Борис Тараканов - Колесо в заброшенном парке

• Название: Колесо в заброшенном парке
• Автор: Борис Тараканов
• Жанр: Детективная фантастика

Венеция, XVIII век. Город полон слухов, что известный композитор Антонио Виральдини (1705–1741) зашифровал в своей опере-оратории «Ликующая Руфь» формулу вечной молодости. Адепты древнего культа «Двенадцать Голов» пытаются завладеть этой заманчивой тайной.

Борьба за Сокровенное Знание доходит до наших дней. Последователи культа охотятся за московским мальчишкой — согласно древнему пророчеству, именно он способен разгадать Тайну Виральдини. К счастью, на помощь приходят два историка — совершенно далекие от музыки люди.

В этой захватывающей детективно-фантастической истории сплетены воедино разные века, страны, судьбы, таинственные события и человеческие взаимоотношения. А мальчишке и его взрослым друзьям помогает… сам Антонио Виральдини.

Для широкого круга читателей.

---

Все трое восторженно посмотрели друг на друга. Члены паровозной команды с разных сторон поднялись в кабину — кто по лесенкам, а кто из тендера. Бурик, Добрыня и Антонио постарались если уж не размазаться по стенке, то как минимум «прикинуться ветошью», чтобы не мешать слаженной работе машинистов, кочегаров и помощнице Гале, вновь взявшейся за управление ненасытной топкой.

Несколько непонятных манипуляций с рычагами и рукоятками — и тяжелая машина тронулась. Задний ход.

Антонио посмотрел на Бурика. «Неужто в самом деле едем???» — говорил его взгляд.

Бурик улыбнулся в ответ — действительно, не верится. Старинная машина, а движется! Остановились. В чем дело? А, это Андрей Владимирович вышел перевести стрелку. Теперь вперед. Полный вперед! Паровоз постепенно набрал скорость. Мимо пронесся небольшой домик-станция, напоминающий пристань для катеров.

По затерявшимся в траве вспомогательным веткам чудо прошлого века выехало к платформе «Щербинка». Аркадий вновь дал гудок. В окнах подъезжающей электрички появились расплющенные о стекло носы — пассажиры удивленно глядели на невесть откуда взявшийся паровоз. Бурик и Добрыня, одуревшие от счастья, принялись махать им. Пассажиры махали в ответ.

Платформа быстро осталась позади. Мимо пронеслись массивные ворота, ангары и другие железнодорожные сооружения, допотопные электрички и локомотивы, стоящие на вечном приколе, какие-то приземистые кирпичные будки с незнакомой надписью «ПОНАБ»… И вдруг за окнами замелькала березовая роща. На соседнюю насыпь взобрался взъерошенный мальчишка лет десяти и, увидев паровоз, застыл в недоумении. Андрей Владимирович поднял рацию: «Выезжаем на Кольцо».

Бурик легонько ткнул Добрыню локтем в бок.

— Представляешь, сейчас сделаем круг и окажемся в 1929 году!

— Однако не хотелось бы… Бр-рр…

Аркадий сбавил скорость и через пару минут паровоз остановился.

— Что, приехали? — спросил Добрыня у Андрея Владимировича.

— Нет, просто надо немножко дров собрать. Тут по обочинам много березовых поленьев раскидано. Чего добру пропадать!

— Мы поможем, ладно? — сказал Бурик.

— Давайте, — усмехнулся Андрей Владимирович. — Только слишком тяжелые не берите, там и маленьких полно.

Мальчишки спустились с паровоза и пошли к обочине. Там действительно лежало много березовых чурок, словно специально для них нарубленных.

Бурик взял две небольшие чурки и развернулся, чтобы идти к паровозу, но застыл на месте, настолько открывшийся вид зачаровал его: огромный черный паровоз, гонец из прошлого, пыхающий паром посреди молодого березняка. «Поезд-призрак…» — пронеслось в голове. — Вот и повстречались, можно сказать… И даже покатались…»

Из раздумий его вывел окрик Аркадия.

— Ну что, поехали?

Паровоз вновь набрал ход. Андрей Владимирович что-то передал по рации диспетчеру, потом повернулся к юным гостям.

— Только смотрите, не влюбляйтесь во все это. А то захватит и не отпустит потом всю жизнь…

— Предупреждение запоздало, — с улыбкой ответил Бурик.

Андрей Владимирович посмотрел на него. Да, ребята… Теперь вы до конца дней обречены ловить отзвуки паровозного гудка в сигналах проезжающих электричек.

Паровоз все увеличивал скорость. Аркадий, поддавшись азарту, давал гудок через каждые двести метров. Ветер трепал его вихры и дружески лохматил волосы трем мальчишкам, случайно встретившим в своей жизни еще одно Настоящее Чудо.

Антонио во все глаза смотрел то на проносящийся мимо пейзаж, то на пламя, ревущее в открываемой Галей топке (Андрей Владимирович ловко бросал туда уголь), и думал, что бы сейчас сказал Этторе, увидев его, Антонио, здесь. Ведь не может быть, чтобы Этторе не было на свете. Он обязательно где-то есть, если есть Антонио. А значит, они обязательно увидятся!

