Наталья Копсова - Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов

• Название: Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов
• Автор: Наталья Копсова
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-46570-5

Роман русской писательницы из Норвегии Натальи Копсовой «Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов» – это удивительное по силе психологизма и эпопейному размаху произведение о сложной судьбе нашей современницы и соотечественницы Вероники Малышевой, волею случая занесенной в Норвегию, холодную страну жестоких страстей. Вероника – русская душой – попадает в опасный и коварный мир дипломатических и шпионских интриг, в нем ей суждено потерять любовь и снова обрести ее, не потеряв саму себя.

«Норвежская рулетка» – не просто история жизни, но история нашего времени, в котором ложь и правда так тесно сплелись, что одно порой не отличить от другого. История мира, где маленький человек вынужден бороться с огромной политической машиной за право на большое счастье.

---

– Тебе нравится подарок, родная? Ты рада?

Мама и бабушка застыли в нетерпеливом ожидании.

– Так все неожиданно, но, конечно, рада.

Я и в самом деле понятия не имела о посещении Анжеликой и Прескатором, он же Жоффрей де Пейрак, Монреаля и встречу там с тенями прошлого, хотя успела благополучно побывать в этом городе – маняще подсвеченном по вечерам многоцветными огнями канадском Париже и гордой столице провинции Квебек. Мы с Вадимом отлично провели там время в дни его краткосрочной командировки. Особенно запомнился кофе с ванильным шоколадом на Плейс де Армс около монреальского Нотр-Дама и улочка газовых фонарей. Потом такое больше нигде не встретилось.

– А ты, моя девочка, удивительно похожа на Анжелику. Ведешь себя и все делаешь, как она. Знать, тебе это предопределено судьбой.

Умильно коснулась моих волос мама, пригладила взлохмаченные пряди и аккуратными волнами разложила их по плечам.

– Она – просто вылитая Анжелика! Ты, Лида, права. Будет неизвестно где болтаться и точно попадет в какую-нибудь историю, – согласно закивала бабушка, уподобляясь фарфоровому китайскому мудрецу с качающейся вперед-назад головой. Старушка-то, я уверена, помнила эту самую Анжелику лишь по стародавнему французскому фильму с Мишель Мерсье в главной роли. Тем более фильм не так давно демонстрировали по телевизору. Вероника, бывшая университетская отличница, ленинская стипендиатка и бессменный комсомольский секретарь курса, ничем не напоминала легкомысленную средневековую Анжелику из популярного в свое время дамского романа; но я, естественно, не стала переубеждать донельзя довольных старших женщин семьи.

Я невольно задумалась об отце. Папа, выполнявший в моей жизни роль призрака, лишь по большим религиозным праздникам напоминающего о себе: тень отца Гамлета, о котором много говорят и думают, но редко видят, когда-то носил гордое звание народного художника развалившегося впоследствии СССР. Наверное, это звание и стало причиной, что когда-то народный художник Шишкин так странно среагировал на его имя сегодня в картинной галерее своего имени. Я давно не виделась с отцом. Он, сколько себя помню, жил с другой семьей и имел двух красивых и взрослых дочерей всего на три и на пять лет моложе меня, его первого ребенка. В детские годы я интуитивно чувствовала боль, да и убеждалась воочию при редких встречах, что двух других своих девочек он любит гораздо больше меня, действительно по-отцовски заботится о них, интересуется и гордится ими. Вполне типичное и стандартное поведение именно русских отцов, как я имела возможность убедиться позже. Хотя до сих пор не понимаю, отчего так складывается, но в душе не ропщу…

На протяжении всего моего детства отсутствие отцовского интереса было источником тяжелейших душевных мук и нравственных страданий, да и бабушка частенько подливала масла в огонь, убедительно подчеркивая более чем прохладное отношение отца ко мне. «Если уж не любовь, то его внимание и интерес к себе я завоюю и не постою за ценой!» – думал бедный четырнадцатилетний подросток, которого друзья и близкие люди называли Никушкой.

Кто был виноват в том, что мои родители расстались всего лишь через четыре года после свадьбы, я так и не смогла понять. Внутри себя почти бессознательно я подозревала бабушкину твердую руку, а не критикуемых ею в сердцах натурщиц, позирующих художникам в обнаженном виде. Однако, как любой малолетний ребенок в подобной ситуации, во всем винила только себя и свои, по-видимому, устрашающие несовершенства, делая все возможное и невозможное для их преодоления. Именно в силу такого горячего и страстного стремления понравиться родному отцу я и становилась такой исключительной отличницей везде, всегда и во всем. Однажды, исключительно по собственной пробивной инициативе, мне удалось сняться в массовке какого-то детского фильма и сказать там две фразы, но потом совсем никто меня в фильме не узнал. Где-то лет после двадцати пришлось смириться с мыслью, что никогда не буду дорога и близка отцу, и поневоле я более-менее успокоилась на долгие годы, тем более что отношения с молодым, веселым мужем вышли на первый план и сделали меня радостной, довольной и необыкновенно счастливой.

