Кимберли Пирс - Парни не плачут.

• Название: Парни не плачут.
• Автор: Кимберли Пирс
• Издательство: Перевод и адаптация: Ярослав Соколов
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2001

Приехав в небольшой городок в Небраске, Брэндон Тина сразу приковывает к себе общее внимание. Он пьет как извозчик, ругается, оттягивается по полной программе с местной шпаной и наслаждается ощущением безграничной свободы. Но, одновременно с этим, он оказывается чутким и внимательным к другим людям.Конечно, ни одна девушка не пропустит такого интересного парня, и в него по уши влюбляется местная красавица – мечта всех подростков.

Но однажды Брэндон рассказывает ей свою страшную тайну. Тайну, из-за которой, он может быть предан, унижен, изнасилован и даже убит.

«Парни не плачут» ("Boys Don't Cry") – драма 1999 года, снятая режиссёром Кимберли Пирс (Kimberly Peirce).

---

– Эй, ты что там делаешь?

– Моюсь… – огрызнулся он.

– Тебе помочь? – Том предупредительно вскинулся. Брэндон знал, что он доволен устроенным развлечением.

– Нет! Отвяжись!..

– Ладно, брат, оставь его в покое…

Мальчишка наконец справился с оконными щеколдами и высунул голову наружу. Слава Богу, о доме Ниссенов никто не заботился в плане ремонта… Вокруг фонаря летали мотыльки, бьющиеся о сетку. Брэндон всхлипнул. Дверь была открыта, и если они увидят… Он дёрнул занавеску над ванной.

– По-моему, там что-то не так…

– Дай ты мне пару минут! – отчаянно крикнул он, протискиваясь в узкую щель. Том забеспокоился.

– Что за хренотень?

– Подожди!

– Чего ты делаешь?

– Да ещё чуть-чуть, я выйду сейчас, что вы дурите!.. – Брэндон перегнулся через подоконник и свалился вниз. Затравленно огляделся, рванул к забору… Крупная решётка пропускала худые пальцы. Парень пытался вскарабкаться, хотя на деревья забираться было неизмеримо легче… Провожаемый злобными воплями преследователей, он нырнул в высокую траву и – раздвигая стебли движениями пловца – скрылся там… Вода шумела громче, чем он мог себе представить.

… В шесть часов утра солнце только начинало подниматься над бескрайними равнинами. Штат Небраска мог гордиться образцовой красотой зимнего утра. Ленивые, длинные лучи окрашивали ночные облака в нежно-розовый цвет. Из окон по случаю праздника доносилась музыка, голоса, смех. Никто не обращал внимание на невзрачного парнишку, съёжившегося и бредущего по городу. Никто не стал его останавливать, когда он подошёл к дому Тисдейлов, едва волоча ноги. Он дотронулся до дверного звонка, словно боясь разбудить обитателей. Он просил о помощи. Он был избит, его одежда была порвана, куртка небрежно накинута поверх плеч, волосы всклокочены. Лана, едва узнавшая в нём весёлого задиру и очаровательного любовника, застыла на пороге.

– Боже, Брэндон!.. – она обняла его, пытаясь защитить от того, что уже свершилось. От самого страшного. – Мама?!

Линда возникла в дверях.

– Это что ещё за дрянь? Я не хочу, чтобы оно было в моём доме!

– Мама, ты что, не видишь, что ему плохо?! Мама, не будь такой злой!.. Слышать ничего не хочу, звони в больницу, быстро!!! Быстро!!! – она исходила криком, чувствуя, что худое тело оседает у неё на руках. Брэндон терял сознание.

… Он был слаб. Он знал это в глубине души. Поэтому и прикрывался бравадой, ослепительной улыбкой. Когда пожилая женщина – медсестра в приёмной «скорой помощи» начала ему помогать, он морщился и мотал головой, отказываясь от её почти ласкающих прикосновений. Брэндон знал, что ему требовалось лечение и чья-то поддержка, но женщина его жалела, совсем не догадываясь о том, что произошло… Она… что она могла знать? Как она могла избавить его от мысленного крика? Как могла вернуть мужество?

– Повернись, хороший мой. Я должна тебя осмотреть.

– Зачем? – безнадёжно пробормотал он, отворачиваясь. Женщина погладила его по щеке – и лишь потом натянула латексную перчатку.

– Понимаешь, изнасилование – это не шутки. Тебя так избили, бедный ты… бедный…

Она будто не видела грудей в кровоподтёках и царапинах, когда снимала разрезанный бандаж. Она обращалась к нему, как к пострадавшему мальчишке. Она позволяла ему быть собой.

– А откуда вы знаете, что меня… что меня… – он выдохся, как пиво, оставленное на ночь на подоконнике. Он не знал, почему, но он позволил себе разрыдаться на плече у этой, совсем чужой ему медсестры.

