Алексей Доронин - Чёрный день

• Название: Чёрный день
• Автор: Алексей Доронин
• Жанр: Постапокалипсис
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9717-0862-9

Они рассчитывали обойтись точечными ударами. Безнаказанно стереть в порошок страну, которая по недоразумению ещё владела ядерным мечом. В глобальном кризисе природные ресурсы жертвы пригодились бы «золотому миллиарду». Когда на руках козыри в виде 20 000 крылатых ракет и аэрокосмического оружия, всё выглядит несложным.

Они просчитались. Залпа одного подводного ракетоносца списанной в расход державы хватило, чтобы отплатить агрессору сполна. Это было только начало. Никто не предполагал, что теория «ядерной зимы», которую все считали мифом, окажется верна. И живые позавидуют мёртвым, погибая от холода и голода во мраке бесконечной ночи.

Многие откладывали деньги на чёрный день, самые умные запасали тушёнку и патроны. И вот Чёрный День настал.

2-я исправленная редакция

---

Кто-то искал даже кошку Люсю, местную жительницу, сгинувшую позавчера. Должно быть, зверушка угодила в желудок одного из беженцев. Только его никто не искал.

Это не удивительно. У него не было родственников и знакомых в этом регионе. Но почему-то парень не сомневался в том, что никто не ищет его где бы то ни было. Потому что некому искать. Догадка, интуиция, предвидение, называйте, как хотите, но он это чувствовал.

К счастью, в этот день прибыло относительно немного людей. Как Саша потом узнал, в первые дни в очереди на регистрацию беженцы стояли по двенадцать часов. Но ему повезло.

Всего сорок минут спустя парень уже стоял перед столом, за которым сидел усталый капитан в помятой полевой форме с красной повязкой на рукаве.

— Фамилия, — равнодушно спросил офицер, вид у которого был явно замотанный и отстранённый.

Назвавшись, Александр со страхом вспомнил, что у него нет никакого документа. Даже жалкой справки и то нет. Вдруг без них не выпишут карточку?

— Ничего, что паспорта нет? — робко спросил он.

— Обойдёмся, — фыркнул офицер, внося в бумагу его фамилию. — Тут у половины нет. Откуда будешь?

— Из Прокопьевска, — машинально выдал парень, но, видя недоумение на лице капитана, поспешил добавить: — Родился. А живу… жил в Новосибирске.

— Понятно. Ну и как там, в городе?

— Хреново, — только и ответил парень.

— Да, знаю, — кивнул офицер, не испытывая к разговору особого интереса. — Медпомощь нужна?

Саша не слишком уверено покачал головой. Вроде бы всё цело, но кто знает… Радиация — коварная штука. Но стоит ли обращать на себя внимание? В арсенале власти есть такие неприятные штуки как изоляция, выдворение и так далее, чего ему в данный момент даром не надо. Он промолчал.

— Значит, не нужна, — хмыкнул капитан. — Считай, повезло. У нас сейчас всё равно койко-мест нет. Ладно, располагайся, если место найдёшь.

С этими словами он взял со стола печать, но неожиданно поставил её не на документ, а прямо Саше на тыльную сторону ладони. Ярко-алая клякса с десятизначным номером почему-то вызвала у него ассоциации с числом Зверя.

Всё. Ни тебе слов сочувствия, ни напутственной речи.

— А можно последний вопрос? — спросил парень, пока принтер выплёвывал порцию талонов с водяными знаками. Видимо, две меры защиты от злоупотреблений при получении пайков дополняли друг дружку.

— Ну?..

— Вот раздадите вы все продукты. А что потом?

— Потом? Суп с котом, — невесело усмехнулся офицер. — И пироги с котятами. Ладно, бери, что дают, и ступай своей дорогой. Следующий!

Лицо капитана было жёстким и не выражало никаких эмоций, но глаза его показались Саше живыми. Человеческими. Не такими, как у большинства «выживающих». В них был не свинячий страх, ставший уже привычным, а огромная, безмерная усталость и плохо скрытая боль, но не только за себя. Это мог прочесть даже такой плохой физиономист, как Александр.

Его уже оттесняли в сторону новоприбывшие, и он поспешил уйти. Нечего мешать человеку работать. Дорабатывать. Делать то последнее, что он может сделать для людей, прежде чем всё потеряет смысл.

Что они могли сделать, эти безымянные герои последней войны? Кому нужен их подвиг? Всё, что они могли сделать ценой невероятных усилий — это подарить людям несколько лишних дней. Максимум неделю.

Александр понял, что чувствует себя некомфортно рядом с такими людьми. Сам-то он на вопрос о том, что лучше, умереть человеком или жить как свинья, ответил по-другому и предпочёл жизнь любой ценой.

— Тут рядом в школе могут быть места, — донеслось ему вслед, когда он уже закрывал за собой дверь кабинета. Он даже не успел сказать «спасибо».

Данилов взялся за ручку и распахнул исцарапанную дверь с разболтанной пружиной. Он с большим трудом нашёл здание школы и должен был радоваться, но теперь чувствовал, что ему не очень хочется переступать порог.

