Ричард Хайнс - Хамелеон

• Название: Хамелеон
• Автор: Ричард Хайнс
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Триллер
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-42887-8

Маклер Джон Филлипс, видная фигура на Нью-Йоркской фондовой бирже, собирается уйти на покой. Его «выходным пособием» должна стать огромная прибыль с задуманной им напоследок финансовой операции, которая очень смахивает на аферу. На беду Джона, в числе привлеченных им «теневых инвесторов» оказывается мафия. И когда сделка вдруг срывается, преступный кредитор решает жестоко наказать того, по чьей вине лишился своих грязных денег.

Потеряв брата и друга, финансист не ждет, когда убийцы доберутся и до него, а ищет способ отомстить…

---

«Дрексел» ежегодно устраивал в Лос-Анджелесе пышный прием, который получил сомнительное прозвище «Бал хищников» и стал эмблемой ее внешней политики. Его посещали ведущие промышленники и инвесторы Соединенных Штатов, нередко использовавшие это мероприятие как возможность громогласно заявить об интересах своих компаний или, в случае «Дрексела», о продвигаемых финансовых продуктах. Джонстон неизменно выступал в роли координатора этого мероприятия. Он все делал с размахом, не жалея денег. Вечеринка была значительным событием в жизни Лос-Анджелеса, однако вечно так продолжаться не могло.

В октябре восемьдесят шестого года один из крупнейших клиентов «Дрексела», печально знаменитый специалист по улаживанию корпоративных споров Айвен Боэски поразил финансовое сообщество, известив весь мир о том, что он собирается признать себя виновным в многочисленных нарушениях правил Комиссии по ценным бумагам и готов выплатить невиданный штраф в сто миллионов долларов. Это явилось началом конца компании «Дрексел, Бернхэм и Ламберт». Разрыв всего одного связующего звена привел к тому, что стали рассыпаться все взаимоотношения и связи, с таким трудом построенные Милкеном. К Боэски вскоре присоединились несколько высокопоставленных свидетелей, многие из которых являлись ключевыми фигурами в сети. Дело против Милкена и компании «Дрексел», за которое взялся молодой и очень честолюбивый нью-йоркский прокурор по имени Рудольф Джулиани, быстро набирало обороты. Финансовый скандал, величайший в истории Америки, завершился закрытием компании «Дрексел, Бернхэм и Ламберт». Майкл Милкен отправился за решетку, а большая группа тех людей, которых в газетах называли лучшими бизнесменами страны, полностью лишилась доверия, а во многих случаях и состояния.

Джонстон ухитрился выбраться из-под обломков разбившегося вдребезги «Дрексела» без единой царапины, успев вовремя выскочить через запасной выход. Поскольку он был лишь мелким игроком, ему удалось избежать внимания Джулиани и его команды и не оказаться втянутым в скандал. Его репутация осталась незапятнанной, а список деловых контактов уцелел. Джонстон перебрался в Нью-Йорк и вскоре обосновался в Банке Манхэттена, где стал играть, хотя и более осмотрительно, ту же роль, которую играл в «Дрекселе»: привлекать тех же самых клиентов, поспешно бросивших его бывшего хозяина, и расширять бизнес.

Джон по-прежнему практически ничего не знал о Британской торговой компании, подвернувшейся так кстати, но это не имело значения. Британская торговая компания должна была получить щедрый гонорар за свое участие, однако она ничем не рисковала в предстоящей операции и не могла рассчитывать на свою долю прибыли. Было четко оговорено, что банк принимает на себя сто процентов риска и забирает сто процентов доходов.

В самом банке почти никто не был посвящен в крайне необычное и по большому счету противозаконное соглашение. Конечно, сотрудники знали, что отдел работы на бирже играл значительную роль в ежеквартальных торгах государственными облигациями, но не более того.

Джон уже обсудил предстоящий аукцион с Тони, одним из членов своей команды, после того как тот высказался относительно заявления казначейства о размещении нового займа:

— Похоже, казначейство выпускает новую пачку бумаг. Мы имеем десять миллиардов долларов в «пятилетках» сегодня и тринадцать миллиардов долларов в «десятилетках» завтра.

— Совершенно верно, — согласился Джон. — Как ты сам знаешь, от выпуска облигаций с тридцатилетним сроком погашения отказались еще в августе две тысячи первого года. Все, даже могущественное правительство Соединенных Штатов, хотят самых низких процентных ставок.

— Как вы думаете, когда казначейство снова начнет выпускать тридцатилетние облигации?

— Рынок ждет их в первом квартале следующего года.

Тони кивнул и застучал по клавиатуре.

— Значит, вы подчищаете запасы для завтрашних «десятилеток»?

Он всегда стремился понять логику поступков Джона, жаждал учиться.

— Да, именно этим я и занимаюсь.

