Алексей Гудзь-Марков - Домонгольская Русь в летописных сводах V-XIII вв.

• Название: Домонгольская Русь в летописных сводах V-XIII вв.
• Автор: Алексей Гудзь-Марков
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-9533-0668-7

Книга А. В. Гудзь-Маркова представляет собой попытку дать общий обзор истории Древней Руси в домонгольскую эпоху. Автор основывает свое исследование главным образом на скрупулезном изучении древнерусских летописей. И это особенно ценна, так как тексты летописей в нашей стране хотя и издавались время от времени академическими учреждениями и научными издательствами, но крайне мизерными тиражами. В книге рассказывается о становлении древнерусской государственности, расцвете Киевской Руси, контактах с Византией и войнах со степными кочевниками, о княжеских съездах и попытках сохранить единство Руси, о причинах начала междоусобных войн. Большое внимание уделено борьбе князей за киевский стол, причинам резкого снижения роли «стольного града» Киева, трагическим событиям первой трети XIII века, и наконец, Батыеву нашествию, ставшему подлинной катастрофой для древнерусской цивилизации.

---

В XI в. христианский мир Европы развалился на два враждебных лагеря — католический и православный. Но ранее, в X в., христианство не было принято ни миром северных германцев, ни восточными славянами. Однако экономический и соответствующий ему идеологический фундаменты, готовившие торжество христианства в Скандинавии и на Руси, год от года развивались все быстрее. Чем больше городов, дорог и селений становилось на Руси, чем шире раздвигал человек зеленую стену девственного леса и чем мощнее становились орудия воспроизводства, тем меньшее место в сознании человека занимало поклонение силам природы и тем ближе общество подступало к принятию христианства с единым богом — творцом всего сущего. Не случайно прежде всего крещение и на Руси, и в Скандинавии было принято знатью и горожанами. Язычество на севере и востоке Европы не было изжито окончательно ни к XIV в., ни многим позже. В глуши, среди лесов, озер и рек, среди девственной природы люди никогда не переставали поклоняться ее красоте и силе.

Одновременно с принятием христианства индоевропейский мир Европы переживал сложный процесс перерождения уклада всего ряда внешних и внутренних проявлений экономической, политической и идеологической жизни. Наступала эпоха феодализма. Древний строй индоевропейцев с его тройной системой деления общества на аристократию, духовенство и свободных общинников и ремесленников преобразился в новую систему взаимоотношений. Одной из важнейших черт уходившего порядка вещей была возможность выбора, позволявшая населению не только воздействовать на высшую власть, но при необходимости и карать ее смертью либо изгнанием. Не случайно выборные или вечевые традиции у славян и германцев более всего сохранялись на северных окраинах их миров — в Новгороде и Пскове, в Скандинавии и Исландии. Тут же долее всего язычество противостояло христианству, и были наиболее часты антицерковные и антифеодальные выступления населения, возглавляемого волхвами.

В XI–XIII вв. вспыхнул последний яркий всполох древнейшей индоевропейской курганной традиции, именуемой курганной культурой Руси. К XIV в. христианство, а быть может, и строй экономической и политической жизни положили конец курганной традиции у славян, возраст которой в лесостепях и степях востока Европы насчитывал не менее шести тысячелетий. Славяне Русской равнины последними из всего индоевропейского сообщества перестали сооружать курганы над погребениями. Курганные некрополи восточных славян V–XIII вв. помогут нам уяснить картину расположения поселений Древней Руси. Но об этом будет написано ниже.

Несколько столетий продвижений славян по Русской равнине в VIII–IX вв. привели к качественным преобразованиям, видимым признаком которых стал бурный рост городов. Основы большинства тех городов славяне заложили ранее, в V–VII вв. Нижние слои служивших городам центрами городищ чаще всего возникли в раннем железном веке и позднее, в эпоху дьяковской, мощинской и иных археологических культур VIII в. до н. э. — VIII в. н. э.

Не многим из городищ востока Европы в VIII–XIII вв. было суждено преобразиться в славные красотой и историей древнерусские города. Во многом судьбы городков зависели от степени или интенсивности судоходства реки, у которой они стояли, и от общего положения экономической географии, складывавшейся вокруг городков. От этого зависели доходы горожан и темпы развития городов.

В VIII–IX вв. около пяти сотен славянских городищ (цифра приблизительная) возвысились. Остальные городища продолжали служить рядовыми убежищами окрестным земледельцам. Несколько десятков городищ в XI–XIII вв. стали столицами отдельных княжений и уделов. Вокруг городищ, положение которых в экономическом и географическом отношении было наиболее выгодно, в VIII–X вв. бурно росли торгово-ремесленные посады или предградья. Валы и рвы вокруг таких центров регулярно подновлялись, а некрополи, начинавшиеся сразу за тыном посадов, отличались большим количеством курганов, среди которых высилось немало громад — насыпей, скрывавших княжеские погребения.

