Эдсон Арантес ду Насименто - Моя жизнь и прекрасная игра

• Название: Моя жизнь и прекрасная игра
• Автор: Эдсон Арантес ду Насименто
• Издательство: Издательство «Планета»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1989

"Король футбола"! Наверное, трудно найти на планете другого монарха, которого бы с такой любовью и уважением называли "великим". И при этом ни грана лести. Королевство его — футбол, а точнее весь земной шар. Эта книга — своего рода исповедь. Ведь наступает в жизни момент, когда человек, по словам Владимира Набокова, "насыщается воспоминаниями". В ней была потребность. Видимо, что-то Пеле, как ему кажется, не успел сказать на футбольном поле, хотя играл на высоком уровне до 40 лет. Книга Пеле получила во Франции золотую памятную медаль Министерства культуры и просвещения. Многие бразильцы стали учиться грамоте, чтобы прочитать эту автобиографическую книгу.

Легендарный футболист Эдсон Арантис ду Насименту, или Пеле, трехкратный чемпион мира, единственный в мире форвард, забивший более 1250 мячей в официальных матчах, рассказывает на страницах книги о своем детстве, футбольной карьере, делится впечатлениями о наиболее запомнившихся ему матчах, мыслями о дальнейшем развитии футбола.

Литературная запись Роберта Л. Фиша

---

В футбол на американской земле играли еще в середине девятнадцатого столетия. Есть данные, что первый матч по американскому футболу с участием студентов Ратгерского университета сочетал в себе элементы регби и современного футбола. У меня сложилось впечатление, что многие американцы познакомились с футболом в детские годы, проведенные в Европе, или играли в эту игру в колледжах до переезда в Америку. Я вынес убеждение, что футбол вполне может утвердиться на американской земле, если у этого вида спорта будут свои зрители, если появятся настоящие футбольные команды и поля.

Кое-кто еще помнит, что команда США принимала участие в первом чемпионате мира по футболу в 1930 году, то есть задолго до того, как в нем стали участвовать многие европейские страны, в том числе Англия, которая считается родиной футбола. Тогда футболисты США победили бельгийцев и парагвайцев с одинаковым счетом 3:0, но в полуфинале проиграли аргентинцам.

И все же в США этому виду спорта требуется импульс, способный возродить его былую популярность и обеспечить такое же широкое распространение, как и в других странах. Так я размышлял тогда, совсем не подозревая о том, что однажды приеду в Соединенные Штаты и буду играть в составе американской команды.

В 1969 году я наконец рассчитался с клубом «Сантос» за долги, в которые влез из-за авантюры с «Санитария Сантиста». Теперь я мог начать все заново.

Во время одного футбольного матча с участием «Сантоса» я познакомился с телевизионным импресарио Марби Рамундини. Он предложил мне роль ведущего в многосерийной телевизионной передаче. Я с трудом выкраивал на это время — часто приходилось вставать ни свет ни заря и ехать на съемки до тренировки или же сниматься поздней ночью после игры. Кроме того, при содействии Марби Рамундини я стал еще спортивным комментатором. Это позволило вернуть часть денег, которых я лишился по вине Пепе Гордо. Должен сказать, что выступления перед телекамерой доставляли мне немалое удовольствие.

Общаться с Рамундини было чрезвычайно интересно. Кроме работы на телевидении, он еще выступал в качестве агента многих артистов и спортсменов. Мы познакомились в шестьдесят седьмом или шестьдесят восьмом году. Рамундини предложил мне также свои услуги в рекламном деле, поскольку в то время мое имя пользовалось широкой известностью в Бразилии. Я согласился. Розмари, как обычно, отнеслась к этой идее с недоверием. После истории с Пепе Гордо она подозревала любого, кто независимо от обстоятельств касался моих денег. Между тем рекламные дела при посредничестве Рамундини складывались весьма успешно.

Рамундини преподнес мне два очень важных урока в области бизнеса. Во-первых, нельзя недооценивать силу воздействия имени всеми уважаемого человека. И во-вторых, не надо бояться требовать максимального вознаграждения за использование своего имени в рекламных целях. Когда я сравнил суммы, которых добивался Рамундини за использование имени Пеле, с гонорарами, о которых в свое время договаривался Пепе Гордо, мне стало чуточку не по себе… Однако фирмы не только охотно выплачивали то, что причиталось, но и спешили по истечении контракта предложить мне еще большие суммы. Мое имя мелькало на рекламе самых разных товаров — от велосипедов до батареек карманных фонарей, от обуви до наручных часов, от спортинвентаря до кофе. Деньги потекли рекой. Но никогда я не давал использовать свое имя для рекламы некачественных товаров, а также табачных и алкогольных изделий.

