Элли Маккей - Горец в её постели

• Название: Горец в её постели
• Автор: Элли Маккей
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Американка и Бизнес-леди – Мара Макдугалл уверена, что призраков не существует. Но вот она отправляется в Шотландию, где один великолепный призрак еще докажет ей, как сильно она ошибается.

Мара – гид, и работает на себя. Однажды, устав сопровождать своих подопечных по всему Лондону, она решает перевести дыхание в антикварном магазинчике, где замечает самую красивую кровать, которую она когда-либо видела. А следом за этим, буквально врезается в самого восхитительного на свете мужчину. У красавчика сексуальный шотландский выговор, огненный взгляд и склонность к ссорам. Но даже после неприятной перебранки Мара не может забыть неотразимого Горца. Не помогает даже новость, что она унаследовала настоящий шотландский замок. Некая оговорка в завещании, которую она должна принять, чтобы сохранить этот неожиданный подарок, поможет ей выбросить горячего Шотландца из головы… она надеется на это.

---

Потом закончилось все.

Лес снова наполнился тишиной, спокойствием, за исключением мягкого дыхания его леди и дикого грохота его сердца.

Алекс подавил крик триумфа, так прикусив губу зубами, что почувствовал вкус крови.

Победный крик перед лицом столь мощного противника не являлся мудрым поступком, однако, это было соблазнительно.

Он сел между широко раскинутых ног его любимой и расчесал свои волосы дрожащей рукой, его душа была слишком переполненной, чтобы говорить.

Его древко тоже полностью налилось.

Очень сильно.

И болело. Но, прежде чем он успел протянуть руку вниз и успокоить свои страдания другим сильным сдавливанием, руки его леди обхватили всю его длину. Поглаживая и сжимая сильно, страстно и крепко, Мара толкнула его вниз, на плед.

– Ложись там и не двигайся, – настойчиво потребовала она. Мара приподняла юбку вверх и оседлала его, ее красивые глаза заблестели. – Было здорово, но несправедливо. Теперь моя очередь доставлять тебе удовольствие.

– Нет! – Алекс схватил ее за бедра прежде, чем она смогла опуститься на него. – Ты не понимаешь, – он тяжело дышал, не способный удержать свое копье. Оно напряглось и упорно стремилось к влажным, мягким завиткам, находившимся так близко.

– Я понимаю слишком хорошо, – убеждала она Алекса, обхватывая его пальцами и пылко поглаживая, потом двинулась ниже, чтобы сжать его яички.

Они сжались так сильно, что он был не в состоянии терпеть.

– Вот так, – вскрикнула она и, откинув голову назад, начала тереться своей разгоряченной щелкой вдоль его ноющего члена, ее сжимающиеся пальцы сводили его с ума. – Излейся для меня, Алекс. Сейчас.

И он сделал это, выплескивая горячий поток семени.

– Святые угодники! – Он затих, вздрагивая каждым своим удовлетворенным призрачным дюймом, содрогаясь в экстазе. Мир раскололся и потемнел, оставив его кружиться в небытие.

Но в этот раз, когда он открыл глаза, то увидел любимое лицо своей леди, а не вращающиеся серые туманы, востребовавшие его, когда он посмел столь интимно прикоснуться к ней в прошлый раз.

– Мара, – он произнес ее имя как молитву, и мог бы даже зарыдать от восхищения ею, если бы не боялся напугать.

Вместо этого он обхватил ее руками и привлек к себе для длинного, проникающего в душу, поцелуя. Иссушающего, требовательного поцелуя, но такого нежного и мягкого, что его сладость заставила ее снова трепетать, наполняя неописуемым блаженством.

До тех пор, пока она не вспомнила слова, которые он выкрикнул, ублажая ее.

Я прикасаюсь к ней и чувствую ее вкус!

Я тону в ее удовольствии!

Те слова, казалось, вырвались из его сердца, но он как будто говорил с кем-то еще.

Нахмурившись, она вывернулась из его рук и оперлась на локоть.

– С кем ты говорил, когда закричал? – спросила она, гладя его по волосам. – Когда ты…

– Я понял, что ты имеешь в виду, – он поймал ее руку и поцеловал ладонь. – И я ни с кем не говорил. По крайней мере, не с тем, что имеет лицо.

Она мигнула.

– Я не понимаю.

– Слава богу, что нет. – Он сел и притянул ее к себе на колени, обнимая так, как будто хотел оградить от того, о чем она точно не хотела бы узнать. – Я подразумевал те вещи, о которых упоминал ранее. Вещи плохого рода, которых я не могу объяснить, но которые могут наслать проклятье.

Он глядел на нее со странной смесью покорности и стальной решимости.

– Понимаешь, боль от моих шрамов не та причина, по которой я не могу заниматься с тобой любовью так, как хотел бы, – произнес он, пробегая руками вниз и вверх по ее спине. – Я вынес бы любую боль под небесами, чтобы слиться с тобой полностью. Снова и снова, до тех пор, пока не померкнет свет, или мы оба будем слишком истощены, чтобы двигаться. Одно из двух, что случится первым.

– Но? – ее начало трясти. По одному взгляду на него она поняла: чтобы он ни сказал, ее мир покачнется.

