Надежда Крупская - Основы политико-просветительной работы

• Название: Основы политико-просветительной работы
• Автор: Надежда Крупская
• Издательство: АКАДЕМИЯ ПЕДАГОГИЧЕСКИХ НАУК РСФСР ИНСТИТУТ ТЕОРИИ И ИСТОРИИ ПЕДАГОГИКИ АПН РСФСР
• Жанр: Публицистика
• Год: 1959

Подготовка текста и примечания А Г. КРАВЧЕНКО и Л С. ФРИД

---

Сейчас прилив в город очень большой. Растут фабрики и заводы, численность рабочего класса увеличивается, и этот постоянный приток рабочих из деревень накладывает особую печать на нашу промышленность и определенным образом отражается на деревне. Связь рабочих, пришедших из деревни, со своей деревней очень крепка. Кроме того, нужно принять во внимание разницу психологии рабочего и крестьянина. У крестьянина психология мелкособственническая.

Года три-четыре назад в «Правде» было описание того, как рабочие Коломенского завода влияют на деревню. Оказывается, что коломенские рабочие, связанные с деревней, не несли в деревню культуры. Например, в деревне идут разговоры — строить школу или нет, а рабочему дела до этого нет, потому что его дети учатся при заводе, и ему все равно, будет школа или нет. Или рабочий сам не работает у себя в сельском хозяйстве, а нанимает батрака. Когда встает вопрос о положении батрачества, такой рабочий не идет впереди. Следовательно, крестьянин, работающий в городе, заражен мелкособственнической психологией. Когда же мелкая собственность начнет заменяться коллективным хозяйством, то рабочие, пришедшие из колхоза, будут играть передовую роль.

Конечно, приведенный случай с Коломенским заводом нельзя обобщать. Напротив, мы видим с давних времен, что крестьянин, возвращающийся в деревню с завода, несет новые мысли, новые идеи и помогает революционизировать деревню. Но исключения все-таки есть, в особенности в отношении тех крестьян, которые происходят из зажиточных слоев. Правда, сейчас это начинает изживаться.

Теперь относительно революционизирующей роли города. Я вспоминаю 90-е годы, когда мне приходилось работать в вечерней школе за Невской заставой. Я там, можно сказать, и дневала и ночевала. Мне приходилось знакомиться с бытом рабочих и приходилось наблюдать, как фабриканты стараются сохранить быт деревни. На другой стороне Невы была суконная фабрика Торнтона. Торнтон старался устроить своим рабочим обстановку деревни. Он вызывал крестьян из отдаленных сел Смоленской губернии. Благодаря тому что вызывались крестьяне только определенных сел, они оказывались в окружении исключительно своих людей. Идти просто в город искать работы страшновато. А тут уже едешь на определенное место. Фабрикант пользовался этим, устраивал им престольные праздники, а потом выматывал из них все силы. И Торнтон не исключение — таких было много.

Работая в школе, мне приходилось наблюдать случаи, когда товарищи уговаривали рабочего учиться. Рабочий приходит в школу с Ветхим заветом. Если речь идет о географии, о жизни рабочих в других государствах, то такой рабочий старается заткнуть уши и читать Ветхий завет. Он соблюдает все посты — не ест мяса. Проходит некоторое время, и уже видишь его среди передовых рабочих, слышишь такой разговор: «Ты уж понимаешь, я сегодня на урок не приду» — это значит, что он идет в кружок. Все это говорит о том, что революционизирующее значение города очень велико. Религия быстро тает, люди начинают есть в великий пост «скоромное» и т. д. И смотришь — приехавший из деревни рабочий за год стал уже другим человеком.

Теперь о деревне. Один рабочий, ходивший в кружок Владимира Ильича, говорил: «Пропаганду в городе вести трудно: шпики стоят за спиной. А в деревне лучше: там братья, дядья — и там легче рассказывать про марксизм». Не знаю, как он рассказывал про марксизм, но рабочие, конечно, в деревню несли очень много. Один учитель, например, рассказывал мне, что ребята «требуют политическую экономию, историю культуры», а он не знает, что. это такое, и книжек у него таких нет. Откуда такие требования? Очевидно, в прежнее время в кружках проходили непременно историю культуры и политическую экономию, и были рабочие, которые рассказывали, как необходимо это знать, — и молодое поколение этим заражено.

