Жан Грав - Будущее общество

• Название: Будущее общество
• Автор: Жан Грав
• Издательство: Либроком
• Жанр: Философия
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-397-00354-4

Автор настоящей книги Жан Грав — один из самых известных французских анархистов конца XIX начала XX веков. В данной работе он доходчиво, просто, ясно и ярко излагает основы как анархистской критики старого мира, так и анархо-коммунистической альтернативы последнему; приходит к выводу о неизбежности социальной революции и описывает отношение к ней разных политических сил; рисует широкую картину анархистской утопии — будущего общества.

Книга будет интересна не только профессиональным историкам, философам и политологам, но и широкому кругу неравнодушных читателей.

---

На заре человечества, когда все силы человека были сконцентрированы на возможности существовать, человек мог обменивать один предмет на другой, но это был только обмен услуг, и здесь не было еще места ни торговле, ни капиталу. Последние появились только тогда, когда некоторые люди научились спекулировать желаниями ближних и получать плату за свои услуги в большем размере, чем они в действительности стоили. Вероятно обрывок воспоминаний о тех отдаленных временах побудил древних греков и римлян дать ворам и купцам общего бога: Меркурия!

Так как эволюция пошла в этом направлении, то чем больше развивался человек, тем больше усиливалась специализация, и таким образом торговля сделалась институтом, который встречается уже совершенно установившимся, начиная с зари исторической эпохи.

По мере увеличения обмена, капиталы сконцентрировались в руках тех, которые образовали торговый класс; но давность воровства не узаконивает современное воровство, и те, кто являются его жертвами обязаны от него освободиться.

Создание меновой ценности, то есть, денег, дало возможность воровству обосноваться среди общественных ассоциаций, заставляя верить людей в какое-то вознаграждение за услуги, между тем, как в действительности, у них похищалась часть продуктов их труда путем обмана в действительной ценности предметов. Капитал — результат краж, совершенных прошедшими поколениями спекуляторов у производителей, а между тем, ради того, чтобы узаконить подобные кражи, хотят нас уверить, что воровство есть следствие какого-то „естественного закона”.

Мы видели, что нет возможности установить истинную меру ценности; мы увидим теперь, что до сих пор нам предлагали только произвольные понятия о ценности, что невозможно установить меру ценности и что, следовательно, намерение экономистов и социалистов установить общество, в котором каждый был бы вознагражден по заслугам, есть только магия, и всякое установленное в этом смысле правило будет только продолжением узаконенного грабежа одних другими.

ГЛАВА XV. Мера ценности и статистические комиссии.

Как мы видели, не только одни экономисты признают установление ценности необходимым для прочной организации общества. Все те из социалистов, которые хотели создать проекты социальной реорганизации, наталкивались на это препятствие. Социалисты, требующие упразднения частной собственности, и коллективисты, считающие себя революционерами, не нашли ничего лучшего взамен капиталистической организации, как статистические комиссии, которые будут обязаны заботиться о производстве и распределении продуктов соразмерно труду каждого; признав, что единица меры, монета, в обращении была вредна, они декретировали ее отмену... для того, чтобы заменить ее другой мерой собственного изобретения!

Такова сила предрассудков!

Люди поняли всю лживость современного меркантилизма; поняли, что следует упразднить личную конкурренцию, уничтожив монету, которая как меновая ценность, является орудием обмана и мошенничества, и те, кто понял это, не нашли ничего лучшего, как заменить одну меновую ценность, деньги, другой меновой ценностью. Их революционность не идет дальше перемены названий, и ради такого ничтожного результата рабочие должны рисковать своей жизнью?

Какое нам дело, получат ли те, кто управляет нами, право предписывать нам свою волю в сфере производства и обмена только силою своего капитала, или же заставят нас еще освятить эту волю путем избирательной комедии?

Какое дело рабочим до того, в чем выражается меновая ценность: будет ли это более или менее драгоценный металл: золото, серебро, железо, жесть, выделанная кожа, картон или какое-либо другое вещество; называется ли она франком, долларом, ливром, флорином, рабочим часом или каким-либо другим названием, якобы подходящим к той единице меры, которая будет установлена? В чем же здесь выразится перемена? Те же причины произведут те же результаты. Заключается ли опасность в названии вещи, или же в самом употреблении ее?

Если в будущем обществе еще останется обмен продуктов, то каждый захочет оценивать свои продукты выше чужих и будет в праве считать себя обиженным, когда эта оценка не будет такой, на какую он рассчитывал; и тогда возродятся все недостатки современного общества.

