Людмила Сурская - Машка, или Ключи от счастья

• Название: Машка, или Ключи от счастья
• Автор: Людмила Сурская
• Жанр: Современные любовные романы

Книга о том, как жить рядом и победить такой загадочный объект, как мужчина. Книги о дружбе и любви всегда интересны и главное не уходят из моды. Мы можем родиться в разных местах, жить в разных городах, идти к дружбе и любви разными тропами, но чувства приобретения и потери мало отличается одно от другого у всех.

Мы рождаемся, а судьба уже подстерегает наше появление на свет за углом. Никто не ведает, куда она его выведет и за какой бок цапнет. Правда не ведёт на верёвочке, а даёт каждому шанс. Воспользоваться им наша задача.

Машка поспорила бы с каждым, кто предположил, что солист, с приляпавшегося к её сапогу ветром рекламного плаката популярной группы, будет её судьбой… "Что за чушь!" — полыхнёт гневом её лицо. Пошутила же так, ради прикола. Ан нет, всё не так!…

Две подружки с жаром помогали друг другу в поисках любви и преуспели в этом. Любую вершину можно одолеть, если есть желание и цель. Лёгкий и весёлый женский роман. Куда ж от него денешься, особенно, когда душу пощипывает потеря, печаль или ядовитой змеёй ревности опалит сердечко. Осенью тоже не сладко, она как правило и давит, и жмёт. Женщине тогда непременно нужна отдушина, передышка и она её получает, взяв в руки мою книгу.

---

Она смутилась, но прошептала:

— Так. Грудь ломит.

Он деятельно хлопнул себя по лбу.

— Вчера тебя усыпили, надо молоко сцедить, — говоря это, Кирилл думал о том, что мать права, непонятно как при таких выбросах нервных клеток у неё вообще оно сохранилось.

Помедлив, спросила полушёпотом:

— Что со мной было?

Он объяснил:

— Усталость, я попросил ввести тебе успокоительного.

Она пожаловалась:

— Голова тяжёлая. Беспокойство в груди. Что с ребёнком?

Таран поспешил заверить и объяснить.

— Нормально всё. К операции готовят. Примешь душ, и голова пройдёт. Сейчас я тебе помогу, — заторопился он, вспомнив слова матери и отчима о пользе грудного молока.

Наскоро собрав постель и нырнув в одежду, Кирилл занялся Машей. Но напоролся на её:

— Отвернись.

Кирилл уже понял, что сейчас не лучшее время для споров и разборок.

— Хорошо, я не буду тебе мешать. Пойду, посмотрю ребёнка и приготовлю завтрак.

На это она не возражала. Через двадцать минут, он отвёл её в душ. Пропуская мимо себя в открытую дверь, напутствовал:

— Мойся детка. Я покараулю дверь, не мучайся там с придумкой, чем бы закрыть, — услышав, как Машка пытается пристроить швабру, добавил. — Не дёргайся. Я не буду смотреть.

— Точно? — уточнила она.

— Видишь, стою спиной, — успокоил он.

Машка молча ковырялась в своих вещах, потом спросила:

— Почему здесь нет запоров нигде?

Он, вспомнив, как это было в годы его работы тут, принялся рассказывать.

— Пять лет назад одному пациенту после операции стало плохо в душе. Хорошо хоть заметили, куда пошёл, и что его долго нет. Пока вытащили замок…

Маша, перекрикивая потоки воды, поинтересовалась:

— Обошлось?

— Тогда да. Но с тех пор все места пользования без запоров.

По тому, как забарабанили крепкие струи о пол. Понял — моется. Покупавшись, появилась перед ним. Смущаясь, выдавила из себя:

— Спасибо. Я всё.

Он отметил ожившие глаза на её бесцветном лице.

— Легче стало? — обнял он её. — Позавтракаем, детка. Поторопимся, я соорудил тебе кое-что.

Он сам расставил на столе чашки, разложил по тарелкам омлет с колбасой. Сам не ел и не пил. Но и Машка, выпив чай, не притронулась к еде. Так и сидела, глядя в одну точку.

— Ешь девочка, — обнял он её сзади, вложив вилку в руку, — тебе Пашку кормить. Я тебя расчесать попробую и феном волосы подсушу, да?

Не откликнулась, но вдруг подняла глаза.

— А он выживет, — закапали слёзы, как горох в тарелку. — Что если это последний мой денёк.

Таран засуетился, но тут же взял себя в руки.

— Выживет, не сомневайся, — прижал он к себе девчонку. — Вырастит здоровый и красивый. И будет за девчонками бегать, мамку свою не слушаться, хулиганить, и пойдёт по его попе гулять отцовский ремень.

Она всхлипнула, прошлась ладонью по щекам собирая слёзы и прошептала, повернувшись к нему лицом:

— Он очень похож на тебя.

Кирилл осмелился поцеловать её в глаза.

— Так уж заведено в нашем роду. Сын повторяет отца.

Она вдруг обхватила его шею руками и забормотала:

— Как я хочу, чтоб он поправился. Он же такой малюсенький, что ещё ничего не понимает, но уже столько выстрадал, пропуская через себя боль. Он же не виноват ни в чём… Не виноват… За что его Бог вместе со мной наказывает…

Сердце его скакало. Вот ведь жил себе не тужил и вдруг такое…

— Не переживай, эту кочку мы перескочим, — с присущей ему трезвостью заявил он.

Смущённая Машка, опустила руки себе на колени и впервые за последние месяцы улыбнулась: "Конечно, всё будет хорошо! Как она смеет думать иначе".

Чтоб не обижать его, Маша всё-таки поела. Собрав посуду, она сама, не смотря на его возражения, помыла её.

