Александр Дюма - Шевалье де Сент-Эрмин. Том 2

• Название: Шевалье де Сент-Эрмин. Том 2
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2007
• ISBN: 5-8189-0598-5

Неизвестный роман Александра Дюма!

Автор «Трех мушкетеров» считал его одним из своих лучших творений! На русском языке печатается впервые!

«Шевалье де Сент-Эрмин» — столь же великолепный образец приключенческой литературы, как «Три мушкетера» и «Граф Монте- Кристо».

В романе есть все, что мы так любим в книгах великого француза: умело закрученная любовная интрига, ловкие, отважные герои, прекрасные женщины, неожиданные повороты событий, вероломные злодеи, роскошь и великолепие Франции.

---

Теперь Пий VII, отказавшись от идеи его отлучения, вступил с ним в переговоры по следующим условиям мирного соглашения:

Папа остается и провозглашается независимым правителем своей области, его права признаются и гарантируются Францией, он заключает с последней военный союз и берет на себя обязательство не допускать на территорию Римской области врагов Франции.

Французские войска занимают Анкону, Остию и Чивитавеккью, но снабжение их будет происходить через французскую казну.

Папа обязывается углубить и привести в порядок илистую гавань Анконы.

Он признает короля Жозефа, высылает посланника короля Фердинанда и отказавшихся присягнуть неаполитанских кардиналов — виновников гибели французов, а также отказывается от своего права на инвеституру в отношении неаполитанского трона.

Он соглашается распространить условия итальянского конкордата на все области итальянского королевства, превратив их во французские провинции.

Он сейчас же назначает французских и итальянских, кардиналов, не требуя их прибытия в Рим.

Он назначает уполномоченных представителей, которые должны будут вести переговоры о заключении германского конкордата.

И, наконец, чтобы заверить Наполеона в верности ему священной коллегии и чтобы соизмерить влияние Франции с величиной ее теперешней территории, он доводит число французских кардиналов до трети от общего числа кардиналов.

Два из этих условий особенно раздражали Святой престол: закрытие территории папского государства для врагов Франции и увеличение числа французских кардиналов.

Итак, Наполеон наделил соответствующими полномочиями кардинала Байана[92] и приказал занять оставшиеся территории папского государства; в Фолиньо были собраны две тысячи пятьсот человек, а в Перудже находились еще две тысячи пятьсот под командованием Лемаруа Наполеон приказал генералу Миоллису возглавить обе эти колонны, и, объединившись еще с тремя тысячами человек, которые по приказу Жозефа должны были выступить из Террачины, пойти на Рим и вступить в столицу христианского мира.

Генералу Миоллису вменялось силой или миром занять Замок Святого Ангела, взять на себя командование папскими отрядами, оставив папе отряд почетной охраны, а на все замечания отвечать, что французы вступили в Рим из сугубо военных соображений, дабы удалить из Римского государства врагов Франции; на отряды же римской полиции полагаться, лишь отлавливая разбойников, которые в Риме устраивали привал, да еще для препровождения неаполитанских кардиналов в Неаполь.

Генерал Миоллис, старый солдат Республики, характера непреклонного, ума просвещенного и чести незапятнанной, должен был с присущей ему важностью обхождения, а пуще того полагавшимся ему большим штатом, приучить римлян к тому, что власть теперь в руках французского генерала из Замка Святого Ангела, а не у старого понтифика в Ватикане.

С незапамятных времен "римские папы давали приют разбойникам, опустошавшим неаполитанские земли; разбойники эти были не преходящим бичом этих мест, — а не заживающей на солнце раной. В Абруцце, Базиликате, Калабрии отцы воспитывали сыновей-разбойников, разбой был ремеслом. Можно было стать разбойником, как становились плотником, портным или булочником; отличие было в том, что четыре месяца в году новоявленный разбойник проводил вдали от отчего дома, на большой дороге. Зимой разбойники спокойно отсиживались у себя дома, и никому в голову не приходило побеспокоить их. С наступлением весны они выходили, разбредались, и каждый выбирал себе привычную местность.

Самой завидной считалась та, что располагалась вдоль границы Римской области. Преследуемые неаполитанскими властями, разбойники переходили границу и оказывались в полной безопасности; иногда, в особых случаях, неаполитанские власти продолжали их преследование и здесь; власти Рима не преследовали их никогда.

Так, при осаде Гаэте офицер с донесением к генералу Ренье был убит между Террачиной и Фонди, и его смерть не наделала никакого шума, тогда как в клерикальной партии Рима основательно обсуждалось освобождение Фра Диаволо[93], который, загнанный, точно лань, неугомонным майором Гюго, в конце концов попался.

