Эвелин Левер - Мария-Антуанетта

• Название: Мария-Антуанетта
• Автор: Эвелин Левер
• Издательство: Феникс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-222-00383-3

Жизнь французских королей, в частности Людовика XVI и его супруги Марии-Антуанетты, достаточно полно и интересно изложена в увлекательнейших романах А. Дюма «Ожерелье королевы», «Графиня де Шарни» и «Шевалье де Мезон-Руж».

Но это художественные произведения, и история предстает в них тем самым знаменитым «гвоздем», на который господин А. Дюма-отец вешал свою шляпу.

Предлагаемый читателю документальный очерк принадлежит перу Эвелин Левер, французскому специалисту по истории конца XVIII века, и в частности — Революции.

Для достоверного изображения реалий французского двора того времени, характеров тех или иных персонажей автор исследовала огромное количество документов — протоколов заседаний Конвента, публикаций из газет, хроник, переписку дипломатическую и личную.

Живой образ женщины, вызвавшей неоднозначные суждения у французского народа, аристократов, даже собственного окружения, предстает перед нами под пером Эвелин Левер.

---

В своем длинном и подробном послании Иосиф переходит к критике приближенных королевы, а также ее откровенных глупостей: «О человеке можно судить по его друзьям и по его вкусам. Думали ли Вы когда-нибудь о том, какое впечатление производили бы в обществе Ваши друзья и приближенные, если бы не их особое положение в свете?».

Обвиняя ее в чрезмерном увлечении игрой, он спрашивал, думала ли она когда-нибудь о возможных последствиях, вспоминала ли о тех трагических фактах, которые произошли на ее глазах: «Подумайте, наконец, о том, что король не играет, что Вы одна из королевской семьи поддерживаете азартные игры при дворе». Что же касалось ночных похождений, балов в Опере — вот это «уже, несомненно, самое недостойное из всех Ваших увлечений. Вы только подумайте о том, что сами мне рассказали об этих забавах. […] Для чего Вам это? Зачем Вам хочется притворяться? […] Совсем немного надо — и, уже дурная репутация. Вы ищете этого? […] К чему ходить по лезвию, смешиваться с толпой распутников и чужеземцев, выслушивать их пошлости, которые, впрочем, для них так естественны. Верх неприличия! […] В Версале вы оставляете на всю ночь короля, для того чтобы замарать себя в парижском болоте».

Наконец, Иосиф дает несколько советов с присущими ему откровенностью и легкостью. Он настаивает на необходимости серьезного чтения для королевы, направленного на ее образование, вместо пустых и никчемных романов. «Забудьте и не позволяйте себе даже думать о тех глупостях, которыми изобилует подобное чтиво». Он потребовал от нее дорожить своей репутацией, не искать постоянных развлечений и всегда помнить: она — королева Франции. Иосиф не скрывал своего беспокойства по поводу дальнейшей судьбы сестры. Если она не изменит своего поведения, «это, несомненно, приведет к последствиям, которые будут ужасны». В таких выражениях он призывал ее разорвать порочный круг, который мешал ей выполнять свой долг и добиться счастья.

Читая наставления брата, Мария-Антуанетта пыталась оправдаться хотя бы перед самой собой. Чтобы спасти свою честь, она старалась отвечать на эти вопросы, однако очень скоро разочаровалась, так как не нашла весомых аргументов. И в конце концов согласилась со строгими замечаниями брата, пообещав ему вести себя хорошо. В глубине души она была благодарна ему, проницательному и любящему, несмотря на некоторую грубость и жесткость, ведь он старался увести ее с того пути, который казался ей единственно правильным. Отъезд императора отразился на ней весьма тягостно. Вечером произошел даже нервный срыв. На следующий день она поднялась поздно и провела весь день в Трианоне вместе с принцессой Ламбаль и госпожой Граммон.

«Разлука с братом стала для меня большим потрясением, — писала она матери, — я страдаю и не могу успокоиться, даже когда думаю о том, что он тоже переживает нашу разлуку. […] Я солгала бы, утверждая, что боль и пустота, которые я испытываю, оставили мне лишь сожаления. Ничто не может заменить то счастье, которое я испытала, и ту дружбу и понимание, которые он мне дал. Я уверена, что он хочет лишь одного — моего счастья, и все его советы только подтверждают это».

Казалось советы Иосифа что-то перевернули в королеве. Отныне она проявляла о короле внимание и заботу, на которые он имел право как супруг. Каждый день после обеда они проводили вместе, закрывшись в своих апартаментах. Мария-Антуанетта больше не ездила в Париж и покидала Версаль лишь для того, чтобы прогуляться в садах Трианона в сопровождении нескольких дам. Ее даже видели за чтением «Истории Англии» Гюма. Перенеся в июле незначительную болезнь, она продолжала такую же спокойную и неторопливую жизнь, однако спала по-прежнему отдельно от мужа, чем волновала Мерси гораздо больше, нежели собственного супруга. Возвращение графа д'Артуа, который уезжал, как и его брат граф Прованский, в путешествие по Франции, внесло некоторое оживление в жизнь двора и вывело Марию-Антуанетту из состояния оцепенения. В конце июля двор отправился в Шуази на несколько дней, чтобы немного развлечься. Мария-Антуанетта теперь прекрасно исполняла свою роль государыни, подумывая о том, чтобы проявить особое расположение ко всем, кто это презирал, избегая тем не менее открытого покровительства, поскольку оно всегда вызывает ненужные толки.

Вскоре супружеские отношения с королем возобновились. «Что же касается моего состояния, оно по-прежнему, к сожалению, остается без изменений, и это не дает мне покоя, моя дорогая матушка. Однако я не теряю надежды, поскольку есть и улучшения в наших отношениях, король стал гораздо более уверенным, это для него большой шаг вперед. Он очень добр со мной, и я стараюсь отвечать ему тем же». Физическая близость супругов установилась окончательно. Мерси сообщил эту триумфальную новость Марии-Терезии 12 сентября с небольшим опозданием, которое он объяснил так: «Это событие, столь долгожданное, произошло 18 августа. Король пришел к королеве в десять часов утра, в тот момент, когда она выходила из ванны. Супруги оставались наедине больше часа. Король потребовал с большой настойчивостью, чтобы все это осталось в тайне от чужих ушей, и королева пообещала сохранить ее. Исключение составлялось лишь для врача Лассона, который по приказу короля в любом случае сообщил, что брак подтвержден». На самом же деле королева рассказала обо всем Мерси и Вермону лишь 26 августа, на следующий день после праздника Святого Людовика, поскольку король «согласился сказать об этом после долгих сомнений, лишь после того как сам смог поверить в эту новость, столь долгожданную». 24 августа Мария-Антуанетта «приятно удивила супруга развлечениями, которых он никак не ожидал, об этом можно прочитать в „Секретной переписке“. Все придворные заметили радость и нежность супругов и предполагали даже, что праздник закончится для супругов романтической сценой, результат которой Франция увидит через девять месяцев». В Версале любая тайна раскрывалась очень быстро, и супружеский секрет очень скоро был известен всем. Мария-Антуанетта написала матери об этом лишь 30 августа: «Это самое большое счастье в моей жизни, вот уже восемь дней, как мы по-настоящему близки с королем, это повторялось уже не один раз, и вчера еще более явно чем, в первый раз. Я думала сразу же послать вам курьера с этой новостью, но хотела сама еще раз убедиться, что все действительно свершилось. Не думаю, что уже беременна, но это произойдет очень скоро». Мария-Терезия вскоре получила письмо от Лассона, который полностью подтвердил слова ее дочери.

Однако нежная любовь, которая установилась. между супругами, длилась недолго. Через несколько дней королева вернулась к своим прежним привычкам и развлечениям, вставала очень поздно, ложилась лишь под утро. Несмотря на суровые наставления брата, она продолжала играть с огнем. По словам Мерси, «эта игра становилась все более беспорядочной и вольной». На глазах королевы придворные жульничали и плутовали. Мария-Антуанетта снова проиграла астрономическую сумму, долги ее росли, но это, казалось, совсем не беспокоило ее. Брат забросал ее серьезными и даже грозными письмами, на которые она отвечала несколько вольно, словно забыв об их весенних беседах и клятвах.

Летом 1777 года она ввела еще один вид развлечений, который вызвал много лишних разговоров и недовольств. Поздно вечером музыканты французской гвардии отправлялись играть на большую террасу в саду Версаля, открытом для публики, которая с удовольствием прогуливалась там под звуки приятной музыки. Вдохновляемая графом д'Артуа, королева смешивалась с толпой в надежде не быть узнанной, совсем как на балах в Опере. Она прогуливалась под руку со своими золовками, но иногда принцессы продолжали свои прогулки одни. Под покровом темноты были возможны любые встречи и любые предложения. Поскольку король также проявил любопытство к подобным развлечениям, с которых возвращался в весьма игривом настроении, королева чувствовала себя довольно свободно и с удовольствием предавалась шалостям. Она убегала от своей жизни государыни, впрочем, так же как и от своей супружеской жизни. «Королю не нравится спать вдвоем, — жаловалась она матери. — Я делаю все, чтобы это разделение не было окончательным. Иногда он приходит ко мне, и мы проводим вместе ночь. Я считаю ниже своего достоинства говорить ему о том, чтобы его визиты стали более частыми, но и так он приходит ко мне каждое утро в мой кабинет. Его дружба и нежность возрастают день ото дня». Поскольку Мария-Терезия не понимала, «почему король проявляет так мало желания по отношению к молодой и красивой женщине», Мерси должен был восстановить справедливость по отношению к Людовику XVI. «Я считаю, что это лишь уловки королевы, — отвечал он ей. — Он доказывает мне, что никогда не испытывал к ней отвращения и они перестали спать вместе из-за привычек королевы, ее ночных игр и развлечений. Он ложится рано, чтобы встать пораньше, и никогда не знает, когда вернется королева. Он не хочет ни в чем стеснять ее: вот настоящая причина того, что они спят врозь». И когда она возвращается на рассвете и ложится спать, он может прийти к ней, чтобы закрыть за собой королевскую дверь, так писал Скарнафис, новый посол Сардинии. В Версале никто не знал, когда король ходит к своей жене, так как их апартаменты соединял тайный переход. В Фонтенбло он должен для этого пройти через прихожую, обычно очень людную. Однажды вечером он ткнулся в закрытую дверь и вернулся к себе, совершенно не расстроившись. По словам посла, во время пребывания в Фонтенбло он провел с Марией-Антуанеттой не более трех-четырех ночей. Добавим для сравнения, что на охоту король ходил двадцать шесть раз!