Надежда Крупская - Общие вопросы педагогики. Организация народного образования в СССР

• Название: Общие вопросы педагогики. Организация народного образования в СССР
• Автор: Надежда Крупская
• Издательство: ИНСТИТУТ ТЕОРИИ И ИСТОРИИ ПЕДАГОГИКИ АПН РСФСР
• Жанр: Публицистика
• Год: 1958

Подготовка текста и примечания П. И. КУЛИКОВА

---

Далее в партийной программе идет вопрос о всесторонней государственной помощи самообразованию и саморазвитию рабочих и крестьян. Это политпросветская работа. Тут мы за это время пережили такую вещь. Сначала, когда писалась эта программа, вся работа еще шла в одном месте — профсоюзы не работали отдельно, а работали вместе, шла общая работа. После этого профсоюзы и политпросветы повели работу отдельно. Связи между организациями, которые ведут политпросветительную работу, той тесной связи, которая должна быть, до настоящего времени нет. И только в таких крупных центрах, как, например, Брянск, сама жизнь толкает к объединению этой работы.

Мы часто и много говорим о плановости, но ни в одной области нет так мало плановости, как в области народного просвещения. Хотя у нас в Наркомпросе организовано Оргплановое управление (ОПУ), но его деятельность распространяется только на ту часть, которая подлежит ведению Комиссариата народного просвещения, а между тем целая масса политпросветительной работы ведется другими организациями, и эта работа весьма слабо увязывается. А между тем сейчас, когда из деревни нахлынула такая масса крестьян, которые работают на фабриках, задачи политпросветской и культотдельской работы переплетаются самым теснейшим образом. Одна из очередных проблем — это вопрос о том, как всю просветительную работу увязать, как сообща выработать общий план работы, потому что неплановая работа — чрезвычайно расточительная работа, как мы все знаем. Но это требует, конечно, очень большой заботливости и большого желания со стороны Политпросвета и профсоюзов эту работу между собою увязать.

Я бы хотела отметить одну сторону политпросветской работы. Сейчас создаются новые пути для придания этой работе массового характера. Мне припоминается одно письмо Владимира Ильича, написанное еще до II съезда партии, письмо к Ереме.

Там Владимир Ильич писал по поводу того, что у нас вопросы пропаганды и агитации ставятся кустарным образом, что каждый начинающий часто работник — студент, девица — думает, что он может идти к рабочим и ставить там пропаганду и агитацию, а что в действительности дело это настолько серьезное, что оно требует известной централизации. Мне всегда приходит на память это письмо, когда я думаю о радио. Ведь именно радио является средством централизовать агитацию и пропаганду. Через радио читается ряд лекций, дается ряд разных агитационных подходов. Надо только на местах сорганизовать слушание, организовать подсобную работу. Передаваемые по радио лекции и целый ряд указаний дают возможность, централизовав эту работу, поставить ее научным образом. Мы не учитываем того, что отдельные неопытные работники в кружках, в которых они ведут работу, говорят часто несуразицу. Я буду откровенна в этом отношении и должна вам сказать, что иногда придешь случайно и прислушиваешься к тому, что там говорят, и слышишь иногда такие неправильные формулировки, такие несуразные вещи у неопытных работников, что начинаешь понимать всю важность централизованной пропаганды. Средний работник учится, слушая такую лекцию, он учится, он уже сам начинает иначе подходить к вопросам, научается лучше растолковывать массе то, что слышит. Таким образом создается путь, при помощи которого широкие ряды средних работников вооружаются через радио для пропаганды и для агитации, для своей просветительной работы. Это имеет, конечно, колоссальнейшее значение.

Точно так же- надо отметить то значение, которое получили у нас газеты," причем совершенно новое значение, которого не было еще в 1919 г. Сейчас наши газеты обросли селькорами и рабкорами. Рабселькоровское движение — это такой новый вид работы, благодаря которому газета делается близкой читателю, это один из путей газеты, который дает возможность близости широких масс трудящихся к газете. Вот, скажем, на Урале. Я вспоминаю, как лет пять тому назад на Урале газета была каким-то невиданным явлением, не знали, как подписаться на газету. А сейчас, когда местная газета пишет о местных заводских уральских делах, понятно, как это воспринимается рабочими. Эта газета обрастает все более широкой армией рабселькоров. Понятно, что эта газета воспринимается совершенно иначе. Так вот, я говорю, что такие средства культурного воздействия на массы, как газета, радио, кино (культурный фильм), которое дает живой образ, дает возможность так живо, ясно воспринимать многое, как не дает никакая книга, никакая лекция, являются очень существенными и значительными.