Для того, чтобы избежать недоразумений и взаимных упреков, следовало бы найти базу, которая дозволила бы каждому уделать действительную часть его труда. Нужно было бы найти средство, которое позволило бы измерять математически точно долю труда каждого. Найдена ли такая база?

Вот что отвечает на это один из них:

„Установление ценности является великим двигателем деятельности и осью взаимопомощи. Действительно, чтобы установить равный обмен, обмен по истинной стоимости, нужно, чтобы ценность была бы установлена.

Но где найти критериум ценности?

По мнению Прудона — это рабочий час. Следует заметить, что социалисты из Интернационала все были более или менее последовательными сторонниками Прудона; впрочем, они все позаимствовали от него кое-что. Если теперь мы не являемся более его сторонниками, то это потому, что мы признали, что нет и не может быть меры ценности.

„Если бы мы захотели безусловно установить ценность, то стали бы оценивать продукты, не принимая во внимание ни больший или меньший талант, ни научные знания, ни все, что было затрачено из моральной или материальной силы для производства этих продуктов”. (Выдержка из доклада Базельскому конгрессу, цитированная Б. Мало в его сочинении: Интернационал, его история и его принципы).

Такое признание сделано всеми, и даже несчастные экономисты, утверждающие, что следуют только „естественным законам”, не могли до сих пор об'яснить ценность, и принуждены признать, что ось по их системе является закон, совершенно произвольный.

Сторонники власти, социалисты, не видя другого исхода, остановились, за неимением лучшего, на мере ценности: рабочий час! Но, ведь, имеются работы, требующие более значительной затраты сил, более грязные, более опасные — как справиться с этим?

Одни хотят распределить эти работы в виде социальной барщины, которую каждый был бы призван отбывать по очереди; организовалась бы очередь работы, которая, вероятно, допускала бы исключения, само собой разумеется, только если бы эти работы были организованы какой-нибудь властью. Другие находят более практичным повысить стоимость часов, доставляемых лицами, занятыми на этих работах. Во всяком случае, вот уже достаточно поводов для распрей и зависти в их обществах.

Но больше того. Во всяком труде имеется много факторов: мускульная сила и ловкость, мозговой труд в различных степенях сложности, рассудительность, память, сравнение, упрощение или усовершенствование труда, и Бог знает еще что; не достаточно ли и этого, чтобы усложнить вопрос и сделать распределение труда крайне трудным, если не возможным?

На какой базе установить меновую ценность, чтобы она давала каждому полный продукт его труда и устраняла бы все недоразумения? Какой динамометр сможет быть приспособлен к нервам человека, чтобы постоянно регистрировать трату его сил и его мозговую деятельность?

Так как эта меновая ценность может быть установлена только приблизительно, сообразно данной работе и данному времени, то необходимо будет принять, по взаимному соглашению, среднюю для всех родов труда. Кто установит эту среднюю? Статистические комиссии. Но как удовлетворить тех, кто будет считать себя обиженным; не придется ли навязать им эту среднюю насильно? Некоторые коллективисты протестуют, когда им говорят, что их комиссии будут правительствами. „Администрацией, да, отвечают они: правительством, нет”.

Однако, одно из двух: или это признание ценности будет предписано властью, или рабочие приобретут достаточно практического смысла, способности к самоотречению в мелочных вопросах личной выгоды, чтобы установить порядок, который будет казаться им предпочтительнее существующего положения вещей?

Почему в таком случае вы отказываете рабочим в духе солидарности, когда дело касается анархического общества?

С другой стороны, создавая боны труда — таково наименование новой монеты, — как помешать накоплению: вот трудный вопрос, который устранить крайне важно, так как в противном случае открывается возможность накопления капиталов в новом обществе.

На это отвечали, что так как накопление может касаться только предметов потребления, недвижимая же собственность: земля, машины и проч., будет неотчуждаема, то опасность от такого накопления не может быть велика. С точки зрения восстановления личной собственности, очевидно, что подобное накопление не может быть очень опасно. Но есть моральная опасность: позволяя отдельным лицам собирать богатства и накоплять деньги, им дадут средство восстановить торговлю и личную конкурренцию, которые имеют быть упразднены при организации нового общества. Стремление к роскоши и дух меркантилизма, столь вредные в настоящее время, вместо того, чтобы исчезнуть, продолжали бы жить в умах людей, и в результате люди начали бы искать средство для большего расширения размеров столь легко дающегося обмена продуктов; таким именно образом начало развиваться капиталистическое общество, и спрашивается, стоит ли делать революцию, чтобы возвратиться к исходному пункту нашей истории!