Наибольшие выгоды, как отмечалось выше, получил Киев. В X–XIII вв. Киев ожидала блестящая будущность. Красота, богатство и величие Киева равно ослепляли восток и запад. Судьба вознесла Киев в небеса мировой истории. Тем трагичнее было падение Киева.

В IX в. бурно развивался Псков. В домах его посада каменные очаги заменили печами. В IX в. в Старой Ладоге возвели каменные крепостные стены, а словене хлынули на верхнюю Волгу. В IX в. продолжилось развитие Изборска, Гнездова, Хотомеля. Рубежом VIII–IX вв. датируются ранние монеты, появившиеся в Гнездове. Тогда же волок, ведший из Днепра в Западную Двину, начал втягиваться в эпоху бурного развития торговых связей. На берегах рек Восточной Европы в VIII–IX вв. вновь, как в века Траяновы, зазвенела полновесная монета.

В IX в. началось бурное развитие центра земель северян — Чернигова. В X в. под Черниговом, в Шестовицах, вырос город, служивший лагерем для княжеской дружины, подобный Хотомелю на Горыни. Это была примета возвышения княжеской, и пока местной, власти. Теперь князья опирались не на избравший их народ, а на собственные дружины, нередко народу противопоставлявшиеся.

В начале X в. укрепили кремль в Чернигове.

Особо скажем о предыстории Северо-Восточной Руси. Древнейшее индоевропейское население, создавшее археологическую культуру боевых топоров и шнуровой керамики, посетило верховья Волги, Днепра, берега Оки, Западной Двины и Немана на рубеже III–II тыс. до н. э. Во II тыс. до н. э. обладателям боевых топоров наследовали этнически близкие создатели фатьяновской археологической культуры. Состав населения обеих культур можно отнести к индоевропейской протобалтской общности континента. Тут следует сослаться на то обстоятельство, что земли исторических балтов после рубежа III–II тыс. до н. э. не переживали сколько-нибудь значительных вторжений извне.

Помимо протобалтов леса Восточной Европы издревле населяли угро-финны. Основу их экономики составляли охота и рыбная ловля. В VIII в. до н. э. — VIII в. н. э. финский элемент, по-видимому, сумел возобладать над индоевропейским. Заметим, что протобалты II–I тыс. до н. э. были весьма близки протославянам той же эпохи центра и востока Европы. Это видно из сравнения балтского и славянского языков. Кроме того, контакты славян и балтов в I тыс. до н. э. — I тыс. н. э. в полосе лесостепей и лесов востока Европы были весьма тесными, и причины этого указывались.

Экономический взрыв, потрясший Европу в VIII–VII вв. до н. э., именуемый ранним железным веком, отозвался и в лесах верхней Волги и нижней Оки. На землях будущих ростово-суздальских и рязано-муромских княжений в VIII в. до н. э. — VIII в. н. э. родились и расцвели две родственные археологические культуры. Северная, занявшая часть земель в междуречье Волги и Оки, именуется дьяковской археологической культурой. Южная провинция расположилась к югу от средней и нижней Оки и именуется городецкой культурой.

В IX–XII вв. на землях, ранее занятых дьяковской культурой, летописцы упоминают мерянский народ. А на территории городецкой культуры в эпоху летописания жили мещера, мурома, мордва. Данные народы относятся к большой угро-финской общности Евразии. Городища и селища волго-окского междуречья раннего железного века входили центральным звеном в цепь, связывавшую мир западных балтов и бассейн реки Камы. Вне всякого сомнения, экономическое и этническое влияние индоевропейцев присутствовало на землях междуречья Оки и Волги не только во II тыс. до н. э., но и в VIII в. до н. э. — VIII в. н. э.

В ту же эпоху восточные славяне занимали полосу лесостепей востока Европы. Водами Днепра, Десны, Оки, Дона славяне поднимались в полосу лесов, населенных восточными балтами и угро-финнами.

На мысль о близком знакомстве создателей дьяковской и городецкой культур со славянами, имевшем древнюю предысторию, наводит легкость, с какой в IX–XI вв. восточнославянская культура распространилась в междуречье Оки и Волги.

На степень взаимного проникновения восточнобалтского и угро-финского миров указывает то обстоятельство, что в XII в. русские летописи упоминают балтский народ голядь, живший по берегам рек Протва и Угра (левые притоки средней Оки).

Русь глазами восточных авторов

При впадении в Волгу Камы до 1236 г. располагалось государство волжских булгар (тюрки, родственные болгарам Балкан). Столицей был город Булгар. Его рынок служил крупным транзитным механизмом, пропускавшим горы пушнины, шелка, монет и иного добра с юга на север и с востока на запад, и наоборот. На юге партнером Булгара был город Итиль, стоявший в дельте Волги (столица Хазарского каганата).