Теперь, в последнее время, особенно ясно стал у нас еще один путь такой массовой, уже не пропаганды, я бы сказала, а массовой учебы — это заочное обучение. В настоящий период мы имеем дело с большим увлечением — все считают, сколько тысяч уже новых заочников есть, насчитывают их двенадцать, двадцать пять тысяч и т. д. Я повторяю, что все это еще период увлечения. Много еще тут опытов, исканий. Но одно несомненно, что заочное обучение воспринимается, проникает в жизнь; издается целый ряд учебников, и в силу этого создается возможность широкой просветительской деятельности, широкой просветительской школы.

Когда мы в Главполитпросвете в этом году работали над созданием учебников для I ступени, для актива малограмотных, мы поступали таким образом: брали практика-педагога и ставили над ним специалиста, который отвечает за содержание, а потом еще пропускали уроки через методиста. Может быть, эти учебники и несовершенны, но они дают возможность на местах среднему малоподготовленному преподавателю пользоваться уже готовыми учебниками с подробно разработанными уроками и поэтому разрешают задачу просветительской школы.

Дальше в программе говорится о широком развитии профессионального образования для лиц от семнадцатилетнего возраста в связи с общими политехническими знаниями. В первые годы существования Наркомпроса шел опор о том, как это профессиональное знание увязывается с политехническим. Я вспоминаю целый ряд заседаний, на которых обсуждался этот вопрос. Люди не понимали, что это значит — увязывать профессиональную подготовку с политехническими знаниями. Что же касается самого политехнического образования, то оно у нас первые годы было в большом загоне. Это объяснялось тем, что спецам казалось, что все эти наши «максимальные» требования об увязке профобразования с политехническим образованием, все эти новые подходы, которые мы старались провести, все это казалось им делом весьма мало приемлемым. Так вот, в области таких общих разговоров дело приблизительно оставалось до 1920 г., даже до начала 1921 г. Этот вопрос был сдвинут с мертвой точки в 1921 г. Здесь сказалось, с одной стороны, давление профсоюзов, а с другой стороны, — комсомола по вопросу о необходимости технической подготовки. И вот партсовещание, которое было в 1921 г., подчеркнуло особую важность развития технического образования. Собственно говоря, с 1921 г. профессионально-техническое образование и стало более или менее развиваться. Сейчас у нас в отношении высшего образования возник целый ряд проблем. В партийной программе есть пункт, который говорит о необходимости открытия широкого доступа в аудитории высшей школы для всех желающих учиться, и в первую очередь для рабочих. Осуществление этого, как вы знаете, проведено через рабфаки. В рабфаках учится 33000 рабочей молодежи, которая главным образом подготавливается через рабфаки в вузы. Кроме того, доступ в вузы в последнее время происходит через так называемые рабочие университеты. Что такое рабфаки, это, конечно, знает всякий в достаточной мере. Что же касается рабочих университетов, то они являются очень интересной формой работы. Они стали стихийно создаваться в последние годы. В годы разрухи, в первые годы вообще школы взрослых были в зачаточном состоянии. Но вот года два тому назад рабочие подняли вопрос о создании именно рабочих университетов. Инициатива исходила от самих рабочих. А затем эта форма образования стала довольно быстро расти, так что в прошлом году, например, по одной Москве было 8 рабочих университетов. Теперь по РСФСР — 40 рабочих университетов с 12 тысячами учащихся (отказано в приеме за неимением мест 71 % подавших заявления).

