Эдсон Арантес ду Насименто - Моя жизнь и прекрасная игра

• Название: Моя жизнь и прекрасная игра
• Автор: Эдсон Арантес ду Насименто
• Издательство: Издательство «Планета»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1989

"Король футбола"! Наверное, трудно найти на планете другого монарха, которого бы с такой любовью и уважением называли "великим". И при этом ни грана лести. Королевство его — футбол, а точнее весь земной шар. Эта книга — своего рода исповедь. Ведь наступает в жизни момент, когда человек, по словам Владимира Набокова, "насыщается воспоминаниями". В ней была потребность. Видимо, что-то Пеле, как ему кажется, не успел сказать на футбольном поле, хотя играл на высоком уровне до 40 лет. Книга Пеле получила во Франции золотую памятную медаль Министерства культуры и просвещения. Многие бразильцы стали учиться грамоте, чтобы прочитать эту автобиографическую книгу.

Легендарный футболист Эдсон Арантис ду Насименту, или Пеле, трехкратный чемпион мира, единственный в мире форвард, забивший более 1250 мячей в официальных матчах, рассказывает на страницах книги о своем детстве, футбольной карьере, делится впечатлениями о наиболее запомнившихся ему матчах, мыслями о дальнейшем развитии футбола.

Литературная запись Роберта Л. Фиша

---

В полдень того самого дня, когда «Америкина» выиграла первенство города Бауру, я был словно заведенный. От чрезмерного возбуждения я никак не мог прийти в себя и, наверное, порядком всем надоел.

«Мама, если бы ты видела, как зрители приветствовали меня. Они громко скандировали: «Пеле! Пеле!» Значит, я им понравился. А сидевшие в ближних рядах бросали на поле деньги. Ребята отдали их мне, потому что я был лучшим бомбардиром. Целых тридцать шесть крузейро! Мама, я был звездой в этом матче. Спроси папу. Если бы ты была на матче! Тридцать шесть крузейро, мама!»

Тридцать шесть крузейро по нашей тогдашней жизни были солидной суммой. На них можно было купить три килограмма бобов, пару килограммов кофе и еще осталось бы на сахар. Но моя мать, несмотря на ее сугубо индивидуальное отношение к футболу, слишком долго прожила в доме, где эта игра была темой номер один, чтобы не знать и не уважать соответствующий протокол.

«Не ты один заслужил эти деньги, — сказала она. — После ужина пойдешь и разделишь их с товарищами по команде».

Хотя дона Селесте и не произнесла вслух, но мне кажется, она подумала: если эти тридцать шесть крузейро привяжут тебя к футболу, то я совершила опрометчивый шаг.

Я ответил просто: «Спасибо, мама», — в этот момент еще больше полюбив ее за сказанные слова.

Мой брат Зока, который весь матч просидел на скамейке запасных, возбужденно кричал:

«Дико, послушай, Дико! Ты помнишь, когда…»

И мы снова во всех деталях «проигрывали» матч.

После ужина мы с Зокой отправились к ребятам, чтобы поделиться с ними тем фантастическим богатством, которое собрали на поле. Представляю себе, как были рады дона Селесте, дона Амброзина и даже Дондиньо, когда мы ушли. Ведь в доме наконец-то наступила тишина.

Выступления нашей «Америкины» проходили, как у нас принято выражаться, при попутном ветре. Мы играли со многими командами наших сверстников, а также с коллективами, сформированными из более старших, опытных ребят, и ни одного матча не проиграли. Мы так были избалованы победами, что даже ничья доставляла нам огорчение. Но неожиданно Зе Лейте переехал в Сан-Паулу; мы одновременно лишились и тренера, и трех лучших игроков: Зе Роберто, Зе Марии и Зе Луиса. За короткий срок мы превратились в самую заурядную команду, в которой каждый рвался давать указания и в которой было одиннадцать тренеров, пятнадцать воспитателей и двадцать два игрока, действовавших по принципу кто в лес, кто по дрова. В общем, такая команда полностью лишалась всяких шансов на успех. Нас стали преследовать неудачи, и вскоре «Америкина» вообще перестала существовать.

Мне тогда исполнилось тринадцать лет, и перешел я в четвертый класс. Поскольку я плохо учился и пропускал уроки, в третьем классе мне пришлось просидеть два года. Я нисколько не сомневался, что и в четвертом останусь на второй год. Это меня очень удручало. Я разочаровался в системе образования и в методах обучения. Но дона Селесте была непреклонна. Она с большой неохотой примирилась с тем, что мне не суждено стать врачом или адвокатом. Тем не менее я продолжал учиться, по крайней мере для того, чтобы окончить начальную школу, а не то! В страхе перед этим «а не то» я старался не пропускать уроков.

Примерно в то же время, когда стала распадаться наша «Америкина», клуб «Бауру Атлетик» решил создать юношескую команду, назвав ее «Бакино» (малый «БАК»). Многих из «Америкины», в том числе и меня, пригласили в эту команду.

День, когда меня пригласили в «Бакино», стал одним из самых волнующих в моей жизни. Я буду играть в юношеской команде, затем стану взрослым и надену уже футболку профессионала с магическими буквами «БАК» на левой стороне груди. Кто знает, может быть, мне удастся сыграть на поле рядом с самим Дондиньо!

Мы тренировались напряженно, до изнурения, стараясь привыкнуть друг к другу, чтобы почувствовать себя единым и сплоченным коллективом. Хотя костяк команды составили игроки бывшей «Америкины», в «Бакино» было много других ребят, с которыми мы познакомились только сейчас. А какое это удовольствие играть в такой команде, где, если не подходил размер бутс, можно было в любой момент получить другие — только попроси, — причем самые новенькие! И вот однажды нам сказали, что у нас будет новый тренер — Валдемар ду Бриту. Мы изумились.

