Крис Клармон - Первый полет

• Название: Первый полет
• Автор: Крис Клармон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-697-00026-X

Первый полёт — испытание не для слабонервных. Драки с космическими пиратами, коварные ловушки, опасные погони — тут спасует и матёрый астронавт, но только не Николь Ши. Ну и что, что она без году неделя настоящий астронавт. Опыт приходит со временем, а вот настойчивость и уверенность у пилота должны быть всегда.

---

Кьяри вздохнул, искоса взглянув на Николь, и она отпустила его, все еще трепеща от физического наслаждения.

— Николь, в жизни астронавта-одиночки и без того хватает сложностей.

— Но ведь всему приходит конец, не так ли? Будущее не сулит нам ничего хорошего, так что сейчас мы ничем не рискуем.

— У нас есть шанс.

— Только в отличие от тебя я действительно в это верю.

Николь снова обняла его, и они прижались друг к другу, чувствуя, как борется желание с усталостью. Положив голову ему на плечо, Николь промолвила:

— Мы выживем, Бен, — настолько тихо, что он не должен был услышать. — Не знаю как, но выживем. Непременно!

8

Последующую неделю они занимались благоустройством и ремонтом корабля, разделавшись с грубым предварительным осмотром, проведенным в первые часы, полные отчаяния. Значительная часть запасов органики пропала, когда обломки вспороли обшивку — либо была просто уничтожена, либо заражена радиацией, но на судне остался аварийный резерв, чтобы не голодать в обозримом будущем. Импровизированный генератор Ханы не подвел, и с каждым днем все больше и больше бортовых систем возвращались к жизни.

Как только шлюпочная палуба вновь заработала, Кьяри отправился на вылазку в одном из научных катеров, чтобы сориентироваться по звездам. Результаты обескуражили всех до единого.

— Мы изрядно отмахали от станции Вулфа, — сообщил он. — Как вы помните, мы отступали на полной аварийной тяге, а задетонировавшие топливные элементы и двигатели тоже неплохо помогли разогнаться. Похоже, сейчас мы в Разрыве Кирквуда — секторе Пояса, свободном от астероидов. Кроме того, мы пересекаем окраины Пояса примерно в трех астрономических единицах от земной орбиты. Учитывая, что в данный момент Земля переместилась относительно Солнца, расстояние до дома существенно больше этого. Сомневаюсь, что мы оказались бы дальше при всем желании.

— А как насчет нашей собственной орбиты? — поинтересовалась Николь.

— Пока судить рано, — пожал плечами Кьяри, — но я бы не сильно надеялся. Мы движемся из Системы под углом к эклиптике. Ни одна из дальних планет не лежит достаточно близко к предполагаемому курсу, чтобы можно было на них рассчитывать, так что на нашу траекторию существенно влияет лишь одно массивное небесное тело — Солнце, находящееся в шести миллионах километров. — Он указал в противоположный конец Карусели: — Мы слишком малы, движемся чересчур быстро. Если наша орбита не параболическая, то очень сильно вытянутая; клянусь, сюда мы вернемся не скоро.

— Если вообще вернемся, — досказала Николь. Кьяри молча кивнул.

— Ладно, — продолжила она, — это еще не конец. Выиграем время. Пусть нас отнесет как можно дальше от засады, а также от Системы, там уж завопим во всю глотку. Конечно, нас могут обнаружить и корсары и подоспеть раньше, чем субсветовой спасатель. Но звездолет…

— Треугольный прогон? — живо переспросил Кьяри. — Скачок на половину светового года от да Винчи, затем обратно к нам? Если риск столкновения минимален, то это… осуществимо.

— При условии, что нас кто-нибудь услышит, — возразила Хана. — Чтобы достичь Земли, нашему сигналу нужно много больше двух часов. Даже если мы вгоним в него каждый эрг нашей энергии, до Земли он долетит лишь слабым шепотком. Аварийный вызов тоже ведется во всех направлениях, и его невозможно сфокусировать. Кто поручится, что его заметят?

— Гарантий у нас нет, как, впрочем, и выбора. Нам всего-то навсего надо продержаться и сохранить эту жестянку в рабочем состоянии два-три месяца. Хоть это-то осуществимо?

— Вероятно. — Хана помедлила. — Чем дольше ждем, тем выше риск.

— Факты нам известны, Хана, — откликнулась Николь, и глаза ее собеседницы вдруг засверкали. Андрей согласился. Николь неприлично возгордилась собой. Маленькая победа, немного уравновешивающая тяжесть катастрофы, аргумент, опровергающий горечь утраты и чувство провала.