Эти слушатели не представляют собой вузовцев в настоящем смысле слова. Они представляют собой рабочих с производства. В рабочие университеты пошла не молодежь, а рабочие от станка, которые занимаются, не отрываясь от производства, и которые пришли со своими вполне определенными требованиями. В прошлом году на конференции рабочих университетов была чрезвычайно любопытная картина. Обыкновенно у нас везде преобладает молодежь. А тут вы видели довольно пожилых рабочих, по многу лет бывших на производстве, пришедших со своими, очень определенными требованиями. И вот эти требования, которые они выставляли, носили довольно своеобразный характер. Они предъявили требование не обычного профтехнического образования, какое обыкновенно молодежь выставляет, а предъявили требование на политехническое образование — как раз требовали дисциплин общего характера, вроде технологии, указывали, что они им необходимы для того, чтобы им можно было лучше разобраться во всем производстве в целом. Это характерно в том отношении, что молодежь хочет получить прежде всего квалификацию, а вот рабочие от станка говорили, что навыки у них есть, приобретены, а вот осмыслить, обобщить — это необходимо. Программа рабочих университетов в значительной степени продиктована была самими рабочими. В этом отношении они представляют интересное явление. Я была на одном из выпусков такого рабочего университета при 2-м МГУ, и там были интересные высказывания рабочих. Один рабочий говорил: «Раньше я не представлял себе совершенно, что это за наука такая, казалось — это вещь простая, а вот позанимавшись, я только теперь понимаю, как мне надо учиться, и горизонты мне открываются, что я должен охватить, а раньше представления у меня не было». Другой рабочий рассказывал: «Странное дело, занимались мы естествознанием, а я по партийной линии скажу: раньше бывало так, все бегаешь в район, если докладчик не пришел, все в район. А теперь я вот занимался естествознанием, а стал увереннее во всем, во всем лучше разбираюсь, не придет докладчик, я сам справлюсь. Естествознание повлияло на меня так, что я стал в обществоведении, в партийных вопросах лучше разбираться!» И несколько человек из выступавших говорили, что занятия более углубленные, более научные занятия, хотя и по другим дисциплинам, дают им возможность глубже подходить к вопросам партийным. Интересно тут было также выступление студентов 2-го МГУ. Один из студентов говорил: «Я рабочий, я вот во 2-м МГУ занимаюсь третий год, и только на третий год я научился заниматься по-настоящему. Я знаю все трудности, которые рабочий испытывает при учебе более углубленной, и вот я знаю, как к товарищу из рабочего университета подойти, как ему помочь». Интересно также, что именно рабочие университеты поставили вопрос о выезде лекторов на фабрики, о постановке лекций на фабриках и заводах. Эти лекции, насколько я знаю, довольно удачно начинают проводиться. Учащиеся рабочих университетов растолковывают слушателям то, что говорит профессор, переводя это на язык понятный, близкий рабочим; это создает новую политпросветскую форму работы, наука приближается через рабочие университеты к массам. Что по этой линии как будто пойдет дальнейшее развитие, указывает еще и следующее: ректор 1-го МГУ т. Вышинский как раз поставил вопрос о том, что надо как-то ставить дело таким образом, чтобы кончающие, например, физико-математический факультет учились передавать свои знания массе. А то они в чистую науку ухолят. А как передать массе свои знания — этого они не умеют. Он ставил вопрос двояко. Во-первых, что необходимо с первых же курсов всех отделов, всех факультетов ставить политпросветский вводный курс, который бы указывал на то, как надо подходить, к массе, и чтобы через все курсы проходила такая популяризаторская работа. А с другой стороны, он поставил вопрос о том, чтобы добавочный год поставить с целью популяризации, чтобы человек выучился популярно писать, популярно читать лекции и т. д. Вопрос о популяризации у нас один из больных вопросов. То, что у нас называется популярной литературой, часто совершенно не популярная литература, а просто хлам никуда не годный. Человек думает, что если он напишет книжку так, чтобы не сказать ничего, кроме общих фраз, то это называется популярной книжкой. Мы к этому вопросу с разных сторон подходим. Думали, нельзя ли где-нибудь при ГИЖе (Государственном институте журналистики. — Ред.) создать школу популяризаторов, чтобы люди, научно подкованные, учились бы путем общения с массой, как надо популярно писать. Я знаю, что «Малая энциклопедия» пишется таким образом, что статьи пропускаются через аудиторию рабочих. Несомненно, что сейчас приходится нащупывать пути, потому что масса рвется к знанию, а чрезвычайно мало популяризаторов, которые и писать умеют популярно, и умеют популярно излагать свои мысли. Это одна из тех проблем, которые стоят на очереди, которые сейчас чрезвычайно жизненны. И Госиздат начинает об этом же говорить. Запросы присылает, что надо сделать для того, чтобы создать популяризаторов. Очевидно, он тоже чувствует отсутствие этих популяризаторов. Тут идет вопрос о смычке высшей школы с широкими массами. Сейчас к выполнению этого пункта, конечно, есть возможности. После опыта рабочих факультетов, после опыта рабочих университетов, всех этих воскресных университетов — ясно, что как будто уже намечается путь открытия аудитории высшей школы частично в различных формах для широкой массы, т. е. то, что в программе поставлено.