Маркьянов Александр - Сожженые мосты ч.5

• Название: Сожженые мосты ч.5
• Автор: Маркьянов Александр
• Издательство: Самиздат
• Жанр: Альтернативная история

Это наш день, мы узнали его

По расположению звезд

Знаки огня и воды

Взгляды Богов

И вот мы делаем шаг

На недостроенный мост

Мы поверили звездам

И каждый кричит — я готов!

Виктор Цой

---

Одна машина остановилась поодаль, направив ствол на лесополосу, вторая — подъехала и встала рядом. Из десанта вылез офицер и несколько казаков, казаки без команды разбежались, заняли позиции. Офицер был в очках, с аккуратной бородкой клинышком.

— Капитулируете, пан? — спросил он с плохо скрываемой брезгливостью

— Извольте представиться пан, раз принимаете капитуляцию — я граф Ежи Комаровский, поручик Его Величества, Лейб-гвардии Польского гусарского полка, честь имею.

— Ну… чести здесь давно уже не наблюдается, как я погляжу. Седьмая тяжелая бригада, старший лейтенант фон Пиллау

Немец, б…

— Слово "эхо" вам ничего не говорит, пан старший лейтенант?

Старший лейтенант, уже что-то пишущий в прошнурованной книжке поднял глаза.

— Как вы сказали, пан?

— Эхо. Мне сказали, что именно этими словами следует приветствовать русские войска на польской земле.

Старший лейтенант спрятал блокнот

— Что же сразу не сказали, господин лейб-гвардии поручик? Могли бы и… того. Прошу в машину, при первой возможности отправим вас в штаб.

— Возможности не было. У меня в машине есть трофеи, не хотелось бы оставлять здесь.

— Лучков, Буревой — обыскать машину. Трофеи забрать.

— Есть.

Забрали его только вечером, когда передовые машины седьмой тяжелой бригады достигли Яблонно и остановились на самом берегу Вислы, обстреливаемые из города и не имея приказа двигаться дальше вперед. Из ста пятидесяти шести машин, вышедших в этот поход, предместий Варшавы достигло ровно сто пятьдесят, шесть были потеряны в пути по разным причинам, в том числе и по причине огневого противодействия, при этом ни одной машины не было потеряно безвозвратно. За это же время бригада трижды вступала в огневой контакт, достоверно уничтожила четырнадцать огневых точек противника и имела на своем счету бригаду Армии Людовой, которая капитулировала без единого выстрела. Достигнув Яблонно уже по темноте, бригада разместилась на самом берегу, выставив сильные посты, и была обстреляна из ПТУР и минометов — но ответный огонь и удары штурмовых вертолетов привели огневые точки противника к молчанию. После чего — командир бригады, выполняя свое обещание, достал из своей КШМ ящик шампанского, нижним чинам по случаю успешного выполнения боевой задачи с минимальными потерями поставили на вечерний стол по чарке — "от Государя". Поскольку русские офицеры друг другу все равно братья — к офицерскому столу пригласили и графа Комаровского, налили шампанского, после чего он кратко рассказал офицерам бригады о том, свидетелем чего ему пришлось стать. Никаких эмоций, кроме горестного качания головой это не вызвало, поляки снова начали посягать на бригаду — и некоторые офицеры из дежурных пошли по своим боевым постам.

Большего граф Комаровский сделать не успел — за ним прилетел вертолет.

Оперативный штаб сводной армейской группы "Висла" находился у самой границы, в крепости Брест и не намеревался двигаться дальше, чтобы не подставлять себя под излишний риск и не тратить время на перемещение аппаратуры. Большинство служб группы оперативного управления войсками и посадочные площадки для вертолетов находились на окраине, в Каменицах — а ставка Верховного главнокомандующего находилась в старой пограничной крепости Брест, там держал свой штандарт военный министр, фельдмаршал граф Раевский, родственник Государя. Он лично решил возглавить операцию по усмирению Виленского края и неспроста — до предельной выслуги лет ему оставался год, после чего он должен был выйти в отставку. Ну а… Андрей Первозванный, скажем — лишним точно не будет. К чести сказать, фельдмаршал не очень-то вмешивался в управление войсками, в развернутом мобильном зале боевого управления был лишь с утра, а потом снова изволил отбыть в крепость с сопровождающими лицами, оставив заботу управления восемью бригадами и приданными подразделениями профессионалам Генерального штаба. Вечером господин фельдмаршал изволили благосклонно выслушать доклад о том, что передовые части уже достигли Варшавы и начали маневр по ее окружению, взяты Люблин и Белосток, силы жандармерии, идущие следом за тяжелыми бригадами, начали зачистку местности и проверку паспортного режима, во взятых населенных пунктах спешно организуются временные военные комендатуры. Четвертая бригада под огнем форсировала с ходу Вислу и подошла вплотную к Радому, где наткнулась на серьезное сопротивление. Оно и понятно, учитывая, что там крупная оружейная фабрика. На Варшавском направлении без боя капитулировала целая бригада и некоторые более мелкие части, сопротивление встречено только у самых стен Варшавы[56]. Вообще, пленные сильно затрудняют продвижение бронебригад вперед, поэтому принято решение сдавшихся в плен сортировать, и нижних чинов, у которых дома находятся на территории контролируемой Русской армией отпускать по домам. Дело выглядело куда проще, чем в восемьдесят первом году, когда полыхнуло — так полыхнуло. На допросах многие пленные говорили, что сами не понимали, что заставил их взять в руки оружие, как бес вселился — впрочем, никаких других слов ждать и не приходилось. По словам тех же пленных, наиболее боеспособные формирования и оголтелые фанатики отступают к австро-венгерской границе, намереваясь дать там последний бой. Намерение это встревожило аналитиков, потому что явно просматривалось желание устроить какую-либо провокацию, чтобы втянуть так или иначе в войну Австро-Венгрию, а то не дай Бог и Священную Римскую Империю. Про царя Бориса Первого никто ничего особо не знал, возможно — он уже бежал.

