Кирилл Партыка - Подземелье

• Название: Подземелье
• Автор: Кирилл Партыка
• Издательство: Издательство: Дальневосточное книжное издательство
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1994
• ISBN: 5-7440-0416-5

Роман издавался в антологии — «В исключительных обстоятельствах».

В сборник вошли остросюжетные произведения о противоборстве представителей закона и преступного мира. Будни уголовного розыска, сложные психологические проблемы, с которыми сталкиваются наши отечественные сыщики в романе хабаровского автора К. Партыки «Подземелье», не оставят равнодушным читателя.

---

Но несмотря на фантасмагорию черт, устремленные на Сергея глаза оставались одними и теми же, сурово-скорбными и в то же время сострадающими, и он подумал, что эти глаза мог бы полюбить раз и навсегда, но они так никогда и не встретились. И еще он, неверующий, в руках не державший Священную Книгу, вдруг решил, что такой взгляд мог бы принадлежать Богородице.

За спиной женщины возникло движение. Оттуда выступил белобрысый солдат. Сергей вздрогнул и уставился на него, ожидая чего-нибудь скверного. Но ничего не случилось. Солдат выглядел живым и здоровым, румянец играл на его округлых щеках, и даже представить было трудно, что прежде происходили с этим лицом странные метаморфозы.

Солдат тоже был обнажен. Пропитавшаяся камерной вонью защитная роба исчезла, освободив красивое, мускулистое мужское тело. Чистая кожа будто светилась, но Сергею вдруг бросилась в глаза сине-багровая полоса, опоясавшая шею.

— Ну вот и все, — сказал солдат, подходя к столу и протягивая руку, — пора нам, вставайте.

У Сергея мелькнуло подозрение, что неспроста такое дружелюбие — опять хочет воин показать, что одного они поля ягоды — но он вспомнил, как стояли на чердаке рука об руку девушка и солдат, и успокоился.

Опершись на протянутую руку, Сергей поднялся и заметил в проходе между рядами оцинкованных лежаков большого рыжего кота. Кот, присев на задние лапы и вальяжно откинув в сторону, хвост, тщательно вылизывал пушистую шерсть, которая была выпачкана чем-то темным и липким. Но благодаря стараниям розового проворного язычка на щеголеватой лоснящейся шубке следов той дряни почти не осталось.

Словно почувствовав на себе чужой взгляд, кот перестал прихорашиваться, не спеша подошел и потерся о голые Сергеевы ноги. Сергей наклонился и протянул руку, чтобы погладить хвостатого, но в последний момент не решился.

Заметил он и еще одну знакомую фигуру: пакостную старуху, встречавшуюся на тропе перед моргом, каргу в странной хламиде, норовившую повиснуть на локте. Сейчас старуха чинно сидела в сторонке на белом табурете, строгая, прямая, с чуть склоненной головой и сцепленными на коленях костлявыми костями.

«Как на похоронах, — подумал Сергей и усмехнулся. — На похоронах и есть. Получила костлявая свое и успокоилась». Но едва Сергей отвернулся, карга с табурета куда-то исчезла, убрела, должно быть, по дальнейшим своим делам.

Солдат подошел к одной из дверей и, потянув за ручку, распахнул ее. За дверью начинался знакомый подземный коридор, при виде которого Сергей отшатнулся, однако стоящая за спиной женщина мягко, но настойчиво толкнула его вперед. Он понял, что идти придется, и, пересилив отвращение, сделал первый шаг. Солдат уже был впереди и манил за собой.

Дойдя до двери, Сергей оглянулся. Женщина, оставаясь неподвижной, провожала уходящих тем же скорбно-сострадающим взглядом. Она не подняла руки, не кивнула, а только смотрела и смотрела, оттого, должно быть, что не дано ей было ни напутствовать, ни благословить их.

Едва позади остались первые метры, дверь за их спинами, захлопнулась, будто кто-то несильно, но решительно толкнул ее с противоположной стороны.

Конец туннеля терялся в белесом сумраке, подсвеченном вдали желто-багровыми сполохами, словно где-то в неведомых недрах полыхали громадные раскаленные печи.

Их мощное, приглушенное далью гудение сотрясало воздух.

— Куда это мы? — спросил Сергей, шагая рядом с солдатом — и не дождался ответа.

Вскоре он начал улавливать едкий, химический запах, показавшийся очень знакомым, будто там, впереди, жгли ластмассу или другую какую-то дрянь. Сергей вдруг припомнил, как в далеком детстве он со сверстниками таскал серу у полупьяных слесарей-сантехников, производивших ремонтные работы в их старом доме. Мальчишки поджигали ядовито-желтые комья и с воплями носились по двору, оставляя за собой разлетающиеся по ветру струйки жидкого огня. Набегавшись, они поливали этими струйками муравейники, с интересом наблюдая, как потешно мечутся под льющимся с неба напалмом стаи насекомых.