Поступающие от рекламы деньги я вкладывал в земельную собственность. Приобретение земли — один из наиболее надежных способов вложения капитала в Бразилии. Постепенно стало ясно, что с ростом объема капиталовложений и денежных поступлений мне потребуется контора. Но в тот момент я был слишком занят, чтобы всерьез задуматься об этом и начать подыскивать соответствующее помещение. Чтобы его арендовать и обеспечить контору персоналом, требовалось время, а у меня и без того голова шла кругом. Поэтому я продолжал решать самые неотложные коммерческие дела дома, в офисе друзей или прямо в своем автомобиле. Надо сказать, в то время ни одна коммерческая операция не была убыточной. К большинству из них имел отношение Рамундини, который выполнял свои обязанности тщательнейшим образом. Все переговоры с руководством клуба «Сантос» я вел сам, но думаю, если бы Рамундини тоже в них "участвовал, хуже бы мне от этого не было.

Глава четырнадцатая

Приближался чемпионат мира 1970 года в Мексике. В начале 1969 года мне предложили в четвертый раз войти в состав бразильской сборной. Сначала я отказался — слишком свежи были воспоминания о пережитом в 1966 году. Кроме того, хотя я и не суеверный, но на всех трех прошедших чемпионатах я непременно получал травмы, которые надолго выводили меня из строя.

Вместе с тем некоторые моменты побудили меня пересмотреть принятое решение. Расскажу подробнее. В печати наконец обстоятельно были проанализированы причины нашего поражения в 1966 году. Этот анализ получил широкий общественный резонанс — появилась надежда, что ошибки прошлого не повторятся. Кроме того, из состава комиссии были выведены все старые члены, а на их место пришли новые. Бразильскую федерацию спорта, как и прежде, возглавлял опытный и знающий доктор Жоао Авеланж. На мое решение в пользу участия в чемпионате повлияло еще и то, что он должен был проходить в Мексике. Надо сказать, что многие европейские страны решительно возражали против этого. Они ссылались на то, что Мехико и другие мексиканские города расположены высоко над уровнем моря, что летом там стоит страшная жара.

Для большинства латиноамериканских стран жара, естественно, не помеха. Мы, бразильцы, большую часть года играем при такой же, а иногда и более высокой температуре, чем бывает в Мексике. Что же касается расположения над уровнем моря (в Бразилии проблемы высокогорья практически не существует), то я уже много раз играл в Мехико и в других местах, находящихся еще выше в горах, например, в Ла-Пасе (Боливия) или в Боготе (Колумбия). Я знал, что при соответствующей тренировке и акклиматизации наша команда легко сможет приспособиться к условиям высокогорья.

Значит, если другие команды не устраивает выбор Мексики как места проведения мирового чемпионата, а нас, наоборот, устраивает, то у нас уже есть преимущество по сравнению с другими. Немаловажное значение имело и еще одно обстоятельство. В Мексике к нам, бразильцам, всегда относились с симпатией. Мы чувствовали себя в этой стране как дома. Мексиканские болельщики неизменно поддерживали нас, мы всегда были для них желанными гостями, а не просто соперниками, как это нередко случалось, например, в Уругвае или Парагвае. Благожелательная публика — еще одно преимущество для бразильцев. И это намного важнее, чем может показаться со стороны. Так, в чемпионате 1966 года англичане явно недооценили этот факт, назвав аргентинцев «зверями», чем вызвали возмущение всей Латинской Америки. Столь обостренная реакция усугублялась тем, что именно английские рефери отличались на этом чемпионате пристрастным судейством.

Справедливости ради следует признать, что не одни англичане во встрече с аргентинцами были виноваты в том, что матч оставил у всех горький осадок. В немалой степени этому способствовал и плохо судивший матч рефери Крейтлейн (ФРГ), которому не удалось охладить страсти, охватившие аргентинских футболистов. Но самое печальное, что при более серьезном отношении к игре аргентинцы могли бы одолеть англичан. Вместо этого они умышленно стали нарушать правила с единственной целью обескуражить соперника. А судья лишь бегал по полю и записывал номера игроков-нарушителей, не предпринимая ничего решительного для пресечения грубости. За девять минут до перерыва он наконец решился удалить аргентинца Раттина, но тот… отказался подчиниться! Игра была прервана, на поле разгорелись споры. В конце матча, который английская сборная выиграла со счетом 1:0, аргентинцы набросились на судью, устроили погром в своей раздевалке, ломились в раздевалку английской команды и вообще вели себя крайне непристойно. Но такое поведение все равно не давало англичанам основания обзывать аргентинцев «зверями». Все это, разумеется, не могло не повлиять на общее отношение к англичанам мо время чемпионата мира в Латинской Америке.

Итак, после обновления состава комиссии и признания прессой ошибок, допущенных в 1966 году, с указанием конкретных лиц, виновных в провале, а также учитывая представившийся бразильской сборной шанс выиграть чемпионское звание в третий раз и таким образом сохранить за собой навсегда Кубок Жюля Риме, я изменил свое решение и согласился войти в сборную страны. Кроме того, мне хотелось раз и навсегда преодолеть сложившийся у меня комплекс, что с чемпионата мира — Я обязательно возвращаюсь травмированный. Если к этому добавить наш дуэт с Тостао, другим центральным нападающим сборной, то можно понять, почему я согласился. Ведь мы всегда понимали друг друга на поле, точно так же, как мы отлично сыгрались в «Сантосе» с Коутиньо. А это говорило о многом.