Небольшой связной Воробей заходил на посадку на ярко освещенной и выровненной армейскими грейдерами площадке, где рядами стояли вертолеты, в основном транспортные и такие же воробьи. Передовые аэродромы штурмовой авиации уже ушли вперед и тут остались только связные и транспортные вертолеты. В темноте, левее, у самого поселка были видны ровные ряды соединенных переходами контейнеров, где находился зал боевого управления группировкой и автомобили — КУНГи с целым лесом антенн.

У вертолета графа Комаровского ждал посыльный открытый автомобиль с нижним чином за рулем, его он знал по имени — значит прислали конкретно за ним. Про разведку нижний чин ничего не знал, просто сказал что есть приказ доставить поручика Комаровского в крепость.

И хорошо, что не в Петропавловскую.

Поехали — сначала по проселочной дороге, потом выбрались на Ковельскую трассу, ведущую прямиком в пограничную зону. На трассе несмотря на ночное время было море машин, из пяти четыре — военные, в колоннах, грузовики снабжения и подтягиваемая за бронечастями пехота, в основном из мобилизованных казаков. Машины стояли — видимо, впереди были проблемы. Пехота выглядела весело, с одной из машин несмотря на ночь жарила гитара, на другой играл магнитофон. Сильно пахло тяжелыми, солярными выхлопными газами.

До Брестской крепости прямого хода не было — оказалось, что нужно было выехать на мост, через реку Мухавец, а там ждал катер, один из тех, что были мобилизованы для нужд военного ведомства. Катер ходил прямо до самой крепости, внутри крепостного вала был причал. И по этой дороге — до моста — тоже были машины, только на сей раз они медленно, но двигались.

На причале графа Комаровского ожидал ни кто иной — как адъютант самого Раевского в генеральской форме, причем парадной, а не полевой. На фоне не слишком то презентабельной обстановки крепости выглядело это дико.

— Поручик Лейб-гвардии Польского Гусарского полка Комаровский? — спросил генерал, смотря на него так, как будто он был в чем-то виноват.

— Так точно.

— Извольте следовать за мной.

Пройдя коридором одного из крепостных зданий, они вошли в одну из комнат, где была сложена… военная форма! Самая разная!

— Извольте привести себя в порядок, поручик и подготовиться к аудиенции. Гражданское можете оставить здесь, заберут.

Форма и в самом деле была самая разная — как специально.

— Э… господин генерал, я не вижу тут формы моего полка.

— Господин поручик, не до этикета! — раздраженно сказал генерал — это для офицеров. Прибывающих с передовой в ненадлежащем виде. Извольте выбрать себе форму любого гвардейского полка соответствующую вашему чину и росту. Времени нет совсем.

Поручик молча стоял и смотрел на генерала. Форму чужого полка девать было нельзя и оба они это знали.

— Всесвятой Господь! Если желаете предстать перед господином министров в таком виде — извольте! Приведите себя хоть в какой то порядок, вон там есть щетка и кельнская вода!

Кельнская вода, eau de cologne — то ни одной нормальной марки, приличествующей лейб-гвардейскому офицеру и потомственному дворянину представлено в числе имеющихся не было. Все были как на подбор — с резким и навязчивым запахом, долженствующим заглушить окопную вонь и амбре от спиртного. Потому граф Комаровский решил воспользоваться самым слабым из всех, и то в минимальной степени. Увы, на косметические процедуры за последнее время времени у него не оставалось.