И не в хорошем смысле.

– Что это? – Она должна знать. – Что есть еще такого, что может разделить нас?

– Ох, милая, это только второстепенное осложнение. Когда я взял твое лицо, чтобы вернуть поцелуй там, на поле, то увидел твою кожу прямо сквозь мои пальцы. Я…

– Ты что?

Он сжал вокруг нее руки и поцеловал в лоб.

– Могло показаться, что я исчезаю, – произнес он со спокойствием, поразившим ее. – Я становлюсь слабым в определенные моменты. Такие, когда мы наиболее близки.

Мара в изумлении уставилась на него.

– Но сейчас ты здесь. – Она затрясла головой, прикладывая усилия, чтобы дышать. – Ты не исчез, и мы были невероятно близки.

– Точно, – согласился он, наклонился и ртом прижался к ее губам в триумфальном поцелуе. – Я чувствовал, как к нам приближалась тьма. Но я вцепился в тебя, отказываясь уступить ее требованию.

Она обвила руками его шею, в порыве прижавшись к нему.

– Ты думаешь, мы можем отразить эту тьму, этот риск твоего исчезновения?

– Я не знаю, – сказал он, и от его ответа ее сердце упало. – Но пока есть мы, я отказываюсь терять надежду.

И она тоже.

Неважно, что он уже жутко напугал ее, она пришла в ужас от того, что он может уйти.

– Ты понимаешь, что это означает, что мы должны жить с определенными ограничениями? – Он посмотрел на нее и прочистил горло. – Я не единственный, кто заметил исчезновение. Это видели мои друзья, и не только призрачные.

Мара задохнулась, чувствуя, как округляются ее глаза.

– Правильно, девушка. И я не хочу видеть, что ты или Рэйвенскрэйг превратились в шоу, – сказал он тоном, не терпящим возражений. – Если заметили молодые горцы из плоти и крови, значит, другие смертные заметят тоже.

– Если это произойдет снова. – Она подняла подбородок и сдула с глаз прядь волос. – Может быть, этого не случится.

К ее удивлению, он захохотал.

– Ты – смелая девчонка, – объявил он, вскочил на ноги и потянул ее за собой. – Если у тебя достаточно храброе сердце, мы сможем разделить те маленькие радости, которые судьба позволит нам.

Мара выдавила улыбку, самую лучшую и яркую, на какую оказалась способна.

– У меня достаточно храброе сердце, чтобы смело смотреть в лицо чему угодно – пока ты рядом со мной, – ответила она, расправляя плечи. – И я сказала бы, что радости, которые мы разделяем, какие угодно, но не маленькие.

– Ох, любимая, – просиял он, прижимая ее к себе для еще одного поцелуя. – Ты хотя бы представляешь, как сильно я люблю тебя?

– Да, представляю, – ответила она. Его благородная душа и прелесть этого дня сделали ее бесстыдной. – Но я внимательно слушаю, если ты желаешь рассказать мне.

Он одарил ее такой же бесстыдной усмешкой и пощекотал ее под подбородком.

– Тогда предупреждаю, что я настолько потерял голову от любви к тебе, что опустился бы на колено перед твоим па и просил у него твоей руки. Даже если этот человек – Макдугалл.

– Он – М’кдугалл,[41] – уточнила Мара, зная, что он не услышит различий. – И он…

Покраснев, она замолчала.

Она совершенно не представляла, как рассказать ему о неотвратимом прибытии ее отца.

Ее отца и его второй жены – ведьмы с Керн Авеню.

Она не была уверена, что Шотландия готова к подобной комбинации.

Особенно, с заносчивостью и чудаковатостью Хью Макдугалла.

– Что? – он опустил руки ей на плечи, на его красивое лицо легла тень. – Ты прежде никогда не упоминала своего отца. Он… если он умер, умоляю, прости меня, милая. Я не хотел огорчать тебя.

Мара жевала губу в поисках нужных слов.

– Он не умер, – наконец выпалила она. – Он очень даже жив и чувствует себя хорошо, как никогда. Так хорошо, что приезжает на следующей неделе на церемонию открытия памятного мемориала.

– Но это причина для радости, – озадаченно сказал он.

Мара сглотнула, все еще не веря тому, что собиралась сказать.

– Это путешествие будет также его медовым месяцем. Он недавно женился.

– Тем больше причин для праздника, – усмехнулся Горячий Шотландец. – Или есть что-то еще, о чем ты мне не говоришь? Боишься, что я ему не понравлюсь?

Она едва не задохнулась.

– Господи, нет. Он будет поклоняться земле, по которой ты ходишь.

– Тогда в чем проблема?

– Я не выношу его жену, – призналась Мара, глядя в сторону. – Она злобная старая карга. Из того племени женщин, которых ты, возможно, называешь длинноносыми сплетницами.

Она снова посмотрела на него.

– Может, даже хуже.

Он опять расхохотался.

– Тогда мы просто подготовим такой прием, который умаслит ее, – объявил он, подхватил Мару, отрывая от земли, и сжал в сокрушительных объятиях. – Я слишком много столетий ждал этого счастья, чтобы позволить испортить его одной сварливой женщине.

И Мара должна была согласиться.