Кирилл ушёл вместе с хирургами в операционную, оставив Машку на руках Юли. Строго настрого наказав:- "Следи в оба. Если что скажешь сестре. Сделают укол. Они в курсе". И потянулись долгие тревожные часы. Пробегающие мимо врачи и сёстры отказывались вступать в беседу и что-либо сообщать. Только через три часа вышла Татьяна Анатольевна, с ходу успокаивая обомлевшую от страха Машу:- "Обошлось пока, не дрожи, конец операции уже не за горами". Чтоб чем-то отвлечь Машу, организовала переезд её в послеоперационную палату. Испугавшаяся сначала Маша, что её положат отдельно от сына, после объяснений Татьяны Анатольевны, успокоилась. Действительно таская скопившийся за время пребывания здесь скарб, забыли о времени. Так тяжело ждать. Хотя пока ждёшь, всегда остаётся надежда. И всё равно ждать невыносимо трудно. По усталым, но улыбающимся лицам появившихся из операционной врачей Юля поняла, что действительно всё обошлось.

— Две недели и пойдёшь домой, — похлопал Машу по плечу хирург. Главное забудешь, что такое больницы. Много значит человеческий мотор. Маленькая деталь в нём не тянет и всё, человек чахнет.

— Доктор, скажите, а что могло спровоцировать такое несчастье? — не утерпела Юля.

— Это один создатель знает. Мог грипп, нервы и мало ль от чего, такие нарушения случаются.

У Кирилла ходили желваки. Он знал, что сынишка страдает из-за него. Именно это хочет заострить противная Юлиана. Но та, чтоб успокоить его, как раз вывела совсем на другое:

— Она действительно переболела и очень сильно. Даже угроза выкидыша была.

Юля видела, как Таран вздохнул отведя глаза.

— Разрешите, мы пойдём, отдохнём, и вы все успокойтесь, — прошли к себе хирурги.

Воспользовавшись ситуацией и оттеснив Юльку к лифту, Кирилл выпроваживал её домой. Он с помощью лица, языка и рук объяснял ей, что самое время ей это сделать. — Что должно случиться, случилось, нечего тут торчать.

Но та со всем старанием упиралась.

— Не командуй, она моя подруга.

Рассерженный же голос Тарана доносил до его ушей:

— Подруга не мать и не муж, топай отсюда.

Та сразу ухватившись за это, взяла слово в оборот:

— Муж, объелся груш. — Наткнувшись на стену, взяла задний ход. — Дай хоть с полчасика побуду.

Почувствовав слабинку, Кирилл мигом напустил на себя грозный вид.

— Ни баба, а рулетка. Не нарывайся окороком на проблему.

Она не осталась в долгу:

— Вредина.

Выдыхаясь он готов был вышвырнуть её или упрашивать. Остановился на вторым. Всё-таки подруга Маши.

— Александр, звонит каждые полчаса, ты под ноги валишься кулём, иди не мучайся.

Юлька враз сменила тон. Она почти пропела:

— У Саши сегодня важная встреча, отменить которую или перенести нельзя, потому и беспокоится, не ворчи собственник, — погладила она его руку, подлизываясь. — Принимаю заказы на завтра, чего вашему величеству хочется?

— Поесть вези. Как ты поняла, я с Машей остаюсь. В палате имеется СВЧ печь можно разогреть. С остальным, я справлюсь сам. Нужна будет помощь, я позвоню. Без толку толкаться тут нечего.

Чмокнув его в щёку. Услышав от Тарана. — Без кошачьих лизаний не можешь. И сморщив носик от смеха, по ходу буркнув ему. — Ты прелесть! Юлька умчалась. А удовлетворённый проделанной работой, Таран отправился в реанимацию, где уже сидела на коленях у кроватки сына Маша. Обернувшись на стук двери, метнувшись по-кошачьи, схватила Кирилла за ноги.

— Спасибо, что не отказал, — горячим шёпотом лились из неё слова. — Всю жизнь молиться за тебя буду. Ты не бойся, мне ничего от тебя не надо. Я его себе рожала. Не хотела тебе жизнь усложнять. Извини, пожалуйста, так получилось.

У Кирилла разорвало грудь. Она ещё за него, Тарана, волнуется. "Усложнила жизнь…"

— Машенька, дорогая, — поднял он её, — всё, мышонок, проехали. Скажи, что я козёл, осёл, чучело огородное и забудем это недоразумение. Давай пойдём, поесть надо. У меня у самого мушки перед глазами бегают от голода. А тебе Пашку кормить завтра надо будет.

Она постояла, упершись лбом в его грудь. Кажется, пришла в себя, потому как сказала:

— Кирюша, если тебе надо куда идти, ты иди, не мучай себя.

— Сегодня я буду с тобой, не беспокойся, ребята отработают без меня. Мы обсудили это с ними. — Он притиснул её к себе и поцеловал в лоб. — Манюня, ты большая девочка, возьми себя в руки, не могу я тебе колоть уколы постоянно. Ребёнку грудь нужна, — попросил умоляюще он, нежа её лицо в ладонях. Не удержавшись, рванул, прижимая со всей силушки к своей вздымающейся груди. Его губы ласково погладили щёку, пощипали уголки рта, но жёстко целуя губы. Отпуская, не ощутил никакой ответной реакции её тела. "Неужели Машка охладела ко мне, через пережитое, не мудрено после такого. Или это просто усталость и переживание за сына? А может быть женская месть за обиду. Нет, Машуня не такая…"- гадал он. Покормив девчонку и заправившись сам. Перебрался с ней на диван. Пристроив голову Маши к себе на грудь, он гладил волосы не жалея поцелуев от макушки и до ушка. Рассказывая всякие глупости и гоня чепуху. Машка, на удивление сидела тихо, закрыв глаза и не сопротивляясь, слушала.