Таковы были обстоятельства, когда молодой человек лет двадцати шести — двадцати восьми, среднего роста, в чудном мундире, который нельзя было отнести ни к одному роду войск, появился на почтовой станции и потребовал лошадей и экипаж.

Он был вооружен небольшим английским карабином о двух стволах и парой пистолетов, заткнутых за пояс, что показывало: ему отлично известны опасности, с которыми сопряжен путь из Рима в Неаполь.

Станционный смотритель ответил, что у него есть экипаж, но нанять его нельзя, поскольку он выставлен на продажу. Что же до лошадей, то тут у него большой выбор.

— Если экипаж не слишком дорогой, — предложил проезжий, — и мне подойдет, я могу купить его.

— Тогда посмотрите его.

И проезжий последовал за станционным смотрителем; экипаж оказался похож на открытый кабриолет, но на улице было жарко и отсутствие крыши превращалось из неудобства в преимущество.

Молодой человек путешествовал один, все его имущество составляли дорожный сундук и кожаный кошелек…

Начали обсуждать цену, и молодой человек торговался скорее для очистки совести, чем ради снижения цены.

Сошлись на сумме в восемьсот франков.

Проезжий распорядился подать экипаж к выходу и запрячь лошадей. Пока он лично наблюдал за тем, как почтарь закреплял ремнями сундук позади экипажа, к смотрителю обратился гусарский офицер, стоя в дверях и с полнейшим безразличием к тому, чем занят почтарь; ему нужно было того же, что и опередившему его путешественнику.

— Можно у тебя нанять лошади и экипаж?

— Остались только лошади, — стоически ответил станционный смотритель.

— А что ты сделал со своими экипажами?

— Последний я продал господину, которому сейчас запрягают.

— По закону у вас всегда должен быть наготове хотя бы один экипаж для обслуживания путников.

— Закон! — ответил станционный смотритель. — Что вы называете законом? Наш брат здесь уже давно не признает никаких законов.

И он щелкнул перед офицером пальцами с видом человека, который давно перестал жалеть об исчезновении нравственных устоев в обществе.

Из уст офицера раздалось ругательство, свидетельствовавшее о его большом разочаровании.

Первый путешественник тем временем бросил взгляд на офицера, который оказался красивым молодым человеком двадцати восьми — тридцати лет, с суровым лицом, голубыми глазами, выражавшими одновременно сдержанность и раздражительность; постукивая ногой, офицер бормотал про себя:

— Тысяча чертей, мне, однако, завтра надо быть в Неаполе к пяти вечера, и я бы все отдал, чтобы проделать сейчас шестьдесят лье во весь опор!

— Сударь, — обратился к нему первый с такой учтивостью, благодаря которой люди света могут узнать и различить своих, — я тоже еду в Неаполь.

— Да, но вы, вы едете в экипаже, — с грубоватой непринужденностью ответил офицер.

— Именно в нем я и собираюсь предложить вам место рядом со мной.

— Простите, сударь, — ответил офицер, сменив тон и вежливо поклонившись, — но я не имею чести вас знать.

— Зато я знаю вас; вы носите мундир, капитана третьего гусарского полка генерала Лассаля, одного из самых храбрых полков в армии.

— Но это не может быть основанием, чтобы я, пренебрегая приличиями, принял ваше предложение.

— Я вижу, что вас смущает, сударь, и готов прийти вам на выручку; мы разделим наши расходы пополам.

— Ну что ж, — ответил гусарский офицер, — в конце концов, это единственный экипаж, на который теперь приходится рассчитывать.

— Я никоим образом не стремился задеть ваше самолюбие и всего лишь рассчитываю в вашем лице обрести товарища в дороге; по приезде в Неаполь ни вы, ни я не будем нуждаться в этой колымаге, которую мы продадим, а если не сможем продать, разведем из нее костер. Но если нам удастся ее продать, поскольку я заплатил за нее восемьсот франков, четыреста я заберу себе, все, что останется сверх этой суммы, достанется вам.

— Я приму ваше предложение на условии, что немедленно отсчитаю вам четыреста франков, и таким образом экипаж будет принадлежать нам обоим, и мы действительно разделим поровну его потерю.

— Я вижу, вы приятный человек, сударь, принимаю ваше предложение полностью и нахожу, что именно так должны относиться друг к другу соотечественники.

Офицер направился к станционному смотрителю.

— Я покупаю у этою господина половину экипажа, — заявил он ему, — и вот тебе четыреста франков с моей стороны.

Смотритель оставался недвижим, со скрещенными на груди руками.

— Господин уже заплатил мне, — ответил он, — и ваши деньги полагаются ему, а не мне.