Джон ничего не имел против того, чтобы команда знала о его интересе к предстоящему аукциону, но лишь до определенной точки. За нее никто не должен был заглядывать. Если рынок проведает о происходящем, то маневр, скорее всего, окончится провалом. В этом случае банк привлечет к себе нежелательное пристальное внимание со стороны персон, осуществляющих высший уровень регулирования. Конфиденциальность имела ключевое значение.

Верхний Ист-Сайд, Манхэттен

Джону требовалось сохранить голову чистой к завтрашнему аукциону, поэтому он не хотел успокаивать нервы, проводя ночь в пьянстве. Он обратился к другому привычному наркотику.

Филлипс ушел с работы пораньше. Дома его ждала Даниэлла, одетая лишь в провокационное нижнее белье и лежащая в соблазнительной позе на его широкой современной кровати. Нижнее белье имело большое значение для этой особы. То, которое было надето на ней сейчас, оказалось настолько тонким, что Джон без труда различил круглые соски, торчащие на больших вздыбленных грудях, и очертания влагалища между небрежно раздвинутыми ногами. Даниэлла всегда аккуратно стригла лобковые волосы, ради собственного удовольствия постоянно меняя фасон.

Джон тотчас же с удовлетворением почувствовал, как у него зашевелился член. Ему нужно было отвлечься, а эта девчонка представляла собой чистейший, неразбавленный секс. Ее влажное, чарующее и вкусное чрево было всегда наготове.

Филлипс шагнул к ней, молча забрал у нее из рук журнал «Вог», который она читала, и швырнул его на пол. Прежде чем Даниэлла успела на это отреагировать, он опустился на колени и начал стаскивать с нее трусики.

— Я хочу облизать твою киску, — прошептал Джон.

— Расскажи, где ты собираешься ее лизать!

— Я начну с клитора, а затем двинусь к попке. Больше всего мне нравится промежуток между ними.

Сладостно извиваясь, Даниэлла раздвинула ноги как можно шире и приподняла колени, предлагая себя Джону. Тот жадно набросился на нее и начал пожирать. Он мастерски владел искусством орального секса и знал это. Алчно облизывая клитор, Джон поднял правую руку и уложил ее чуть выше лобковой кости. По опыту он знал, что мягкое надавливание на живот тотчас же доведет Даниэллу до экстаза. Джон почувствовал, как брюшные мышцы сокращаются — несомненное указание на самую раннюю стадию приближающегося оргазма. Его член затвердел.

Джон на мгновение оторвал рот от влагалища, пустившего соки.

— Мой петушок уже каменный. Твой сладкий вкус действует на него неотразимо.

Даниэлла откликнулась на отступление, руками вжимая его голову обратно себе в пах.

— Прекрати болтать и лижи мою киску. Ты сможешь трепаться сколько угодно, когда будешь трахать меня сзади.

Джон не заставил просить себя дважды и вернулся к работе, засовывая язык глубоко в чрево и меняя характер движений, чтобы усилить возбуждаемые чувства. Он переместился ниже, к промежности, к заветной области между влагалищем и задним проходом. В этом ему не было равных. Понадобилось лишь одно-два точных движения языком, чтобы Даниэлла широко раскрыла рот от наслаждения и с удвоенной силой принялась работать бедрами.

— Я хочу принять тебя в себя прямо сейчас, — потребовала она.

Джон проник в нее своим твердым как сталь членом, и Даниэлла громко застонала.

— О, твою мать, я уже кончаю! — воскликнула она, однако необходимости в этом не было, Джон и так уже сам все почувствовал.

Теперь, зная, что Даниэлла удовлетворена, он мог полностью сосредоточиться на собственном наслаждении. Джон переместился, разворачиваясь чуть ли не под прямым углом относительно тела молодой женщины, лицом к небу, темнеющему за окном.

— Я сейчас кончу, — предостерег он, ускоряя ритм.

Джон разрядился в ее чрево и застыл, оставаясь внутри. Однако Даниэлла проворно перекатилась на бок, выбралась из-под него и поспешила в ванную, прежде чем он успел отдышаться.

Оставшись в кровати один, Джон слушал шум душа, доносившийся из-за закрытой двери, и размышлял, какой же восхитительный секс он получил. В отношениях с Даниэллой это почти всегда бывало так, но после того как вожделение получало удовлетворение, их больше ничего не удерживало вместе. Однако сегодня Джон был признателен молодой женщине за то, что та отвлекла его мысли от завтрашнего дня хотя бы ненадолго. Можно было не сомневаться в том, что теперь он будет спать хорошо.

Уолл-стрит, Манхэттен

На следующее утро Джон встал рано и оделся с тщательностью, небывалой даже для него самого. Он с особой четкостью производил каждое свое действие, понимая, что, возможно, выполняет эту знакомую рутину в последний раз.

Придя на работу, Джон заставил себя общаться с коллегами как ни в чем не бывало, однако сам он функционировал как автомат. Болдуин, проходя мимо, остановился, поднял большие пальцы и пожал плечами, желая удачи. Делбой то и дело встречался с Джоном взглядом и многозначительно ухмылялся. В остальном первые часы очередного рабочего дня шли как обычно.