Владимир Поярков - И смешно и грустно

• Название: И смешно и грустно
• Автор: Владимир Поярков
• Жанр: Современная проза

---

— Дурак ты Васька, наговариваешь на моего мужа, что попало. Да он побоится меня, что бы с кем-то романы крутить. Я ж из него потом котлету сделаю!

Василий вздохнул, в памяти промелькнул голос жены из кухни: «Вась! Тебе к котлетам рис или макароны варить?»

— Значит к другому ушла, — грустно ответил Василий, мысленно добавил: «Не одним же Колькой мир славится».

— Давно пора — только на огород приедете, уже у нее спрашиваешь: «Варёнок, а что сегодня есть будем?», — сердито сверкнув черными глазами, Люська передразнила голос Василия. — Что она хоть сказала когда уходила?

— Да не слушал я ее… футбол смотрел, одно только запомнил: «Вот уйду я от тебя…«…думал — шутит.

— Знаешь Вась, про любовников мне она своих ничего не рассказывала, не знаю даже — есть они у нее или нет. Ничем я тебе помочь не могу, ищи сам. Может на работе кого себе нашла, в понедельник придешь к ней на работу и все узнаешь. Ох, Васька, Васька, да где ж ты еще себе такую Варьку найдешь? Ищи пока горячо…

Пришел домой, телевизор включать не хотелось. Бесцельно бродил по всей квартире. Дети были в лагере, от этого чувство одиночества усиливалось и буквально разъедало все внутренности.

Уже вечером, при свете догорающего захода солнца, ворочаясь с боку на бок, Василий валялся на диване, до сна еще времени порядком много, но отсутствием Вари весь мир стал другим, даже любимый футбол стал неинтересен, ничего кроме ушедшей жены в голову не лезло.

«Как так можно — столько лет прожить и все бросить?…» — переживал, лежа на правом боку.

«Ну что я плохой совсем человек, так вот взять от меня и уйти? Ведь никогда даже не ругались… все наверно из-за того, что я недотепа?» — перевернувшись на левый бок.

«Недотепа…, недотепа… — кто сказал это слово? … Лисовский! Как я сразу не догадался!» — резко поднялся вдруг вспомнивший что-то важное Василий Семенович.

… Лисовский был старшим экономистом в отделе у Семеныча. Вечный бабник, пять раз женатый, почти лысый, похожий на Берию без очков, Аркадий Лисовский имел какое-то неотразимое и загадочное влияние на женщин, которые быстро теряли от него голову, из-за чего ему частенько доставалось от других мужей. Да и сами женщины, безжалостно брошенные им после непродолжительных встреч, потом нередко пакостили, писав ему на входной двери всякие непристойности.

А в тот вечер всего неделю назад, в Доме культуры отмечали 40-летие предприятия, да еще не просто так, а со столами, концертом и танцами. Лисовский, который в жизни не пропустит ни одной «юбки», несмотря на обилие других женщин в этот день, без конца приглашал на танец только одну Варю. После танца всегда галантно ее провожал, усаживал, затем по-гусарски наклонялся и целовал руку, вызывая у Василия ревностные чувства. А когда уже все расходились, Аркадий уже под легким хмельком подошел к Василию и сказал: «Никогда бы не подумал, что у такого недотепы как ты может быть такая красивая и необыкновенная жена, вот никому не завидовал, а вот тебе наверно первому…».

«Лисовский точно! К нему ушла! Этот жук кого хочешь уболтает!» — нервно растирая плечи, Василий протирал вдруг вспотевшие ладони. Припоминая еще некоторые негативные качества сослуживца как равнодушие к футболу и вечное выскуливание у профоргов путевок в черноморские санатории. Да еще и вопрос странный после того вечера задавал, интересовался, где он с Варей познакомился.

Быстро набрал номер телефона, хотя часы показывали время не для каких-то звонков.

— Аллёу-у-м — произнес голосом довольного кота Лисовский, в квартире которого было слышно как тихо играет музыка.

Не зная с чего начать, Василий молчал.

— Аллёу-у… вас не слышно! — опять повторил сослуживец и тут Василий услышал женский голос: «Арканя, тебе с подливчиком или без?». «Варя?!!!.. или не она… нет, вроде она…» — ударом кувалды отозвалось в голове у Семеныча.

— Лисовский! — заорал Василий в трубку. — Я, между прочим, Варю сам люблю!

— Васька — ты что ли? — опешил Аркадий.

— Да — я! … а ты …ты — кАзёл… и притом самый настоящий!

— Вась! Ты чего — выпил что ли? — после небольшой паузы ответил Аркадий. — Ты что из-за того вечера на меня так злишься? Я не знал, что ты такой ревнивый. Извини, в следующий раз не буду приглашать… ладно, пока… а за «козла» в понедельник на работе ответишь…

Услышав короткие гудки, Василий почувствовал сильную степень неудобства перед Аркадием. Мужик он вроде неплохой и деньги всегда занимает и анекдот всегда свежий расскажет. А он ему, похоже, романтический ужин испортил.

— Аркадий извини, пожалуйста, — перезвонив опять, попросил Семеныч.