… Комната шерифа обладала одним замечательным свойством – лишать человека воли. Брэндон понял, что ничего хорошего в участке ему не светит. Едва пережив ночь, в сером свете дня он должен был отвечать на вопросы. И человек, задающий их, совсем не заботился о том, как они ранят его. Как эмоционально размазывают, будто масло по хлебу. Брэндон зажмурился. Он пришёл за защитой, а получил новую порцию насмешек. Ему надо было держать себя в руках… Шипящая плёнка всё так же равнодушно записывала гнусавый голос шерифа и редкие ответы допрашиваемого…

– И вообще, Тина… объясните мне такую вещь – почему вы шатаетесь по пивнушкам вместе с парнями, катаетесь с ними на грузовиках, трахаете девчонок – хотя вы сама девушка? Почему?

Как он грустил по музыке кантри…

– В смысле – почему?

– Вы зависаете с парнями… да что там, вы всех заставили думать, что вы парень. Для чего?

– Понятия не имею. – Брэндон пожал плечами. Ему трудно было двигаться. Физическая боль – настоящие рыцари к ней с презрением относятся, но эта…

– Понятия не имеете! – шериф хлопнул себя по колену и откинулся в скрипящем кресле. Он с откровенным любопытством рассматривал объект, сидящий перед ним. Похоже, для себя толстяк уже всё решил. – Прекрасно, я погорячился. Не знаю, что там с сексом… но девушек вы целуете?

– Я объясню.

– Что же вы объясните?

Брэндон ждал, что живописные картины его пребывания в Фоллз-сити не всплывут, чтобы не трогать нервы, но память была неумолима.

– Я… я ничем не занимаюсь с теми, кто обо мне знает… – он смутился.

– А те, кто вас не знают, думают, что вы мальчишка. Вы одеваетесь, как мальчишка, вы носите носок в трусах, подражаете манерам… Почему вы это делаете?

– Может быть, поговорим о другом?

– Я пытаюсь получить ответы на вопросы, выяснить, что же случилось. И мне нужны детали. Вы свидетель, Тина. Будете отвечать?

– Не вижу причины.

– Что?! – шериф удивлённо вздёрнул брови.

– Не знаю, как это относится к делу.

– Понимаете, это всё равно всплывёт в суде, если дело придётся передать…

Что ж, отбиться от этого настырного копа не удалось. Брэндон проглотил упрямые слёзы.

– Я… у меня – кризис половой идентичности.

– Повторите ещё раз, плохо слышно!

– У меня кризис половой идентичности!

… Ему было безумно стыдно. Его репутация погибла. И, самое главное, он не знал – как жить с этим, как говорить об этом близким людям, в частности – матери, которая ждала его в Линкольне на праздники. А она, так или иначе, должна была узнать обо всём – из скандальной хроники, полицейских отчётов, от друзей… Он не плакал, он не дал мучителям преимущества над собой, но как теперь выиграть? Как помочь себе бежать с шахматной доски, когда партия проиграна? Брэндон попробовал восстановить ход событий с тех самых пор, когда он покинул родной город. Надо бы позвонить сестре, она скажет, что делать… Она была старше, она всегда журила «младшего братца» за глупости и ошибки… А кому можно ещё признаться? Кто помнит о нём? Брэндон печально хмыкнул, разгребая ботинком гравий с дорожки. Он вынужден околачиваться по подворотням, как избитая собака… Каких-то чёртовых три года назад он сидел на стадионе, где их школьная команда проигрывала футбольный матч, и говорил с Сарой, лучшей своей подругой… «Я думаю, что я… хм-м, люблю девушек… это не лесбийские отношения, нет, но я хочу быть с другими женщинами. Мне это важно, но я не знаю, что делать. Я как мужчина, запертый в чужом теле… Вот такая заварушка. Ты меня ненавидишь?» А почему бы его не ненавидеть? Что хорошего он сделал для всех? Он – как бельмо на глазу, и даже сильные и мужественные ребята предпочли смешать его с грязью, чтобы не путался под ногами… Отщепенец, урод… Конечно, настроение было не самым подходящим для посещения бывших друзей, но Брэндон не мог иначе. Он долго топтался на крыльце деревянного дома, и лишь потом решил потревожить хозяйку. Кэндис долго возилась с комариной сеткой – и выглянула наружу.

– Ой, Брэндон… – она досадливо отвернулась. – Что ты… – и вдруг он, совсем не желая быть проклятым, расцвёл в робкой улыбке. Девушка смутилась, но не прогнала его. Она не считала его таким уж плохим. Она вообще предпочитала не думать о сложных вещах, откладывать их на завтра. Хозяйка дома наконец-то подняла глаза – и ахнула, как в вечер их знакомства, разглядев, что его отделали. – О-ооо! Зверюги, что они натворили! Брэндон, зачем ты там стоишь, заходи… холодно же, простудишься… я приготовлю чаю…

