Бернар Клавель - Малатаверн

• Название: Малатаверн
• Автор: Бернар Клавель
• Жанр: Любовные романы

---

- Значит вот она, причина! Может, так они тебе и сказали, чтобы втянуть в это дело? А ты клюнул... И ты еще хочешь, чтобы я была на твоей стороне?!

Девушка внезапно смолкла. Где-то поблизости хлопнул ставень.

- Что тут такое? - послышался мужской голос. Робер и Жильберта пустились бежать, а голос позади них прокричал:

- Ну погодите, поганцы! Вот я сейчас выйду! Во дворе слева залаял пес, лай его тут же подхватили другие собаки; хлопнул еще один ставень.

- К мыльне! - бросил на бегу Робер. По тропе, огибавшей памятник, они добежали до городского водосборника и спрятались за ним. Скорчившись за огромной бетонной чашей, беглецы затаили дыхание. Собаки надрывались еще довольно долго, но в конце концов смолкли. Фонари качались на ветру, и свет ближайшего из них временами доходил до самого дна водосборника. Стена на мгновение освещалась, и тогда Робер и Жильберта могли разглядеть друг друга.

t- Нам повезло, - проговорила Жильберта.

- Нечего было так кричать!

- Сам хорош. Ты хоть понимаешь, что делаешь? Ведь тебе известно: если ты что-то знаешь и молчишь, стало быть, ты тоже виноват.

- Все будет в порядке, если нас не застукают жандармы.

- Ты никак не поймешь, что я хочу сказать. Ты не имеешь права молчать, если тебе известно, кто обворовал старуху.

- Но ведь не могу же я на них донести!

- А разве лучше позволить им убить женщину?

- Все равно предавать - подло.

- Может, это и подло, но если ты не помешал им, а потом смолчал - это страшный грех. Помедлив, она прибавила, ущипнув его за руку:

- Это смертный грех, понимаешь? Смертный грех! Робер не отозвался. В чашу водосборника стекала вода, и, когда ветер налетал с особенной яростью, мелкие брызги долетали до них. Жильберта схватила его за руку и воскликнула:

- Я придумала!

- Что? Говори! Говори скорее!

- Тут нужен такой человек, который может их остановить, но при этом ничего не скажет жандармам и не станет требовать, чтобы их наказали. Кто может их остановить и объяснить, что они сошли с ума, но не упрячет их потом в тюрьму, а главное - не подставит тебя.

- Ну?

- Господин кюре.

От изумления Робер не находил слов, потом наконец выдавил:

- Кюре? Ты говоришь, кюре?

- Ну да! Сейчас ступай к нему и все ему объясни! Сам знаешь, у него есть мотоцикл. Вы поедете в Малатаверн, а когда придут те двое, он с ними поговорит. Они наверняка его послушают.

Робер не отвечал. Жильберта встала и потянула его за руку. Робер поднялся, но так и не двинулся с места.

- Идем, - проговорила девушка, - нужно спешить.

- Нет, не могу. Ты представляешь себе, с какими глазами я приду к кюре! Ведь после маминой смерти ноги моей не было в церкви!

- Ты совсем ума лишился? Неужели из-за этого он откажется тебя выслушать?

- Да нет, но понимаешь, несколько раз он пытался со мной поговорить, а мне удалось отвертеться. Так что он наверняка сердит на меня.

- Зато я просто уверена, что он тебя выслушает.

- Нет, это невозможно.

- Почему?

- Я точно знаю, что тем двоим будет все равно, кому я на них донес кюре или жандармам, в любом случае они взбесятся.

- Ну знаешь, это уж чересчур! Чем они рискуют? Ну, получат пинок под зад или пару затрещин, только и всего.

Жильберта немного помолчала, но Робер не отвечал, и она продолжала:

- Тем более что они прекрасно его знают, я-то в курсе. Кто-кто, а они ходят к мессе.

- Только не Серж.

- Иногда и он тоже - с бабушкой. А уж Кристофа я там вижу каждое воскресенье.

- Знала бы ты, почему он туда ходит! Девушка наклонилась поближе. После недолгого колебания Робер хмыкнул и проговорил:

- Все из-за родителей. Его папаша всегда говорит: "Если занимаешься коммерцией, то собственное мнение совершенно Ни к чему, нужно поступать так, как все".

- Что ты несешь?

- Это чистая правда. Кристоф даже говорит, что если бы у отца была бакалейная лавка в селении зулусов, ему пришлось бы исполнять вместе со всеми танец живота.

- Что вы за дураки! - воскликнула Жильберта. - Я точно знаю, я уверена, что мать Кристофа очень набожная женщина.

- Плевать мне на это!

Он заметно нервничал: двинулся было в сторону улицы, огляделся, вновь подошел к Жильберте, которая так и не тронулась с места.

- Нужно что-нибудь делать, - возмутился он. - Еще немного, и будет поздно.

- Мне кажется, кроме господина кюре никто тебе не поможет. Не хочешь не надо... Тогда нечего здесь больше делать!

Она шагнула было в сторону, но Робер удержал ее.

- Нет, не уходи... Не бросай меня одного... Ты ведь не уйдешь?

- Ты должен решиться...

Девушка недоговорила. Ветер донес рокот мотора. Робер и Жильберта опять отошли подальше от дороги и спрятались за чаном.

Машина проехала мимо. Фары осветили стену водосборника, исписанную мелом вокруг таблички: "Родители несут ответственность за ущерб, причиненный их детьми общественной мыльне".

- А что, если ты сама пойдешь к кюре? - спросил Робер.

- Я?

- Ну да! Ты ходишь к мессе каждое воскресенье и знаешь его куда лучше, чем я.

- Тогда придется сказать, что мы с тобой встречаемся.

- Не обязательно. Ты вполне можешь сказать, будто видела, как какие-то люди крутились у дома мамаши Вентар.

Жильберта задумалась. В неверном свете раскачивавшихся на ветру фонарей Робер видел ее нахмуренные брови, упрямо склоненную голову и буравивший его жесткий взгляд исподлобья.

- Нет, не могу, - отрезала она. - Он сразу спросит, почему я ничего не сказала отцу. Да еще поинтересуется, почему это я шляюсь по улицам в такую поздноту, да и вообще - как я сумела выбраться из дома. Нет, нет, я не могу.

- Вот видишь, ты тоже предпочитаешь, чтобы старуху убили.

Жильберта ничего не возразила. Она по-прежнему смотрела на него исподлобья. Робер подошел поближе и медленно, подбирая слова, проговорил:

- Когда ее убьют, ты пожалеешь об этом.

Девушка не отвечала, и Робер продолжал гнуть свое:

- Ты очень пожалеешь, и тогда, может быть, кюре все и узнает... Может, он узнает, что ты могла им помешать.., что ты просто не захотела к нему обратиться, хоть ты хорошо его знаешь. Мы все пострадаем. Все! Из-за одной тебя!

Над водосборником пронесся шквал, подняв целую тучу мелких брызг и окатив Робера и Жильберту, а фонарь так и заходил ходуном - луч света несколько раз скользнул по стене. Робер придвинулся ближе, чтобы лучше видеть лицо девушки. Жильберта плакала. Слезы катились по ее щекам. Она, казалось, была потрясена и выглядела очень несчастной. Робер взял ее за руку.

- Что ты?

Жильберта понурилась.

- Скажи, что с тобой? - настаивал парень.

- Ее убьют. Я уверена. Я точно чувствую: ее убьют. Что-то мне подсказывает: случится несчастье. Ничего удивительного: Малатаверн скверное место. Так говорят старики. Еще когда тут ездили ломовые извозчики, там находилась харчевня... Развалины - все, что от нее осталось. Там случилось много преступлений, вроде бы даже под развалинами погибли люди.

- Это все сказки!

- Нет, я чувствую, что несчастья не миновать. А произойдет оно по нашей вине и падет на нас... На наш дом, на моих родителей тоже. И все из-за меня.

- Что за чушь ты несешь? Это все ерунда. Голос Робера звучал уже не так уверенно. Он тоже припомнил истории, связанные с Малатаверном. Дом под горой. Дом, где творились страшные дела. Гиблый дом. Кое-кто утверждал, что места эти назывались гиблыми вовсе не из-за того, что располагались на северном склоне холма, где всегда было холодно, а из-за людей, которых когда-то убили в этом доме и закопали в лесу.

- Послушай, Робер, ты должен пойти к кюре. Он их остановит. Обязательно!

Помявшись, девушка наклонилась к Роберу и совсем тихо, на ухо шепнула:

- Понимаешь, это ведь Божий человек. А если там и впрямь случится несчастье, то это, наверное, дело рук дьявола. Ведь он.., способен на такое... Ну, ты понимаешь.

- Тебе отлично известно, что я ни во что такое не верю. Голос Жильберты посуровел:

- Когда мамашу Вентар убьют, наверняка поверишь. Робер обернулся. Ему показалось, что у него за спиной кто-то стоит. Ветер понемногу стихал. Робер прислушался. Отовсюду доносились шорохи. Ему опять стало не по себе, как совсем недавно, когда он сидел у себя в комнате.

- Робер!

- Чего?

- Зря ты говоришь, что ни во что такое не веришь. Я не могу тебе объяснить, но мне страшно. Я чувствую, что случится несчастье. Это не объяснишь.

- Вот именно, потому что это глупости.

- Робер!

- Что?

- Мне страшно. Мне кажется, вся наша жизнь пойдет наперекосяк, если мы не попытаемся их остановить.

- И зачем я к тебе пошел?!

Девушка ничего не ответила. Она снова разрыдалась и стала вытирать глаза. Так они стояли довольно долго, вдруг Жильберта проговорила охрипшим голосом:

- Знаешь, что мне сейчас пришло в голову? Если Серж так рано ушел из дома, значит, они наверняка решили встретиться раньше. Может быть, они уже там.

- Ты так думаешь?