Андрей Кивинов - Выбор оружия

• Название: Выбор оружия
• Автор: Андрей Кивинов
• Издательство: Нева, Олма-Пресс
• Жанр: Боевик
• Год: 2001
• ISBN: 5-7654-1422-2, 5-224-02518-4

Об Андрее Кивинове, с чьей подачи слово «мент» перестало быть ругательным, сказать, что он признанный классик детективного жанра – мало. Уже одно то, что после долгого перерыва в России появились свои культовые детективные фильмы («Улицы разбитых фонарей», «Менты», «Убойная сила»), снятые по его книгам, позволяет говорить об Андрее Кивинове, как о народном писателе России. Сергей Майоров – писатель. Работает в соавторстве с Андреем Кивиновым. Их первая совместная работа – роман «Киллер навсегда» – мгновенно стал бестселлером.

Три главных российских вопроса...

Что делать? Кто виноват? Сколько дадут?

---

Фролов ударил с замахом и чуть было не угодил Казначею в висок, но тот упредил тычком в пах. Семен отлетел, приложившись спиной о холодильник, в котором что-то звонко обрушилось.

Артем затанцевал в боксерской стойке.

– Да вы что? – заорала Вера, хватая скалку. – Совсем оху...ли?

Драка получилась бестолковой. Увернувшись от ноги Казначея, Фролов зацепил его за штанину и повалил, они покатились по полу, хрипя и брызгая слюной. Фролов был сильнее, Артем – ловчее и нахрапистей, он чаще оказывался наверху, таращил рыбьи глаза, шипел угрозы и матерился. Сильных ударов не получалось, лупили друг друга по мясу, скребли пятками пол – пока Вера, извернувшись, не опоясала Казначея скалкой поперек спины.

– Хватит!

Выгнувшись дугой. Казначей скатился с Семена под стол. Оставаясь там, отдышался, промокнул под носом кровь и сказал с оттенком восхищения:

– Ну ты и даешь, сестренка, … твою мать!

– Кто? – Фролов, воспринявший действия Веры как помощь лично себе, хотел вскочить, чтобы расправиться с противником, но получил деревяшкой по темени – совсем, правда, не сильно-и шлепнулся на задницу. – Кто?

– Болт в пальто! – весело отозвался Артем из-под стола. – Ох-хо-хо, Верунчик, тяжелая у тебя рука!

– Сестра? Чья?

– Не твоя же!

– А ты, значит, брат?

– Ага, старший. А ты, как я понимаю, Веркин бойфренд? Горяч! Вер, он и в постели так быстро заводится? И так же быстро кон… Все-все-все, молчу-молчу!

Семен побагровел. Кабы драка не была такой спонтанной – надрал бы задницу этому петуху! Главное, не переводить борьбу в партер, там этот вертлявый может и отбрыкаться.

Вера неожиданно рассмеялась, бросила скалку, отворачиваясь, закрыла лицо руками. Не истерика – ей действительно было смешно.

– Ну вот и добазарились. – Казначей встал, помассировал поясницу, грязным платком стер кровь с усов. – Знакомство, как говорится, состоялось. Объявляется перемирие. Будем знакомы: Артем.

Семен хотел демонстративно отказаться от рукопожатия, но Вера надавила взглядом, и он мрачно шлепнул по Артемовой ладони. Тем не менее счел необходимым тут же уточнить:

– Это ты у меня деньги спер.

– Доказать можешь? Фролов молчал, набычившись.

– Ну ладно, действительно, спер. С кем не бывает? Давно это было, в другой жизни. Очень многое изменилось… Все верну, отвечаю. С процентами. Но не сегодня. Сегодня я и сам пустой. Но в ближайшем будущем. Ты ведь пока не собираешься в эти, как их там, ржавые бигуди?

Фролов не собирался. Хотя не исключал такой возможности – накануне вечером, после краткого объяснения с Галиной Степановной, настойчиво пожелавшей ознакомиться с письмом сына, он собрал вещи. Если и Вера выставит за дверь – податься будет некуда. Пока что не обсуждали, на сколько он здесь останется. Может, до конца месяца, а может – навсегда.

– Понятно, – Казначей ухмыльнулся. – Одобряю выбор сестренки. Какое-то время, как говорится, нам предстоит жить вместе. Сема, не сверкай глазами, я не покушаюсь на твою добродетель. Слушай нюанс: раньше я снимал квартиру, но сейчас возникли временные трудности финансового характера. Как говорится, мне объявили дефолт. Поправлю дела – сразу уеду. Я ведь тоже молодой и горячий, мне тоже хочется погулять, и все такое прочее. Между прочим, характер у меня не такой поганый, как кажется некоторым с первого взгляда, так что притерпимся… Чуть не забыл: выкинули меня из ментовки, Сема, такая вот паскудная история получилась…

– Давно пора было.

– Считаешь? Не согласен. По-твоему, я один плохой, а все остальные – белые и пушистые? Разуй глаза, в двадцатом веке живем! Сема, я жалости не прошу, мне объясниться хочется. Да, взял деньги, был грех. Как говорится, ничего личного, просто бизнес. Был бы ты на моем месте – поступил бы так же. Жить-то надо! Или ты думаешь, что можно протянуть на зарплату в одну тысячу рублей?

– Я-то причем? Твои трудности!