Так, спонтанно решившись позвонить папе, я собрала в кулак нервы, совсем как в старинные времена, и набрала его номер. Довольно долго никто не отвечал, но потом протяжный, немного с ленцой женский голос в конце концов произнес тягучее, плавное как тесто, медленно растекающееся:

– Алле-е-е-е…

Я моментально узнала всегда как бы немножко заспанный голос его жены.

– Олега Игоревича можно к телефону?

– А кто его спрашивает?

Насколько помню, она всегда настоятельно интересовалась, кто это намерен обеспокоить ее драгоценного супруга, и я каждый раз гадала: она это делает из чисто женской ревности и ради охраны своего спокойствия и материального благополучия, а может, добивается полновластного контроля над второй половиной или просто-напросто выполняет обязанности личного секретаря при известном муже по его просьбе? Могло статься, что в моей голове завелись «тараканы» в виде бессознательных психопатических комплексов и ничто ничего не означает вовсе. Таким образом, Нинон Александровна являла из себя непостижимую для меня загадку. «Обнаженка», – навечно и презрительно окрестила ее моя героически суровая Таисия Андриановна.

– Это Вероника… – замялась я, не зная, каким еще дополнением охарактеризовать свою личность. В самом деле, что мне от него может быть нужно?

– Ах, Вероникочка! Как дела, дорогая? Ты в своих заграницах что-то совсем пропала. Наверное, там намного лучше, чем здесь в суете да в заботах. А Олежек почти безвылазно живет на даче вместе с Кирюшей, Викушей и их семьями. Это примерно триста пятьдесят километров от города, но я обязательно ему передам, что ты в Москве. А ты сюда как, надолго?

– Да нет, Нинон Александровна, всего лишь на три недели – не надолго.

– Всего тебе самого замечательного, приятного отдыха. Я скажу Олегу Игоревичу, чтобы он тебе перезвонил, если будет в Москве. До свидания, Вероникочка, загорай-купайся!

Еще долго я держала возле уха телефонную трубку с короткими, прерывистыми, бьющими по нервам гудками отбоя. Три года назад я решилась на звонок, отец точно так же проживал на далекой даче, а мачеха похоже божилась все ему передать, да только он не позвонил и до сих пор. Все было как всегда, и я по-прежнему терялась в догадках: то ли он сам не хочет иметь со мной каких-либо контактов, то ли это она и не думает передавать мои робкие приветы.

Нет, тень отца Гамлета гораздо больше жаждала встреч со своим отпрыском, чем мой живой отец со мной. Да, верно, и вправду все, что мне остается делать, так это только любоваться на дивные по красоте, потрясающе проникновенные по чувству, невообразимо виртуозные по технике исполнения фотоотпечатки с его картин в «Антологии современных русских художников». А знает ли он о моих поздравительных открытках ко всевозможным праздникам?

Едва я задумчиво опустила трубку на рычаг, как раздался явно нетерпеливый, веселый и энергичный звонок.

– Слушай, я в полном восторге. Такой мужчина, такие изысканные манеры, знает шесть языков, везде был, все видел, веселый, щедрый и такой интересный внешне – даже не верится! Я дипломатов именно так и представляла. Как тебе кажется, Никуль, он и в постели окажется хорош?

– Нет, то был не хвост! – смутится волк и густо покраснеет.

– Какой еще волк, какой еще хвост? Ты это о чем? – удивилась моя лучшая подруга. – У тебя все в порядке?

– Да это просто глупая присказка. Вадим любит так шутить, он теперь сочиняет сказки – вот задумал написать продолжение «Красной Шапочки». Со мной все в полном и абсолютном порядке. Убеждена, он и в постели – гигант половой мысли.

– В чем ты планируешь быть на карнавале в «Праге»? Нарядная придешь?

– О-о-о, спрашиваешь. Специально для таких случаев у меня припасен прозрачный халатик, отделанный перьями марабу. Боюсь только, что в такую жару ласты станут липнуть к мраморному полу. Вообще-то больше всего мне к лицу платье пастушки-простушки в чайных розочках. Пребываю в мучительных сомнениях и тяжких раздумьях, что надеть.

– У тебя какой-то странный голос. Это телефон плохо работает или что-нибудь не так? Раздумала идти в «Прагу»?

– Нет-нет, ну что ты? Карнавал – это святое. Наверное, помехи на телефонной линии или перепила лишней текилы. Рада и горда неимоверно, что смогла оторвать тебя от жизненной рутины, и надеюсь, что завтра ты сумеешь оторваться от нее окончательно. Спокойной ночи и до скорого свидания, моя кошечка Майечка.

Я послала Майе воздушный поцелуй по вибрирующим линиям телефонной связи и усмехнулась при мысли о сюрпризе, что поджидал ее совсем скоро. Ведь я не собиралась идти с ними в ресторан и отлично придумала, как оставить парочку наедине под самым благовидным предлогом.