Бурик смотрел вдаль и улыбался каким-то своим мыслям.

Добрыня сосредоточенно наблюдал за работой Аркадия. Ему очень хотелось потянуть рычаг гудка.

Аркадий, видимо, почувствовал просящий взгляд. Обернулся, поманил рукой. Добрыня подошел.

— Тяни, — сказал Аркадий, указав на длинный рычаг под потолком кабины. — Давай, подсажу.

— Не, я сам.

Добрыня подпрыгнул и повис на рычаге. Окружающее пространство наполнилось ликующим ревом. Добрыня засмеялся и спрыгнул вниз.

— Ну, кто следующий? — спросил Аркадий.

— Антошка, давай ты, — распорядился Добрыня.

Аркадий легко поднял Антонио за талию, и тот повис на рычаге, болтая ногами. Паровоз вновь послушно отозвался протяжным гудком.

— Теперь ты давай, — сказал Аркадий Бурику.

Тот усмехнулся.

— Надорветесь. Я тяжелый.

Аркадий расхохотался и легко подбросил Бурика почти к самому потолку. Бурик восторженно взвизгнул, вцепился в рычаг гудка и висел на нем, пока пальцы не ослабли и Аркадий не подхватил его.

— Ну, что чувствуем? — с улыбкой спросила наблюдавшая эту сцену Галя.

Бурик подумал, отряхнул руки и с серьезным видом ответил за всех:

— Кажется, у взрослых это называется Счастьем.

Москва — Венеция — Пиза — Кимер — Екатеринбург. 2001–2004 г.

Авторы выражают искреннюю благодарность таинственным создателям интернет-сайта http://viraldini.narod.ru, а также своим меценатам, первым читателям, критикам, редакторам, корректорам и просто замечательным людям (в том числе реальным персонажам этого романа): Александру Блохину (Исполнительному директору фонда благоверного князя Даниила), профессору-академику Андрею Щербакову (со чадами), писателю Юрию Полякову, Елене Мазур (ангелу-хранителю этой книги), редактору-виртуозу Любе Луневой, Юрию Лашкарёву (учителю и другу, вдохновителю издания), Светлане Балдаревой, Марине Катальниковой (родственной «железнодорожной» душе), Александру Львовичу Лабунскому (за понимание и долготерпение), Инне Михайловне Наджаровой (alter muter), Алене Подберезской (вдохновляющей и зажигательной «Мамаше Кураж!»), историку-литератору Дмитрию Володихину, редактору-фантасту Михаилу Корнееву, Юлии Налбандян, Александру Литвиненко, Алексею Книгину, грузинской княжне Элен Чхеидзе (большое русское мерси!), писательнице Дине Рубиной, филологу-романтику Максиму Гончарову, доброму скептику Станиславу Серапинасу, Сергею Шишкину, супругам Горшениным, Тимуру Ибатуллину (умеющему дружить) и Танечке Строкиной — запоздалое покаянное спасибо…

Нотное приложение

АНТОНИО ДОМЕНИКО ВИРАЛЬДИНИ Ария Руфи с хором из оперы-оратории «Ликующая Руфь»

Текст

RUT:

Ci sara'… Cola' dove immenso
Gli astri dan suono.
Ma qui dov'io m'assido,
E coll'aura che passa mi lamento,
Del Nulla tornera' l'ombra e il silenzio.
Ma non l'intera Eternita' potra
Spenger la fiamma che non polsi e vene,
Ma sostanza spirital n'accese…
Non insistere con me perche ti abbandoni
e torni indietro senza di te;
perche dove andrai tu andro anch'io;

CORO:

…dove andrai tu andro anch'io;

RUT & CORO:

Dove ti fermerai mi fermero;
il tuo popolo sara il mio popolo
e il tuo Dio sara il mio Dio;

CORO:

Ci sara'… Cola' dove immenso
Gli astri dan suono.
Ci sara’…

RUT & CORO:

Oh come del pensier batte alle porte
Quello immago e mi persegue…

CORO:

Riguardati pietosa
E non far motto…

RUT & CORO:

Dove morirai tu, moriro anch'io
e vi saro sepolta.
Il Signore mi punisca come vuole,
se altra cosa che la morte
mi separera da te.
Mi separera da te.

Перевод

РУФЬ:

Это будет… Там, в небесах,
Где гимны звезд.
Но здесь, в земной юдоли,
Где с ветром пролетающим я плачу,
Неотвратима тьма Небытия безмолвная.
Но той Вечности всесильной
Не погасить свечи,
Зажженной духом…
Не принуждай меня оставить тебя
и возвратиться от тебя;
но куда ты пойдешь, туда и я пойду;

ХОР:

…но куда ты пойдешь, туда и я пойду;

РУФЬ и ХОР:

И где ты жить будешь, там и я буду жить;
Народ твой будет моим народом,
и твой Бог — моим Богом;

ХОР: