Наталия Левитина - Грешница

• Название: Грешница
• Автор: Наталия Левитина
• Жанр: Детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-227-02061-1

Юля Бронникова запросто может пойти работать в преуспевающий банк своей матери, жить в роскошной квартире и одеваться как фотомодель. Но всему этому она предпочитает напряженную работу журналистки и бесконечные заботы о подруге-неудачнице и ее маленькой дочке. Юля ценит личную свободу и не хочет зависеть от своей гиперактивной мамы, поэтому такая жизнь ее устраивает. Но неожиданно в привычные будни вторгается неведомый враг – вернувшись однажды домой, Юля обнаруживает свою квартиру полностью разгромленной, а на стене видит неизвестный шифр с тремя шестерками на конце.

---

Нет, нет, Ирина конечно же не могла покалечить или убить Кумраева и сесть в тюрьму. Ведь у нее маленький ребенок. Но неужели у нее не было шанса сбежать?

Наверное, все эти немые вопросы до невозможности обезобразили мою мор… симпатичное лицо. Потому что Ирина всхлипнула, посмотрев на меня.

– Ну да, да, я преувеличила… Он меня не насиловал. Сначала и сама хотела. Первые два раза. Но потом, когда я сказала: «Аслан, больше не надо, остановись!» – это не произвело на него никакого впечатления. Он вообще меня не слышал! Мечтала о романтическом приключении, а получила животный секс. Он зверь какой-то! Совершенно слетел с катушек. Я думала, он меня растерзает, сотрет в порошок! Вертел, как тряпичную куклу, мял, как тесто! – Ириша всхлипнула.

Я погладила ее по руке.

– Что я натворила! Зачем поехала к нему? Мерзавец! Мне хотелось нежности, я так устала быть сильной, решать все вопросы, заботиться о ребенке. Мечтала хотя бы на один вечер забыть о проблемах, ощутить себя желанной, любимой… Пусть это будет обман, но красивый, утонченный! А что в результате? Меня словно измазали грязью, механически использовали, как резиновую куклу. Как это противно! Ненавижу себя!

Ириша уткнулась лицом в ладони и зарыдала.

– А ты? Юля, ты меня осуждаешь?

– С ума сошла?! Почему я должна тебя осуждать?

– Ах, вот еще! – вспомнила Ирина. – Смотри! Нашла в сумке. – Она бросила на стол смятый конверт. – Загляни.

Внутри лежали купюры – пятьсот евро.

– Кумраев подсунул деньги?!

– Нет, в автобусе подложили! Какой-то сердобольный пенсионер! Увидел мои заплаканные глаза и сжалился… Конечно, Кумраев. Расплатился. Поздравь меня. Я проститутка. Пятьсот евро за ночь – это много или мало?

Ириша оглянулась, увидела на диване подушку, зарылась в нее лицом и зарыдала в голос.

– У-о-о! И-а-и-у! У-у-а-а! – раздавалось сквозь пуховый фильтр. Наверное, подруга проклинала весь белый свет.

Первый раз в жизни я держала в руках евро. Раньше, помню, часто приходилось иметь дело с долларами – очень востребованная была валюта. Потом все вокруг как-то незаметно переключились на рубли. Да, пятьсот евро. Симпатичная бумажечка. Если не знать ее этимологии. Буквально несколько часов назад ее держал в руках этот грязный проходимец.

Считать ли девушку изнасилованной, если она бурно приветствовала идею секса, однако осталась разочарованной качеством предоставленной сексуальной услуги? Вот вопрос!

Я тронула подругу за плечо.

– Ириша, послушай меня. Что будем делать?

Ириша оторвала от подушки красную физиономию.

– Я хотела попросить тебя прямо сейчас поехать к Кумраеву и швырнуть ему в морду конверт. И выйдет отлично, если вместе с конвертом ты швырнешь в него что-нибудь тяжелое.

– Например, кастрюлю с горячим супом?

– Или шар для боулинга, – кивнула Ириша.

– Могу, кроме всего прочего, прихватить с собой пулемет. Не возражаешь? Сделаю в Кумраеве десяток лишних отверстий.

– Юля, я ведь не шучу! Ты отвезешь ему конверт?

– Да, раз ты просишь. Отправляюсь немедленно.

Но сначала я позвонила боссу.

– Степан Данилыч, снимите, пожалуйста, из номера мою статью про «Таунхаус».

– А что случилось?

– Хочу еще немного поработать над материалом, – соврала я. Но хотела другого: сбросить на салоны «Таунхаус» и дом Кумраева ядерные бомбы. А самого капиталиста поджарить на решетке для барбекю со специями и красным вином.

– По мне, и так прелестно. Но ладно, работай, детка. Завтра сдашь.

– Через месяц.

– Юля, а что у нас с головой? Шипучий коктейль из маразма, деменции и болезни Альцгеймера. Какой месяц?! А чем я закрою дыру в четыре страницы? Ладно, ну тебя. От дел отрываешь.

– Так вы уберете статью?

– Ладно, уберу, – буркнул в трубку Степан Данилыч. – Как вы все мне надоели!

– Спасибо! – прокричала я.

Большой добрый мишка.

Я и не сомневалась: Степушка мне не откажет.

Не хочу своими незаурядными литературными способностями помогать увеличению продаж в салонах Кумраева. Чтоб он разорился, подлец!

– Тебе письмо, – указала Ирина на моргающую рожицу в уголке монитора.

Я открыла электронную почту. Автор письма присвоил себе ник Личный Враг. Мы с Иришей переглянулись.

– Наверное, не стоит читать, – трусливо сказала я. – Ничего хорошего там не будет. Зачем портить нервы?

И тут же щелкнула мышкой, открывая послание. Любопытство победило трусость.

– «Очень легко разрушить собственную жизнь. Но чужую – еще легче», – хором прочитали мы с Иришей.

– Ты разрушила чью-то жизнь? – поинтересовалась подруга.

– Я? Не припомню. Но наверное, речь идет не о чужой жизни, а о моей. Чужая – в смысле, моя.

– Как это твоя, если чужая?

– Короче, еще одна угроза, – вздохнула я. – Кто-то сильно меня возненавидел.

– А нельзя узнать, кто отправил письмо?

– Как?

– Ну, как-нибудь. Попроси Виктора. Он же хакер. Неужели не сумеет?

– Думаю, Личный Враг не отправлял бы мне письмо, если б не был уверен в полной анонимности.

Настроение испортилось окончательно.

Я заехала в офис Кумраева. Сексуальный гигант отсутствовал. Юная секретарша подняла на меня вопросительный взгляд.

– Хочу оставить Аслану документы. У вас нет большого конверта?

Девушка выделила мне плотный фиолетовый конверт, и в него я вложила другой – маленький, измятый, с начинкой из евро. Сверху размашисто подписала «Аслану Кумраеву» (очень хотелось добавить «скотине». Еле удержалась).

– А от кого? – поинтересовалось прелестное существо. Неужели и эту воздушную нимфу Кумраев возит спиной по полу, щипает, выламывает ей руки, а потом выписывает премию в размере месячного оклада?

– Он знает. Передадите?

– Конечно.

В глубокой задумчивости я брела по улице. Меня задевали локтями и сумками, но я не реагировала. Думала о жизни.

После яркой вспышки в январе уже два с половиной месяца тянется черная полоса. Мне хватило бы и нравственных мучений, связанных с подлым поступком Никиты Мельника. Но вот, не успела я разобраться с депрессией, как подоспел новый враг – незнакомый и недоступный. И недостаточно смелый, чтобы в открытую предъявить мне претензии.

Травить угрозами, слать письма, изводить неясными намеками – из окопа, из надежного укрытия, в уверенности, что противник даже не знает, куда кидать в ответ гранату… Как это подло и мелко!

И я придумала ответный ход. Я просто буду игнорировать моего трусоватого, дрожащего как осиновый листик Личного Врага.

Не успела я гордо вздернуть подбородок, потрясенная простотой и смелостью принятого решения, как едва не наступила на подростка. Парень свалился мне под ноги, предварительно пролетев несколько метров. За ним следом тут же подскочили еще два оболтуса, с физиономиями, обезображенными радостным гневом, и принялись пинать жертву. Тот закрывал голову руками, измазанными в грязи.

– Эй, остановитесь, вы что?! – заорала я.

Они меня не слышали – их опьянила власть над поверженным противником.

– Ой, что творится! Изверги! – прошелестела где-то сбоку старушка и резвым мустангом ускакала прочь. Эти бабушки, когда захотят, развивают прямо-таки запредельную скорость. Прохожие благоразумно не реагировали на драку детей, они спешили мимо с озабоченными лицами.

Я вклинилась между палачами и жертвой.

– Отойдите, тетенька! – проорал пацан. Он тяжело дышал, его щеки горели, он рвался в бой.

А тут – преграда в виде дряхлого экспоната, возмущенно размахивающего у него перед носом сумкой.

– Я тебе покажу тетеньку! – возмутилась я. – Ты чего хамишь! Пошел вон, кретин!

– Вы чё! – оторопели мальчишки. Но избиение третьего прекратили.

– Ты кого тетенькой назвал?! – вопила я.

Да я практически еще девочка! По современным меркам.

Дети-терминаторы искренне не понимали, почему обиделась нервная дамочка.

– Ладно, пойдем, неохота связываться, – сказал один из них.

Я и не ожидала столь стремительной и легкой победы. Стараясь не испачкаться, помогла парню подняться. Он с ног до головы был живописно облеплен грязью вперемешку с кровью. Из разбитой губы текло, из носа – тоже.

– Ты в порядке? Домой доберешься? За что они тебя?

– За все хорошее, – басом отозвался подросток. – Закурить дадите, мамаша?

Час от часу не легче! Теперь – мамаша! Вот она, благодарность! Без моего вмешательства его наверняка размазали бы по асфальту, как крем по бисквиту. А он обзывается!

– Ты бы еще бабулей меня назвал, – сказала я, щелкая зажигалкой.

– Да нет, какая вы бабуля, – совершенно серьезно удивился мальчуган. – Вы молодая совсем, как моя мама.

«А ведь я действительно гожусь ему в мамаши!» – пронзила меня жуткая, невыносимая мысль. И именно в этот момент я четко осознала, как долго живу на земле…

Отвратительное открытие.

Стоило мне поравняться с блестящим «пежо», как малыш истошно засигналил. Неужели я ему что-то отдавила?! Или ненароком забрызгала грязью, пру ведь напролом, не разбирая дороги. Потому что вся в себе. А лучше бы – в мехах и бриллиантах.