А. Пакки, родственники которого проживали в пос. Меньково, что на пути к Карташевской. Сам он вместе с радистом Суворовым, командиром группы «Ивана», И.М. Ягоненом и его бойцом Э.И. Пореном остались на временной базе в ожидании возвращения групп, а также сообщения из Ленинграда о местонахождении и способах связи с двумя разведчицами 4-го отдела — Веселковой и Кирпе, заброшенными в начале августа 1942 года в Осьминский район для последующего использования в операции.

15 сентября на базу вернулся Бьеркланд, который сообщил, что, следуя с напарником в сторону Карташевской, они 13 сентября подошли к деревне Меньково, где Пакки сказал, что намерен посетить своих родственников, и предложил Бьеркланду пойти вместе с ним. Несмотря на возражения, Пакки ушел, предупредив напарника, чтобы тот ожидал его в лесу только в течение пяти часов и, если он не вернется, считал бы, что он окончательно остался у родственников. Бьеркланд ждал Пакки в течение суток, но тот так и не появился. Копылов сразу же направил в Меньково Ягонена и Порена, чтобы те привели Пакки, определив им трехдневный срок возвращения. Однако до 22 сентября они так и не вернулись, и их дальнейшая судьба неизвестна — вероятнее, всего, бойцы попали в организованную немцами засаду.

В то же время стало известно, что 14 сентября немецкий карательный отряд обнаружил основную базу группы на Баданских болотах, изъял оттуда продовольствие и боеприпасы, сжег маскировочные сооружения и саму базу. Было ясно, что появляться там более нельзя, так как немцы могли организовать засаду.

16 сентября из разведки вернулась группа комиссара Синецкого. Из его устного отчета и сделанных записей следовало, что 13 сентября на участке дороги между деревнями Хорчевни и Замостье они устроили засаду и захватили жителя дер. Выра, дорожного мастера Хожалова Ивана Исаевича, 1890 года рождения. От него они получили информацию о местах дислокации мелких воинских подразделений, совпадавшую с имевшимися у них данными. С учетом того, что Хожалов показал себя патриотически настроенным человеком и высказал готовность помогать партизанам (так представились разведчики), ему было дано задание провести разведку безопасных путей в направлении Сиверской. Эта вербовка стала роковой ошибкой, так как Хожалов оказался немецким агентом.

Синецкий назначил ему встречу на следующий день и контрольную — на 15 сентября. На первую встречу Хожалов не пришел, но на контрольную явился и сообщил о постоянном патрулировании немцами основных шоссейных дорог (что было и без него известно), но пообещал, что к следующей встрече, назначенной на 17 сентября, попробует с риском для себя сделать рекогносцировку. Синецкий договорился с Хожаловым, что, если тому не удастся прийти, к нему пойдет с запиской Капитанов. 17 сентября дорожный мастер на очередную встречу не явился, и на следующий день к нему послали мальчика.

В этот же день Копылов прорабатывал с Капитановым возможность его проникновения в Старо-Сиверскую, с тем чтобы разыскать «Нюру» и «Раю». Однако мальчик уклонился от задания, боясь попасть в руки немцев.

18 сентября Копылов и Синецкий на Пятигорской мельнице провели встречу с Хожаловым. Не имея возможности проникнуть в Сиверскую иным путем, они дали тому задание выяснить, проживает ли в Ново-Сиверской сестра Баталова, и подыскать кого-либо из надежных женщин для использования в качестве связной.

Копылов закрепил вербовку Хожалова, получив от него подписку. Очередная встреча была назначена на 19 сентября, однако тот снова сорвал ее. К нему в дом в дер. Выру опять был направлен Капитанов с запиской о месте и времени новой встречи, которая состоялась 20 сентября, снова на Пятигорской мельнице. Встречу проводил Синецкий. Хожалов привел с собой девушку по имени Лида. Разумеется, Копылов не знал, кто она такая.

На самом деле это была та самая Алексеева, которая вместе с разведчиком Разумовым в июне 1942 года была заброшена Особым отделом 54-й армии в Финев Луг, в зону окружения 2-й ударной армии, и добровольно перешла на сторону врага.

Алексеева сообщила Синецкому, что была заброшена Особым отделом с заданием на оседание и легализацию, что с заданием справилась и, проживая и работая в Выре медсестрой, пользуется доверием у немцев.

Таким образом, Алексеева и Хожалов, выступая спаренными агентами, получили возможность игры. Они имитировали сложность выполнения заданий (хотя на самом деле работали под контролем немцев, которые сами подбирали информацию для разведчиков), срывали явки, не приходили на контрольные встречи, вынуждая направлять к ним для восстановления связи Капитанова. На встречи приходили, подменяя один другого, тем самым усложняя возможность проверки доставляемой ими информации.

Хожалов, выполняя задание немецкой контрразведки, продолжал изображать патриотически настроенного человека, преданного советской власти. Каждый раз он представлял о себе новые биографические данные и в конце концов сообщил адрес в Ленинграде, где якобы проживают его жена и три дочери. Алексеева же пыталась убедить Копылова, что она способна и готова выполнять его задания.

22 сентября Алексеева пришла на встречу одна. Она передала собранные разведданные по немецким объектам, а также сообщила, что ей удалось проникнуть в Ново-Сиверскую и что мать Баталова и его сестра по названному адресу не проживают, так как эвакуированы в другую местность. Ей было дано задание разыскать в Старо-Сиверской «Нюру» и «Раю» (их фамилий Копылов не знал).

Получив от Алексеевой информацию об интересе Копылова к «Нюре», отдел «1 Ц», несмотря на доверие к ней Рудольфа, поручил отделению тайной полевой полиции провести у нее в доме обыск, а саму ее арестовать. Однако обыски, проведенные перед арестом «Нюры» и после освобождения из тюрьмы, где та провела двое суток, результатов не дали, а данные ею на допросах объяснения сняли подозрения в помощи партизанам. Давая показания нашим следственным органам в феврале 1944 года, она очень удивлялась, почему у немцев вдруг появились подобного рода подозрения, и заявила, что никогда не была связана с партизанами и никакой помощи им не оказывала.

Что касается «Раи», то она, как мы помним, еще 27 июля была отправлена на работу в Волосовский район и контрразведчиков Сиверского больше не интересовала.

К этому времени бойцы группы были сильно истощены из-за отсутствия нормальной пищи. У них начались желудочно-кишечные заболевания. 18 сентября положение стало критическим, и Реев радировал: «Срочно бросайте продукты, живем ягодами…» Получив радиограмму, Трухин запросил начальника 4-го отдела: «Сообщите, можете ли срочно помочь продуктами». 19-го, а затем 20 сентября от Реева продолжали поступать просьбы о помощи: «Срочно бросайте продукты, хотя бы сухарей…»

Копылов, раздосадованный постоянными обещаниями по поводу выброски груза, 20 сентября отправил Трухину «художественную» радиограмму: «Хорошо нам на Некрасовской (т. е. в Боровичах — Малой Вишере. — Авт.) слышать ласковые слова, тяжеленько на высотке груза ждать до Покрова».