Это влияние тысячами путей идет из города в деревню. Но нужно, чтобы это влияние передовых рабочих на отсталую в культурном отношении деревню велось систематически, чтобы оно шло по определенному плану, было влито в определенное русло. Раньше нам много приходилось спорить с ВЦСПС по этому поводу. Мы говорили, что на рабочих собраниях надо говорить не только о городе — нужно, чтобы рабочие отдельных производств говорили и о деревне. Нужно, чтобы профсоюзы определенным образом повернулись лицом к деревне. Есть отдельные профсоюзы, отдельные производства, где связь с деревней очень сильна. Пришедший из деревни должен услышать настоящую рабочую, марксистско-ленинскую оценку того, что происходит в деревне.

В настоящее время профсоюзами совершенно иначе ставится вопрос о деревне. С осени этого года поставлен вопрос о помощи колхозам деньгами, собранными в день индустриализации. Вопросы о деревне постоянно ставятся на очередь дня.

И вот важно было бы на нашем совещании поговорить, как для этих рабочих, органически связанных с деревней, освещать все вопросы. Наше сегодняшнее совещание имеет большое значение, потому что мы можем подтолкнуть город в отношении того, как он должен направлять деревню, в отношении того, что город может внести в деревню и как он может осветить те вопросы, которые сейчас волнуют крестьянство. Сейчас деревня понимает, что по-старому жить нельзя. Это понимают даже самые отсталые. А по-новому жить мешают предрассудки, веками сложившиеся понятия.

Особенно велика власть старого над женщинами. У них кругозор очень узок и дальше детей, дома не идет. Они прикованы к своему хозяйству. Еще в произведении Льва Толстого, написанном очень давно, один из его героев говорит так: «Что вы, бабы, понимаете? Мужик — тот и на чугунку пойдет и в солдаты. А вы, кроме своих горшков и сплетен, ничего не видите». Это было написано давно. Теперь колхозное движение вырывает крестьянку из этого ограниченного круга. Сейчас все товарищи подтверждают, что женщины гораздо более активны, чем мужчины. Одна бригада подсчитала, что на четыре мужских выступления приходится четырнадцать женских выступлений. Это происходит потому, что место женщины в колхозе еще не определилось. Раньше крестьянка знала, что ее дело варить щи и нянчить ребят, а теперь — общественная столовка и т. д. Крестьянки пишут: «Одну неделю дою коров, а другую — не знаю, что делать». И крестьянка «бузит»…

У нас была конференция на тему «Книгу — колхозам». На конференции отмечалось, что раньше женщины брали (да и брали-то они очень редко) книгу об абортах, о яслях. А теперь больше просят книжку политическую.

Сейчас меняется лицо деревни, и городским рабочим нельзя сидеть скрестя руки и смотреть. Тут нужна помощь. А как организовать эту помощь, — об этом нам нужно поговорить.

Говорить только о ликвидации неграмотности не приходится. Уметь подписывать фамилию — этого мало. Нужно, чтобы крестьянин мог использовать книгу как орудие труда, как орудие производства. А для этого нужно глубже ставить дело. Мы сейчас чувствуем, что ликвидацию неграмотности нужно поднять на более высокую ступень — необходимо не только учить простой грамоте, а включить в понятие ликвидации неграмотности и школы, и курсы, и газеты, которые были бы использованы в просветительном смысле. Кроме того, деревню нужно втянуть в общественную работу.

О том, как втягивать деревню в общественную работу, какие ее формы развертывать, — об этом придется говорить. Нужно поговорить о библиотеках, затронуть все вопросы реконструкции деревни.

Я думаю, что сейчас особо важной работой является помощь деревне. Шефство над деревней у нас было. Последнее время мне с этим вопросом не так много приходилось сталкиваться, но раньше много раз приходилось бывать и выступать на шефских собраниях. Бросалось в глаза, что крестьяне на шефов смотрят как на «благодетелей». Им представляется, что рабочий так богат, что он от своих богатств может многое «отвалить» деревне. Было время, когда шефство выражалось только в том, «что дашь».

Расскажу один случай. Приехал М. Горький. Его встречали в Большом театре, и был на встречу приглашен крестьянин из подшефной деревни. Крестьянин приехал в лаптях, подвязанный веревочкой. Посадили его рядом с Горьким. Потом мне Горький рассказывал, какой произошел между ними разговор… Из разговора ясно стало, что крестьянин нарочно подвязался веревочкой, чтобы шеф разжалобился и побольше дал. Крестьяне считают, что рабочие находятся в лучшем положении. Благодаря этому рабочие попадают в ложное положение: крестьянин считает, что рабочий может дать, но не хочет. Теперь характер шефства изменился: рабочие, например, часто идут в деревню чинить орудия. Это уже другое — это братская помощь. Сейчас и технические средства — радио, автомобили — помогают сближению города и деревни. Затем у нас имеется огромный рост партии, и профсоюзы делают все для того, чтобы организовать влияние города на деревню. В этот процесс перестройки деревни можно внести громадную сознательность.