Эллери Куин - Смерть в Голливуде

• Название: Смерть в Голливуде
• Автор: Эллери Куин
• Издательство: Селена. НВП Пластик-информ
• Жанр: Классический детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-88046-010-Х, 5-88294-015-Х

Эллери Куина без преувеличения можно назвать американским Шерлоком Холмсом. Эллери Куин — не только псевдоним двух известный американских писателей, но и имя главного героя целой серии классических психологических детективов.

---

— И вот где он, а где — я. Так в чью же пользу игра? — Голова его свесилась на грудь, и он погрузился в молчание.

— Мистер Приам, — позвал Эллери.

Тот не отвечал.

— Мистер Приам?!

— А? — Приам вскинул голову.

— Меня беспокоит один момент. Игра окончена, так, может, теперь вы раскроете перед нами карты?

Приам внимательно взглянул на него. Затем с нарочитой медлительностью снова наполнил свой стакан.

— Что ж, мистер Куин, это зависит от вас, — ответил он. — Если вы рассчитываете, что я намерен подтвердить ту брехню, что наслушался от вас, а какой-нибудь ваш писарь у меня на террасе втихаря состряпает протокольчик, то напрасно стараетесь. А если серьезно, то да, были у нас разборки с Адамом. Уж не знаю с чего, люди добрые, но этот парень явно спятил. Во время плавания. Совсем с ума сошел.

Он начал гоняться за мной и моим напарником по палубе «Бигля» с мачете[13] в руках. Мы как раз стали на якорь у какого-то поганого островка, поэтому мы оба спрыгнули за борт, вплавь добрались до берега и спрятались в лесу. Ночью налетел ураган и унес «Бигль» в открытое море. Больше мы ни корабля, ни Адама не видели. А я с напарником нашел сокровища, сделал плот и увез их на нем.

Мы поменяли имена на Хилла и Приама и скрывались два года для того, чтобы вдруг объявившийся каким-нибудь чудом Адам не смог предъявить никаких прав на треть добычи — ведь именно он снарядил корабль и сделал заявку на использование этого острова. К тому же он спятил и, если даже на деньги ему было плевать, у него все еще могло остаться желание нас убить. Вот и все, дорогие друзья. И никаких таинственных преступлений на необитаемых островах! — Он усмехнулся и проглотил второй стакан. — Это мое последнее слово.

Китс разглядывал его с долей восхищения.

— Лихо закручено, ничего не скажешь! Но если это ваше последнее слово, то нам еще есть что сказать.

— А чего же вам еще, мистер Куин? — сделал широкий жест рукой Приам. — Вы задавали вопросы, и получили ответ. Что еще за проблемы?

— А записка Адама, посланная Лендеру Хиллу? — сказал Эллери.

— Записка? — поднял брови Приам. — Да какие еще к черту могут быть проблемы с этой проклятой запиской?

Эллери вытащил из нагрудного кармана сложенный листок.

— Вот копия с записки, сделанная Хиллом, — сказал он. — Полагаю, что всем нам будет полезно освежить в памяти ее содержание, так что зачитаю вслух.

— Валяйте! — махнул рукой Приам, но глаза его округлились от неожиданности.

— «Вы полагали — я умер», — читал Эллери. — «Исчез с лица земли. Вы убили меня».

— Ну, что я говорил? — воскликнул Приам. — Бред сумасшедшего!

— «Вы убили меня», — повторил Китс. — Он что, ураган в виду имеет, мистер Приам? — лейтенант улыбался.

— Вот на этом-то он и помешался! Я помню как, он гонялся за нами по палубе, размахивая мачете над головой и вопил, что мы хотим прикончить его. Хотя все время сам пытался зарезать нас. Поспрашивайте у ваших психиатров. Они подтвердят — мания. — Приам, довольный, откинулся на спинку кресла. Надеюсь, это все, что беспокоило вас, мистер Куин.

— Что-что? Ах да! Нет, не все, мистер Приам. Эллери снова пробежал глазами текст. — Меня еще беспокоит стиль.

— Что-о?!

— Манера, в которой написана записка. Подбор слов.

Приам выглядел слегка обескураженным.

— А в чем, собственно, дело?

— Дело-то весьма странное, мистер Приам! Я готов поклясться, что впервые в жизни встречаю такой необыкновенный набор слов. Сколько всего их в записке, мистер Приам?

— Откуда мне-то знать?!

— Девяносто девять, мистер Приам.

Приам бросил взгляд в сторону Китса. Но тот курил с видом человека, слишком долго отказывавшего себе в таком удовольствии, а лицо Эллери выражало лишь строгую сосредоточенность. Приам пожал плечами.

— Ну девяносто девять. Не пойму. Какая разница?

— Эти девяносто девять слов, мистер Приам, состоят из трехсот девяносто семи букв английского алфавита.