– Ха, не скажи. Подвернулся под руку – вот и стал при чем. Обстоятельства такие. Не нагнешь другого – загнешься сам. Что, в армии этому не учили?

– То армия…

– А здесь, по-твоему, тишина и покой? Ты,кстати, действительно в Чечне был?

– Шесть месяцев.

– Круто! Голубой берет?

– Царица полей.

– Тоже не хреново. Такие люди нужны Германии. – Казначей посмотрел на Фролова оценивающе. – Часом, не снайпер?

– Водитель.

– Жаль, а то бы я подобрал тебе работенку непыльную. Шутка! Закон мы, как говорится, чтим. Есть планы на будущее? Можешь не отвечать, и так ясно. Что, кстати, с твоим другом? Ты ведь, кажется, к кому-то приехал?

– Сидит.

– Печально. Ладно, прорвемся. Голова есть, без дела не останемся. Теперь, сестренка, давай решим организационные вопросы. Комната у тебя одна, и делить ее ты намерена с кавалером. Шведскую семью я не предлагаю, так что остается кухня. Хорошо, что не холодильник. Выделишь какой-нибудь тюфяк? Я не привередлив, ты же знаешь. Хочу отоспаться, а то ночью даже покемарить не удалось. Сама знаешь, дело молодое…

Казначей врал. Опасаясь мести Брошкина, он до утра кочевал по знакомым. Нигде подолгу не задерживался, «сбивал со следа» оперов, которые, как ему мнилось, уже начали охоту. С рассветом паника уступила место расчету: даже если Севу посадили и он его выдал, ради столь мелкой сошки никто не станет бросать все дела и носиться по городу.

Получив от Веры матрас, Казначей растянулся поперек кухни и захрапел, испуская аромат пивного перегара и грязных носков.

Семен и девушка закрылись в комнате. Она была задумчива, он решил проявить благородство и предложил:

– Может, мне лучше уйти? В душе Семен надеялся, что его порыв будет отвергнут.

Так и произошло.

– Оставайся, мне будет спокойнее.

– Правда?

– Нет, бля, вру!

Пауза. Семену редко доводилось слышать хорошие слова.

– Честно?

– Сказано ведь… После смерти родителей мы разменяли их квартиру, получилось две однокомнатных. Артем в агентстве недвижимости подрабатывал, сначала вроде получалось, тачку приличную купил, серьги мне подарил. А потом одним махом все потерял. За долги свою хату отдал, но его с оплатой обманули, не дали и половины того, что обещали. Я пожалела, к себе прописала.

– А что милиция?

– Сам не видишь? Милиция за стенкой дрыхнет.

– Не все ж такие.

– Поверь, он был еще не худшим.

– За что его уволили?

– Мафии на хвост наступил. Не задавай дурацких вопросов – не услышишь дурацких ответов.

– А почему у вас фамилии разные?

– Так и отцы были не одинаковые…

– Чем он теперь займется?

– Придумает что-нибудь. Такие, как он, не: пропадают.

– Ты им как будто гордишься.

– А за что ненавидеть? Плохого не делал, да и брат все-таки.

* * *

Добравшись до дома и употребив в качестве успокаивающего средства коньяк с лимоном, Брошкин сел за телефон. Сделав два звонка, он выяснил подробности увольнения Казначея. Спрашивал о другом, но рассказали самую свежую новость. Естественно, сплетен было больше, чем правды, но факт оставался фактом: Казначеев больше не мент. Это меняло дело. Поначалу Сева решил, что ловушка была спланирована коварным сержантом, но теперь понял, что тот просто испугался, оставшись без документов, и подставил его. По самым скромным подсчетам, Сева «попал» почти на тонну баксов – с учетом выплаченного ментам, упущенной выгоды и остатков по расчету с поставщиками. Не слишком крупные деньги, но и прощать нельзя. Не в копейке дело – в принципе.

Приняв решение, Брошкин выпил стопку коньяку, потом еще и еще… В результате своему куратору от ОПГ [15] он позвонил лишь на следующий день.

– …Будь дома, ребята скоро подъедут, – устало приказал бородатый «бригадир» и, выключив мобильник, повернулся к барменше Любе: – Видишь, дорогая, каким спросом я пользуюсь? Все со своими проблемами лезут, всем надо помочь.

Никакой личной жизни!

Через несколько минут возле дома Севы Брошкина остановился элегантный темно-вишневый «Вольво-960». Приехали трое: Олегыч, Вован и Максим. Первый, выполнявший функции водителя, был одет в демократичную, но вовсе не дешевую джинсу, его спутники – в костюмы со строгими галстуками. Пиджаки слегка оттопыривали пистолеты ИЖ-71 в наплечных кобурах – так называемые «служебные» варианты «Макарова», предназначенные для оснащения частных охранных структур. Суммарный возраст троицы не превышал семидесяти лет, порочных наклонностей в их внешности не просматривалось. Ни дать ни взять – управленцы нового поколения, с высшим образованием, боксерским прошлым, отсутствием судимостей и четким пониманием того, что в этой жизни сколько стоит.

Олегыч привычно остался скучать в машине, двое прошли в дом.

Брошкин встретил их, волнуясь:

– Доброе утро, господа.

– Для кого как, – Максим оценил помятое лицо страдальца и усмехнулся.

– Рассказывай, что у тебя стряслось, – Вован, бывший в троице лидером, наркоторговцев не любил, хотя и знал, что без них лишился бы значительного куска своих доходов.