Сергей Кургинян - Война, а не шоу

• Название: Война, а не шоу
• Автор: Сергей Кургинян
• Жанр: Публицистика

---

Война, а не шоу Руководитель ЭТЦ отвечает на вопросы «Завтра» Беседу вёл Александр Нагорный

9 февраля 2011 года Номер 06

«Завтра». Сергей Ервандович, каков, на ваш взгляд, общий итог программы «Суд времени»? Чем она стала для российского общественного сознания? Что показала?

Сергей Кургинян. Она была войной, а не шоу. Идеологической войной. Войной концептуальной, мировоззренческой, политической. Подводя итоги, надо, прежде всего, проанализировать, КАК ИМЕННО эта война велась.

Может быть, впервые в подобной войне мы с самого начала отняли у противника монополию на дискурс. Под дискурсом я имею в виду рациональное, научное знание, опирающееся на безусловные факты и процедуру логического обоснования. Обычно дискурсу противопоставляют миф, то есть священное предание, которое запрещено рациональным образом «расковыривать». До передачи «Суд времени» преобладала другая стратегия ведения военных действий. Державники требовали, чтобы либералы не оскверняли священные мифы. А либералы ухмылялись: «Вот–вот, мифы! Вы носитесь с мифами, как с писаной торбой. А НА САМОМ ДЕЛЕ всё было так–то и так–то».

Именно такая стратегия либеральных сил привела к их победе в конце 80–х годов ХХ века. Да и впоследствии эта стратегия позволяла либералам удерживать какие–то позиции. Но в обществе вызревали новые — подчеркиваю, именно новые! — тенденции. Новые интеллектуалы, в основном историки, но и не только, накапливали объективный материал, разоблачающий либеральную ложь. Этот материал обсуждался в Интернете. Он не только накапливался, но и подвергался достаточно глубокому осмыслению. Я не хочу сказать, что в формировании подобной стратегии не участвовали люди старшего поколения. Но их участие — естественно. А вот то, что эстафету у них переняла молодежь, весьма и весьма знаменательно. Ведь наши противники говорили, что старики вымрут, а молодежь отвернется от СССР.

Произошло нечто совсем другое. И это «совсем другое» — не буря в стакане шоу на историческую тему. Это, как говорят мои западные друзья, «тектонический сдвиг», «формирование нового большого нарратива». Под напором исторических доказательств наши противники сами все больше сдвигались на территорию мифа. Или постмодернистских «фэнтези». Встает этакий постмодернист и говорит: «Как известно, Петр уничтожил военный флот». Наш эксперт ему отвечает: «Я судостроитель, который стал доктором исторических наук. Я изучал все чертежи кораблей, созданных Петром. Что Вы болтаете, какой флот он уничтожил? Назовите имена уничтоженных кораблей! А вот создал Петр то–то, то–то и то–то».

От анализа новой стратегии ведения военных действий перехожу к результатам. Все понимают, что мы победили сокрушительно. Что выиграны все сражения. А их было более сорока. Что счет — разгромный. Сначала наши противники пытались противопоставить нашим победам результаты голосований в студии. Они понимали при этом, что в студии голосуют десятки людей, а по телефону — десятки тысяч. Что результаты голосований по телефону полностью коррелируют с результатами голосований по интернету. Что если вначале мы ликовали, когда побеждали со счетом 78:22, то к концу счет стал в среднем 92:8. А иногда мы побеждали и с результатом 97:3.

Всё это видели наши противники. И — скрипели зубами от бессильной ярости.

Но поскольку им уж очень хотелось за что–нибудь уцепиться, то они нашли для себя соломинку под названием «просвещенная аудитория, присутствующая на шоу». И — сочинили бред, достойный пера Кафки. Согласно оному в студии сидят–де, мол, рафинированные московские интеллектуалы. И, будучи таковыми, они, как просвещенное меньшинство, поддерживают Сванидзе и Млечина. А на стороне Кургиняна, якобы, находится «отсталое большинство» («охлос», «быдло»).

Но наши сторонники не желали молчаливо внимать подобному бреду. Огромное количество людей прислало свои «объективки» — возраст, наличие одного и более высших образований, научных званий и так далее.

Что же касается тех, кто голосовал, сидя в студии, то лишь с ума великого можно именовать «массовку.ру», то есть пришедших в большинстве своем ради небольшого заработка участников шоу, «рафинированными московскими интеллектуалами».