Валдемар ду Бриту?! Может, кто-то решил над нами подшутить? Валдемар ду Бриту — одно из самых громких имен в истории бразильского футбола, суперзвезда, игрок известнейших клубов, нападающий бразильской сборной на чемпионате мира 1934 года! И он будет тренировать нашу заурядную команду?

Лишь некоторое время спустя я понял, почему Валдемар ду Бриту взялся тренировать нашу команду. Все было до удивления просто: он любил молодежь и ему доставляло радость с ней работать.

Сегодня я сознаю это значительно глубже, чем тогда, потому что сам в таком же положении. Дело в том, что молодежь еще можно чему-то научить, она свободна от укоренившихся привычек, свойственных профессионалам. Ведь не так-то просто объяснить взрослому футболисту, который отыграл не один год в лучших клубах страны и за которого клуб заплатил уйму денег, что он не прав и мог бы делать что-то по-другому. В результате наживешь только врага. Футболисты в таком возрасте и с таким игровым опытом не могут или не желают перестраиваться. А вот молодежь и может, и желает.

Мы почувствовали это очень быстро. Нам казалось, что мы уже постигли тайны футбольной игры, но скоро поняли, что совершенству нет предела. Кроме того, мы с первого же дня убедились в том, что Валдемар ду Бриту не собирается нас обманывать. Он разговаривал с нами, как со взрослыми, в расчете на то, что и прислушиваться к его указаниям, и поступать мы будем тоже, как взрослые. Он решительно пресекал ругань, раздражение игроков, не допускал споров на поле, требовал от нас безоговорочного подчинения. Он в первый же день предупредил, что если мы хотим тренироваться, нам надо прежде всего научиться соблюдать дисциплину. И мы быстро научились этому. Наш тренер был суров, но справедлив.

«Пока я ваш тренер, — заявил он, — вы будете подчиняться моим указаниям. Являться на тренировки вовремя, тренироваться столько, сколько я скажу! Воздерживаться от курения и спиртного! Вовремя ложиться спать! Если будете уставать от тренировок, не пугайтесь. Необходимо лишь хорошенько выспаться!»

После небольшой паузы он продолжал:

«Сказанное относится ко всем игрокам без исключения. Примадонн у нас не будет. Кто не способен соблюдать дисциплину, тому, видимо, не стоит терять время. Но тех, кто готов к этому, я научу всему, что сам знаю о футболе».

В следующий раз он изложил нам еще одну свою заповедь:

«Я хочу, чтобы вы не читали больше спортивный раздел «Бауру дейли». Там печатаются статьи о некоторых из вас, ваши фотографии. У вас начнет кружиться голова, и вам покажется, что вы заслуживаете такой чести. Послушайте, что я вам скажу! Когда игрока начинает сосать червь тщеславия, он воспринимает только свои достоинства и утрачивает способность видеть свои ошибки. Это не сулит ничего хорошего. А для футболиста вообще гибельно».

(Нас, естественно, распирало от тщеславия в связи с тем, что Валдемар ду Бриту предпочел тренировать именно нашу команду, в то время как он мог бы запросто получить любой другой профессиональный клуб.)

Дома Дондиньо сказал мне:

«Раскрой пошире глаза и уши, лови каждое его слово. Это счастье для вас. Опыт Валдемара бесценен. Он великий футболист и выдающийся воспитатель. Смотри не упусти свой шанс».

Случалось, кто-то пропускал тренировку или не выполнял хоть одну из многочисленных заповедей Валдемара. Тогда следовала строгая беседа тренера с нарушителем. Затем Валдемар ехал к его родителям просить их повлиять на свое чадо. Если этот визит не приносил результатов, нарушитель немедленно отчислялся из команды без всякой надежды на возвращение.

Валдемар был таким же темнокожим, как и Дондиньо, обладал такой же комплекцией. Он так следил за своей спортивной формой, что сохранил тот же вес, что был у него, когда он выступал за сборную, то есть двадцать лет назад.

Наш тренер старался уделять одинаковое внимание каждому игроку, но я всегда чувствовал, что ко мне он проявляет особый интерес. Возможно, потому, что я был сыном Дондиньо, а Валдемара и Дондиньо связывала старая дружба: когда проводился чемпионат штата, Валдемар тренировал команду, в которой играл Дондиньо. А может быть, и потому, что я был нападающим, а нападающие — это основные игроки, от которых зависит успех коллектива. Во всяком случае, он многому научил и меня, и моих товарищей по команде.

Метод его тренировки казался нам неповторимым. Например, он ставил нас в круг на расстоянии примерно пяти ярдов[4] друг от друга. Один из игроков старался отобрать у нас мяч, а мы перепасовывали его головой или ногами. Такое упражнение развивало остроту реакции. Очень скоро мы освоили быстрый прием мяча с мгновенной передачей его партнеру. А вот как отрабатывались удары по летящему мячу. Подвешивались три мяча. Для того чтобы дотянуться до них, приходилось разбегаться и высоко подпрыгивать. До первого мяча надо было коснуться левой ногой, до второго — правой, а до третьего — обеими. После нескольких недель таких тренировок мы больше не задумывались, какая нога выносится вперед при выполнении прыжка в направлении мяча. Поскольку я был одним из самых низкорослых в команде, а мячи закреплялись на изрядной высоте, мне, чтобы дотянуться до них, приходилось прыгать выше остальных. Я думаю, именно эти упражнения больше всего помогли мне выработать особую прыгучесть и сохранить ее на долгие годы.