Сергей понял, что за вонь отравила затхлый воздух тоннеля, и у него не осталось сомнений относительно конечной цели их путешествия. И еще он вспомнил, где совсем недавно встречал эту вонь. Она неотступно висела над Октябрьском…

На ум пришла мысль об убиенной девице. Сергей даже поискал ее взглядом, но нигде не увидел. Не место было здесь несчастной дурочке. И он, наконец, с облегчением перестал о ней думать.

Зато он понял, что может заглянуть в будущее, вернее, увидеть то, что произошло бы с ним и с другими людьми, если бы все кончилось иначе. Он так никогда бы и не дождался майорской звезды, а из их совместной с Раисой жизни не вышло бы ничего, кроме сплошных недоразумений.

Кое-что проглянуло и насчет объекта его последних упражнений в стрельбе. Не все тут было ясно. Никакой человеко-медведь не рисовался Сергею. Но сквозь обманчивую дымку мелькали завуч и незнакомая девочка лет семи-восьми с большим голубым бантом на затылке. Лицо у девочки было багрово-синим, с уголка губ стекала струйка крови, на шейке чернели овальные синяки, а юбочка непристойно задралась. Завбаней Катерина тыкала в завуча пальцем: я же вас предупреждала!

Но Сергей знал: школьница та жива и здорова и ничего с ней теперь не случится.

Сергею сделалось легко, хотя чей-то голос и нашептывал ему, что лишь Богу дано читать Книгу Судеб и судить грешных за дела, а тем паче, помыслы их. Он же преступил границу, и за то воздастся ему. Но голос этот мало беспокоил Сергея.

Согласившись с приговором, готов он был платить по любым счетам. Утешала мысль, что хоть и не выиграл он у Подземелья, но и не проиграл вчистую.

Коридор пошел под уклон. Далекий свет с каждым шагом делался ярче, отчетливее проступали на стенах похабные надписи и рисунки. Шагавший впереди солдат остановился.

Впереди открылся обширный участок потрескавшейся бетонной стены, исписанный черными, корявыми буквами, складывающимися в кривые строки некоего связного текста. Кто-то приложил немало стараний, сажей выводя на стене пляшущие каракули.

Сергей принялся читать и догадался, что какой-то чудак намалевал здесь цитату из какого-то религиозного сочинения.

«Семьдесят учеников возвратились с радостию и говорили: Господи! И бесы повинуются нам с именем твоем.

Он же сказал им: я видел сатану, сшедшего с неба, как молнию.

Се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражию, и ничто не повредит вам.

Однако тому не радуйтесь, что имена ваши написаны на небесах».

Там, где надпись заканчивалась, той же неведомой рукой со знанием дела был пририсован громадный фаллос, похожий на воздетый перст или восклицательный знак.

Сергей долго всматривался в странные «графити», пока солдат не окликнул его:

— Пойдемте, немного уже осталось…

38

— Нет, ты мне объясни, как это вы потерпевшего проворонили, а? — Онуфриев напирал на лейтенанта Седых объемистым животом.

— Я ж говорю, мы оттуда заехали, а там дорога перекрыта, — оперуполномоченный указал рукой в сторону тупика. Мы хотели с другой стороны, а тут мотоцикл заглох. Пока туда-сюда — он, видно, и прошел.

— Туда-сюда! — рявкнул Онуфриев. — На кой черт вы тут колесили? У тебя какая задача была? Оставил бы одного при мотоцикле, а со вторым шел бы, куда послали.

Бестолковщина! Ладно, погоди, разберемся еще с тобой.

Подполковник резко повернулся и зашагал к подъезду, возле которого мелькали орудовавшие на месте происшествия сотрудники. Седых медленно поплелся за ним.

Несмотря на то, что в течение часа в самом доме и вокруг него тишину нарушали чрезвычайно шумные события — стрельба, беготня, а чуть позже гудение подъезжающих машин и прочие звуки, производимые следственно-оперативной группой, хоть и колотили уже бесцеремонно милиционеры в двери квартир, желая выявить возможных свидетелей — несмотря на все это, большинство окон по-прежнему оставались темными, будто за ними люди спали бесчувственным сном, или вообще это был не жилой дом, а приют для слепоглухонемых.

Онуфриев с раздражением подумал, что лет десять-пятнадцать тому назад весь двор кишел бы сейчас любопытными, а ныне — вот вам, пожалуйста, ноль реакции! Он и сам не знал, почему его злит это обстоятельство — ну, равнодушнее и пугливее сделался народ, известное дело — но как-то нехорошо и тревожно становилось старому милицейскому волку от такого всеобщего спокойствия населения. Будто и не нужна была никому эта их возня с мертвыми телами в вонючем подъезде. Будто вообще никому ничего ни от кого не было нужно.

Подполковник сплюнул и взошел на крыльцо. Навстречу ему из распахнутой двери появился судебный медик, стягивая на ходу с рук резиновые перчатки.