Шагая тихо и осторожно, парень поднимался по выщербленной лестнице мимо стола, за которым раньше сидели дежурные, проверявшие у школяров сменную обувь. В нос ему ударили несвойственные этому месту запахи мочи, перегара, пота, хлорки и подгорелой еды. Саша никогда не любил школы, и ни одного приятного воспоминания об этом «золотом» времени у него не осталось.

Он сунулся в первый попавшийся класс, но там было как в маршрутке в пять вечера — «местов нет». Белье сушится на верёвках, кастрюли стоят прямо на полу. Коммуналка, да и только. Нет, раньше, чем его прикончит теснота, он умрёт от этого запаха.

Саша долго ходил из класса в класс, выбирая для себя местечко поудобнее, но везде было одно и то же. Орущие дети, надсадно кашляющие старики, выпивающие мужичины и кашеварящие женщины — и ни единого квадратного метра свободного пространства. Сигаретный дым, чад, запах испорченных продуктов и вездесущая гарь. Она прочно ассоциировалась у него с обугленными трупами.

В спортзале и актовом зале была неплохая вентиляция, но он исключил их сразу, и отнюдь не из-за того, что там было прохладно. Просто по прибытии в лагерь неожиданно дал о себе знать застарелый недуг — социофобия. Казалось бы, трагедия должна была вернуть ему чувство общности с человечеством, обратить его к людям, заставить к ним тянуться. Чёрта с два. Наоборот, он ещё сильнее замкнулся в себе, всё чаще чувствовал потребность побыть одному. И если днём — в очереди ли, в колонне ли беженцев, — Александр ещё мог мириться с толпой, то спать в окружении нескольких сотен чужаков было выше его сил.

После долгих мытарств он, обойдя три этажа и отчаявшись найти свободное место, остановился перед дверью с табличкой «Кабинет № 13. Биология».

Здесь было и просторно, и немноголюдно. На его счастье, нашлось даже свободное койко… точнее, матрасо-место. Расспросив соседей, он узнал, что его прежний хозяин ушел в неизвестность с прошлой волной беглецов, отправившихся куда-то на юг. Данилов с нелёгкой душой приватизировал эрзац-кровать, надеясь, что его не поднимет среди ночи пинком какой-нибудь Никола Питерский. «А вам не кажется, деточка, что ваше место возле параши?»

Саша ещё раз критически взглянул на предлагаемые ему удобства. Ничего, ему доводилось ночевать и в худших условиях. Простыни не полагалось, только затрапезное больничное одеяло. Ладно, не барин.

— Вы никуда не уходите? Присмотрите за вещами? — спросил он у полноватой женщины с простым лицом, похожей на учительницу начальных классов.

— Конечно, пригляжу, не бойтесь, — удрученно кивнула тётка. — А уходить… было бы куда… да сами знаете…

Он поверил ей сразу. Видимо, не исчез ещё пережиток старого мировосприятия.

На площади было гораздо светлее. Она оказалась освещена несколькими мощными прожекторами, расположенными на крышах соседних домов. Саше это напоминало какой-то безумный рок-концерт под отрытым небом. Не хватало только помоста с аппаратурой и скачущего по нему кумира с электрогитарой.

Пунктом выдачи оказался супермаркет, вполне приличный для относительно небольшого города. Правда, очередь вела не к стеклянным раздвижным дверям, которые теперь были закрыты железными решётками и намертво забаррикадированы изнутри стеллажами и тележками, а к задним воротам, куда раньше подъезжали грузовики с продуктами.

Возле них стоял караул, и с первого взгляда было ясно, что он не почётный, а вполне боевой — четверо не то солдат, не то омоновцев с «калашами». А может, с помповиками похожего дизайна. На таком расстоянии и при такой плотности толпы они даже эффективнее. Время от времени двери приоткрывались, запуская человек по десять-пятнадцать. Остальные терпеливо ждали. Никто не выходил этим путём. Казалось, люди исчезали в недрах магазина бесследно, отчего у Саши в мозгу родилась дикая мысль. А вдруг их там забивают как скот и вешают трупы на крюки в морозильной камере?

Очередь выглядела довольно организованной. Давки и толкотни не было, все стояли на своих местах, как солдаты в парадных коробках. Но когда на его глазах какой-то парень в кожаной куртке попытался ужом втиснуться в толпу со стороны, его тут же схватили два десятка рук, вырвали из гущи людей и выставили вон, наградив напоследок несколькими увесистыми пинками. Знай своё место, скотина!

— И не боятся, что кто-нибудь два раза пройдёт? — ни к кому не обращаясь, вслух спросил Саша.

— Да ты в этой очереди как раз полдня стоять будешь, — успокоил его сосед. — Аккурат до новой раздачи. А с теми, кто всё в одно рыло хочет захомячить, здесь разговор короткий.

Значит, порядок наводят силой. Данилов вспомнил повешенного. Может, он ошибся, и это сделали власти? Или народ и армия были в этом вопросе едины и вместе прижучили преступный элемент? Да уж, благородно. Но что толку? Всё равно, что затыкать пальцем дыру в плотине. Еду не производят в магазинах. Рано или поздно она там заканчивается.