— Ну и что из этого? — В хриплом голосе Приама появились вызывающие нотки. — Что вы этим хотите сказать? Что вы умеете считать?

— Я хочу сказать, и доказать, мистер Приам, что в этой записке не все в порядке, — сказал Эллери. — В моем деле слова — один из основных инструментов. Я не только сам пишу много слов, но еще больше читаю, иногда с завистью — слова, написанные другими. Поэтому я обладаю достаточным опытом, чтобы прийти к следующему выводу: впервые в жизни моим глазам предстает английский текст, неважно какого качества, но состоящий из целых девяносто девяти слов, включающих в себя почти четыре сотни букв, среди которых ни разу не встречается буква «Т»!

— Буква «Т», — эхом откликнулся Приам. Когда он смолк, губы его продолжали шевелиться, словно он жевал что-то невкусное и несъедобное.

— Я далеко не сразу заметил это, мистер Приам, — продолжал Эллери, ходя кругами вокруг тела Альфреда Уоллеса. — Это одна из тех вещей, которые трудно заметить именно потому, что они слишком очевидны. При чтении большинство из нас сосредоточиваются на смысле прочитанного, а не на его составе. Не думаем же мы о кирпичах, глядя на целое здание? Однако суть здания заключается именно в кирпичах. В английском языке двадцать шесть основных кирпичей[14], одни из которых более важны, другие — менее. И эти кирпичи давно изучены вдоль и поперек, мистер Приам, их звучание, внешний вид, сочетаемость с другими, частота употребления и так далее. Все это подробно описано в научной литературе, так же, как химический состав воздуха.

А теперь перейдем конкретно к букве «Т», мистер Приам.

По частоте употребления в английском языке эта буква занимает второе место. Чаще ее встречается только буква «Е». То есть это второй по важности кирпич из двадцати шести, составляющих фундамент английского языка.

Более того, среди заглавных букв «Т» — самая широкоупотребляемая. Она входит в состав наиболее часто встречающихся английских слов.

Вы теперь понимаете, мистер Приам, что меня так поразило в послании Адама вашему партнеру? — Факт отсутствия буквы «Т» не просто поразителен — он невероятен! Никакие мыслимые обстоятельства или совпадения не могут привести к тому, чтобы в идущих подряд сотне слов отсутствовало «Т». Единственно возможная ситуация — когда эта буква опускается с умыслом. Потому что для ее пропуска нужно сознательно приложить умственное усилие!

Какие вам еще требуются подтверждения, мистер Приам? — в голосе Эллери прежняя напряженность уступила место небрежной уверенности. — Автор записки ни разу не употребил слова с буквой «Т», но ведь без них практически невозможно обойтись! Если только не делать этого специально…

В записке говорится о старой обиде и о жажде покарать вас: «Чего я хочу? Я вас убью» и «воздаяние». Почему не написать просто — убить вас? и «месть», это звучало бы гораздо естественнее. А потому что в таком случае нашим глазам предстала бы буква «Т» в слове «убить». Но допустим, что он случайно выразился слегка громоздко. Ладно. Но такое возможно один, от силы — два раза. Но так почти в каждой фразе коротенькой записки.

Далее он пишет: «Медленное умирание… неизбежное умирание». И опять «и для сознания и для организма». А ведь он не роман пишет, и не поэму, где требуется сложность и пышность употребления. И это записка, а не эссе для научного журнала. Почему же он тогда не пользуется обычными словами «смерть» и «умрете», «тело» и так далее? Более того — вся записка говорит о смерти, а само это слово так ни разу и не употребляется! Но стоит предположить, что автор поставил себе целью избегать букву «Т» и все недоумение рассеивается само собой.

Отчего бы не выразиться, как все люди, и не написать слова «которого», но в слове «которого» есть «Т». И точно так мы встречаем «данная записка» вместо «эта записка» по той самой причине. Очевидно, что неуклюжее построение записки в целом объясняется желанием избежать слов, обычно содержащих «Т». Вам кажется, что я фантазирую? Но вы только взгляните на эту словесную уродину, эту фразу «И перед каждым следующим шагом к умиранию — предупреждение, особое значение которого совершенно ясно для вас и для него». Какая слепая конструкция. А ведь сюда так и просится простое: «на каждом этаже будет» или «получите предупреждение». И вообще «не медленное умирание», а «медленная смерть». К Чему такая лирика: «Вы полагали — вы убили меня и я умер… Долгие годы я искал вас.» Не проще ли: «Вы считали, что убили меня, что я мертв… Почти двадцать лет…» и так далее. Объяснение все то же — буква «Т».

Роджер Приам тщетно пытался что-нибудь возразить. От сильного умственного напряжения на его лице проступили морщины, глаза чуть не вылезли из орбит. Но он так ничего и не сказал.

Все вместе они составляли весьма живописную группу: на заднем плане дымящий КИТС, на переднем — неподвижно лежащий Альфред.