Чтобы не стеснять её, он поселился в сарае, благо там были стул и диван. Детская коляска и гора старья были его соседями. Брэндон не жаловался. В Фоллз-сити он стал изгоем, ему некуда было пойти. Маленький домик на окраине. Глоток виски и незатейливый ужин к вечеру. Он не знал, как благодарить Кэндис. Она не мешала ему… больше не мешала. Он старался не думать о том, что именно она выдала его тайну всей компании. Она имела на это право, она не знала, что за этим последует… Ему не хватало многого: любимых книг, рубашек, ветра в лицо и тёплого молока. Он снова захотел стать местным мальчиком. Но все пути были закрыты. Брэндон не знал, как дальше сложится его судьба. Он понял только, что от нынешней жизни не осталось и следа, всё рассеялось, как пыль по шоссе… Сердце иногда подбиралась к горлу. Парень изо всех сил старался не потерять надежду, но всё же развёл костёр из хвороста, посидел над этим романтическим сооружением, чиркнул зажигалкой – и… Отблески пламени слепили глаза, окрашивали усталое лицо и плотно сжатые губы в красный цвет. Он жёг фотографии. Всю толстую пачку, которую Кэндис сберегла. Билли Бринсон в костюме мафиози с автоматом – они хорошо повеселились, отдав шестнадцать долларов за прокат вещей в магазине карнавальных костюмов. Тот памятный вечер на катке – он обнимает Николь, склонив голову к её плечу. Чарльз Брэйман и его украденный мотоцикл, «Харлей Дэвидсон» со скрипящим кожаным сиденьем и силуэтом орла… Билли Бойл с компанией чудесных парней. Тин Брэймори, удерживающий рядом с собой шесть красоток выпускного класса, азартно смеющийся… Брэндон Тина возле трейлера. Брэндон Тина в одиночку, возле крашеной извёсткой стены. Джон Лоттер и Брэндон на диване, в шариках, в день его рождения. Линда, Кейт, Лана… Брэндон в туалете, с сигаретой в зубах и пиратской физиономией… Брэндон в тёплой компании, Брэндон в семье… Светлоголовая девушка нежно целует его. Парень чертыхнулся и полез в костёр, обжигая ладони. Это воспоминание он терять не хотел. Наверное, он был слишком сентиментален… Он всё ещё любил её. Раньше чувство было жгучим. Теперь он только тлел… не мог он смотреть ей в глаза… как честный, смелый, гордый человек. Она видела его в тюрьме, Лана была снисходительна и добра к нему, но…
Кэндис присела рядом с ним, не нарушая молчания. Ей хотелось его пожалеть, прижать буйную голову к плечу, но что-то говорило ей, что он не позволит… Да и фотография первой красавицы Ланы Тисдейл говорила о многом. Кэндис умела терпеть. Она знала, что её нелюдимый квартирант должен оттаять… мальчишкам тоже нужна была женская рука, простая жалость… как глоток воды в жаркий день. Как утро после беспросветной ночи. В сущности, она была доброй девушкой… и простила ему бессовестный обман.

… Комментатор срывал горло, пытаясь описать бесчинства болельщиков на трибунах. Его переполняла досада за команду местных футболистов, проигравшихся в пух и прах. Столичные гости победителями удалялись с поля. Флаги, воздетые к небу руки, хлопушки и раздавленный ботинками поп-корн… Джон заложил ногу за ногу и зевнул. Ему было невыносимо скучно. Хлопнула пробка – в соседней комнате Том воевал с бутылкой пива. Ругательства лились безостановочно. Мужчина вытянулся на кровати. Он едва было не крикнул дружку, чтобы тот заткнулся, но вовремя передумал. Тихоня мог и сорваться, он весь был, как на иголках – после содеянного. Они мало говорили об их компанейской поездке на окраину, и Джон не стал объяснять, что он уже два дня подыскивал нужное место, и не случайно выбрал безлюдный завод Гормель, на котором ещё его отец работал слесарем. Он знал там каждый закоулок, и – в случае чего – мог поймать беглеца, тщедушного парня, которому с ними было не справиться. Хорошо оттянулись. Трахнулись. Получили свою дозу жевательной резинки… А пускающий… пускающая сопли дурочка всё шептала – не надо. Да кто она такая, чтобы им противиться? Джон Лоттер – не карточный шулер, чтобы его безнаказанно обводить вокруг пальца, может быть, он вор и гуляка, но в душе – парень честный. С острым чувством справедливости. Готовый покарать. Брэндон вёл грязную игру! Правда, Джон раньше никого не насиловал, но просто… не придумал ничего лучшего. Изметелить дурака в кровь – мало… отпустить пинком под зад – тоже… После всех его выкрутасов было противно иметь с ним дело. Как бы не так, поверил Джон сказочкам об операции по смене пола! Этот парень гулял с Ланой, он не мог себе позволить беспробудного вранья… А, ладно, справились с проблемой – и конец! Вожак открыл новую бутылку пива и хотел было вернуться к телевизионному шоу, как дверь весьма бесцеремонно распахнулась. Линда вошла в комнату, не здороваясь. Джон заложил руки за голову.

– Привет, курочка!..