«Массовка.ру» — интереснейшее явление. В основном это деполитизированный пласт нашего общества, испытывающий серьезнейшую социальную фрустрацию. Умонастроения этого контингента абсолютно ясны. Контингент нервничает по поводу Сталина. Он боится его так же, как начальника жэка или «мента». Но, нервничая по поводу Сталина, этот контингент страстно мечтает о Брежневе. И о возвращении к социальным нормам брежневизма. Когда же эти нормы пытаются дискредитировать, контингент яростно протестует. Так яростно, что Сванидзе с Млечиным не только изумлялись, но и пугались.

Чем в большей степени я это понимал, тем в большей степени удавалось завоевать и этот контингент. О чем неопровержимо свидетельствуют результаты голосований. Но мало зафиксировать результаты. Их надо еще и осмыслить.

Очень многие настаивают на том, что речь идет только о незадетости основной части нашего общества инсинуациями перестроечных и постперестроечных либералов. Об этом с ликованием говорил Александр Андреевич Проханов, которому я очень благодарен за его быструю и яростную поддержку. И об этом же с негодованием говорили либералы, например, известный кинокритик Д.Дондурей.

Но я бы не сводил всё только к этому. Речь идет не об остаточной «советскости», а о новой советизации. Мне кажется, что это очень важно зафиксировать. Вернуться в СССР стремится новая левая молодежь. Стремление к переосмыслению советского прошлого демонстрирует наш когнитариат (то, что раньше называли работниками умственного труда). Идет действительно очень крупный и мощный процесс. Весьма прискорбно, что этого не хотят понять ни либералы, ни власть, которая с этими либералами во многом солидаризируется.

Я уже говорил о том, что власть занята не идеологией, не формирующейся у нее на глазах новой макросоциальной реальностью, не новыми тенденциями во всем, что касается постсоветской идентичности. Она занята межклановой борьбой, протокольной рутиной, так называемыми прямыми и явными угрозами… А также действиями на стыке бизнеса и политики.

Именно такие действия (передел рекламного рынка, оптимизация бизнес–отношений с держателями контента и так далее) привели к фактической «зачистке» Пятого канала. Мне намного выгоднее говорить, что власть испугалась программы «Суд времени» и закрыла канал. Но это было бы нечестно. Чтобы испугаться определенного явления, надо его увидеть и осмыслить. А власть — вот тайна нашего времени — на это и не может, и не хочет отвлечься.

Скорбя по этому поводу (ведь каждый гражданин понимает, чем чревата подобная неспособность отвлечься на главное и судьбоносное), я вовсе не хочу сказать, что 92% всего населения страны поддерживает советские ценности. «Суд времени» смотрела не вся страна. Его смотрел так называемый актив. То есть все политически небезразличное население страны. Это так называемый «эффект открытой форточки». У вас закрыто окно, в которое колотится масса бабочек. Потом вы открываете форточку, и в нее летят все бабочки — как антилиберальные, так и либеральные. Потому что других «форточек» нет. Наличие «эффекта форточки» признали все эксперты и телекритики — опять же, как антилиберальные, так и либеральные.

Так сколько же наших сограждан смотрело «Суд времени»? То, что передача подняла рейтинг Пятого канала, — понятно. Но рейтинг определяется пресловутыми «пиплметрами» — датчиками, избирательно вставленными в телевизоры службой Гэллапа.

Рейтинговые оценки не учитывают аудиторию, смотревшую передачи через спутниковые тарелки. Между тем, эти тарелки стоят теперь не только на крышах вилл… ОТНЮДЬ не только на крышах вилл! То, насколько передача оказалась резонансной, я понял, приехав в Северную Осетию. Где передачу со мной обсуждали и представители местной политической элиты, и самые что ни на есть рядовые граждане. Наши респонденты в регионах (а у нас неплохая сеть) говорят о том, что резонанс имел место повсюду — от Владивостока до Калининграда.

Я не готов назвать окончательную цифру телезрителей, постоянно смотревших «Суд времени». Кто–то говорит чуть ли не о двадцати миллионах. Но я бы проявил осторожность и поделил эту цифру пополам. Однако десять миллионов — это тоже очень и очень много. Даже в прямом электоральном смысле, а ведь к этому все не сводится. Ибо политический, да и электоральный мейнстрим формирует как раз политизированный актив, он же — ядро электората.

«Завтра». А как быть с «болотом»?

С.К. Еще раз обращаю внимание на голосование в студии. В ней–то как раз и сидело такое «болото». Точнее, его неблагополучная, то есть наибольшая часть. Налицо крутой поворот! Очень крутой!