— Да ничего Вась… ты похоже чем-то расстроен и на мне злость решил сорвать, понимаю… бывает. И не звони больше, дай мне с девушкой спокойно посидеть….

Василий лег на диван на спину, задумался: «И почему я так плохо о ней думаю? Подозреваю, что она может к первому попавшемуся уйти: то к Кольке, то к Аркадию. Ведь не такая она, наверняка нашла какого-нибудь особенного…». Далее начал перебирать по памяти из среды знакомых и малознакомых, кто бы мог составить достойную пару его жене, но никто не подходил.

Образ жены с ее глазами и улыбкой появлялся всякий раз, когда он закрывал глаза. А какая она была на свадьбе пятнадцать лет назад… от этого воспоминания стало совсем тоскливо. Хорошая была свадьба, правда, чуть подпорченная маленьким скандалом между родителями жениха и невесты, и причины-то он уже не помнит. Тогда отец Вари сердито выговаривал матери Василия: «… да что бы вы говорили, наша Варя — божий подарок для вашего сына», потом, повернувшись к самому Василию, сердито предупредил:

— А тебе, «глобус», я так скажу, — явно намекая на Васину полноту, — Если твои родители еще что-нибудь скажут — я ее прямо со свадьбы заберу.

…Эта ночь оказалась еще более мучительной, без конца просыпался, после чего выходил на лоджию, смотрел на желтые фонари, потом на луну и без конца шептал: «Варенька, ну вернись ко мне».

Уже ближе к шести из полудремотного состояния вывел телефонный звонок.

— Варя? — закричал в трубку, вскочивший Василий.

— Василий Семенович Чистяков? — спросил женский голос.

— Да это я…

Бегающими людьми по утрам у нас в городе никого не удивишь. Но редкие прохожие недоуменно оборачивались на полноватого мужчину: что-то странное было в этом беге — и траектория, и скорость, и домашние тапочки…

— Что же вы мужчина даже и не заподозрили, что с женой может что-то случиться? Она сегодня утром в сознание только пришла. При ней документов не было, как очнулась, мы от нее телефон ваш и узнали. Ну, нельзя же так… — отчитывала молоденькая медсестра, ведя Василия Семеновича в палату.

Семеныч шел за ней и вздыхал, как же не заподозрил, если суп она так и не сварила. Как раз и заподозрил. А что с божьим подарком может случиться?

…Зайдя в палату, увидел свою жену. Варя с перебинтованной головой лежала на кровати, загипсованная нога висела подвешенная на растяжках с гирьками.

— Варенька прости меня, — бросился на колени Василий, целуя ее лежащую вдоль тела руку.

Варя открыла глаза, попыталась немножко улыбнуться.

— Ой, Васенька… это ты… за что прощать…? Ты-то тут причем? Это я дура вышла из магазина, размечталась непонятно о чем и не видела когда там машина из-за угла дома выскочила. Вот лежу и переживаю — вы-то как теперь без меня будете? Ты через неделю детей-то с лагеря заберешь?

— Да заберу Варенька! — продолжал целовать руку своей жены Семеныч со слезами на глазах.

— Огород хоть поливать езди… дети, чтобы голодные не ходили… — продолжала давать наказы жена, сжимая ладонь мужа.

… Прошло две недели. Василий стоял посреди кухни, поставив одну ногу на стульчик, держа в одной руке ложку, в другой книжку «Кулинарные рецепты» и с особой тщательностью изучал ее как важный бухгалтерский документ.

— Папа! Чтобы каша не подгорала надо, мешать чаще, а ты стоишь! — сделала замечание его четырнадцатилетняя дочка.

Василий спохватился и быстро кинулся к кастрюле, поглядев уважительно на дочку подумал: «Ну, Ксюха… ну точно вылитая Варька, даже глаза такие же голубые».

— Папа, скоро сварится? — крикнул из комнаты сын.

— Скоро… пять минут еще! А в обед вам что-нибудь другое попробую приготовить, — важно заявил Семеныч.

… С Варей все обошлось, через какое-то время ее выписали из больницы и некоторой период она еще ходила дома на костылях. И сейчас на кухне Василий обнимал сзади свою жену, а Варя стояла возле плиты, упираясь на подлокотники костылей, с намотанными мужем на них поролоном.

— Васька, ну что ты трешься об меня, — смеялась Варя, скидывая зажарку со сковороды в кастрюлю, — Уже почти все готово…

Клёш

Брюки «клёш»! В этих брюках ходили наши мамы, в этих брюках в молодости ходили мы. Тридцать лет назад мы сходили по ним с ума. В магазине купить их было невозможно. Во-первых, отдельные счастливчики носили или донашивали за братьями, служившими на флоте, настоящие морские клеши. Во-вторых, шили брюки в ателье или дома. Какие только материалы не шли в дело! Какие расцветки! Парни мерились клешами, гордились широтой брючин по нижней тесьме. Ширина доходила до сорока сантиметров, хотя ходили слухи об отдельных героях, у которых был клеш до полуметра. При виде таких героев возникало ощущение, что они одели по юбке на каждую ногу.