Дни тянулись однообразной чередой, и экипаж столкнулся с совершенно непредвиденной проблемой: скукой. Кьяри организовал тренировки в невесомости и навязал всем очень жесткий график, не менее часа в день, удваивая продолжительность занятия в случае пропуска. Он возобновил уроки рукопашного боя для Николь и гонял ее больше прежнего. К несчастью, заполнить досуг было нечем. Не имея доступа в свою лабораторию из-за предельно допустимого уровня радиации, Андрей не мог продолжать эксперименты. Вся развлекательная программа — игры, книги, фильмы, музыка — погибла вместе с главным компьютером. Музыкальные инструменты, конечно, скрашивали существование, но не будешь ведь ежедневно устраивать концерты, да и все песни уже перепеты. У Андрея нашлись шахматы, но они с Кьяри оказались гроссмейстерами, и, даже стараясь изо всех сил, женщины здорово уступали в игре, не говоря уж о выигрыше. Пробовали баловаться картишками, и тут Николь добилась реванша в покере, проигрывая в гусарика и ненавидя бридж. И все четверо уже действовали друг другу на нервы.

После той ночи на мостике Николь и Кьяри держались врозь по безмолвному взаимному соглашению. На тесном корабле уединиться было негде, а они оба чувствовали, что это было бы нечестно по отношению к остальным. И все равно скрывать случившееся было невероятно трудно — слишком бросалось в глаза. Не раз Николь ловила пристальный взгляд Кьяри, а иногда сама старалась навеки запечатлеть в памяти его образ; словно оба предчувствовали, что это не продлится долго. Вспомнив давний разговор с Ханой, она поняла, каково той было расставаться с любимым. Иногда она представляла себя миссис Николь Кьяри — матерью их детей, охраняющей семейный очаг, пока муж и дети живут своей жизнью где-то за его пределами. А потом смотрела на звезды: слишком высока цена, душевную жажду этим не утолить. Возможно, когда-нибудь она встретит человека и… и ощутит, что может пожертвовать своими чаяниями. Но — от этой мысли у Николь вдруг навернулись слезы на глаза — не сейчас. Хана молча подставила плечо, когда Николь разрыдалась — резко, порывисто, отчаянно всхлипывая. А после Николь долго мучил вопрос, плачет ли из-за нее Кьяри.

К исходу пятой недели она почти не вылезала с мостика, намеренно отгораживаясь от остальных, вновь и вновь прокручивая в памяти засаду, предсмертный вопль Паоло, пересматривая все свои решения, безжалостно отыскивая ошибки. А в сумрачные часы перед сном ломала голову: не лучше ли было отправиться в небытие вслед за «Скитальцем». Теперь же члены экипажа превратились в марионеток, отсчитывающих время; надо как-нибудь вывести их из ступора. Две недели назад Николь взялась за пространное, велеречивое письмо-монолог к отцу, словно исповедуясь перед присутствующим здесь человеком. А сегодня, перечитав его, обнаружила, что в логичных с виду фразах проскальзывает безумие. От этого открытия по спине побежал холодок, она сгорбилась в кресле, поникнув головой, и уставилась на свое блеклое отражение в фонаре. «Неужто у меня едет крыша? Ну и по фигу!» В раме замаячило еще одно прозрачное лицо, и, обернувшись, она увидела парящего рядом Андрея. Тот озабоченно сообщил, что Хана в научном катере отправилась на вылазку.

— В последнее время она выходит ежедневно, на час как минимум. Я спрашивал, с какой целью, а она отмалчивается.

— Хочешь, чтобы я с ней поговорила?

— Ты же командир.

Губы Николь скривились, но грубая мысль тотчас отступила. Командир здесь действительно она. А это не только права и привилегии, но и ответственность. Пора приступать к своим обязанностям!

— Если для подобных экскурсий есть разумный повод, то я обеими руками за, — горячился Андрей. — Хотя и считаю, что она должна уведомлять нас. Мы можем ей помочь. Откровенно говоря, я бы с радостью взялся за какое-нибудь нужное дело. Но если это какой-то психоз…

— Ты хочешь сказать, что на нее давят стены?

— Да, — по-русски ответил он.

— А разве на остальных не давят?

Андрей вскинул на нее глаза, но тут же понял, что Николь шутит; в его улыбке было больше облегчения, чем веселья.

— Мне кажется, на всех, кроме комиссара.

— Ее выходы в космос не вредят «Страннику»? — уточнила Николь.

— Пока нет. Она обобрала один универсальный катер, забрав топливо и сняв электронику, а свое оборудование питает от его батарей. Но что будет, когда они сядут? Второй универсальный и боевой «Скиталец-три» еще пригодятся. В крайнем случае в качестве спасательных.

— Я уловила. Где она сейчас?

— Там. Подними глаза направо и увидишь. Николь и в самом деле заметила габаритные огни катера.

— Сегодня это ее третья вылазка, — отметил Андрей. Николь присвистнула. — Потому-то я и счел необходимым тебя уведомить.

* * *

Хану она дожидалась в раздевалке ангара «Скитальца-шесть». Проследив через прозрачное лексановое окошко и на мониторе, как подруга виртуозно посадила нескладное суденышко на салазки, Николь одобрительно кивнула. Хана — прирожденный летчик. Как только салазки со «Скитальцем», полязгивая, втянулись в ангар, а громадный люк захлопнулся, Николь помахала рукой. Уравнивание давления заняло больше времени, чем обычно; значит, Хана переделала насосы ради экономии электроэнергии.