Тереза Бреслин - Печать Медичи

• Название: Печать Медичи
• Автор: Тереза Бреслин
• Издательство: ЭКСМО, Домино
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-43413-8

Италия, 1502 год. Убегая от банды убийц, десятилетний Маттео падает в бурную реку и едва не тонет. Его спасают спутники Леонардо да Винчи. Художник, странствующий по Италии в поисках выгодных заказов, оставляет мальчика при себе в качестве слуги. Но Сандино, главарь банды, продолжает искать Маттео, чтобы завладеть предметом, который Маттео украл по его поручению и теперь прячет у себя. Ради обладания этой вещью семейства Борджа и Медичи готовы на все, даже на убийство…

---

За поясом он носил настоящий короткий кинжал, но только для виду. Однако в моем детстве ножи служили не для хвастовства, а для дела.

Однажды, когда он стоял надо мной, размахивая мечом, и в очередной раз провозглашал себя победителем, я вдруг инстинктивно вскинул руку, выхватил кинжал у него из-за пояса и мгновенно приставил к его горлу. Это сразу остановило и его собственное ликование, и веселье наблюдавших за нами девочек.

Паоло выпучил на меня глаза. И я увидел в них то, что меня и заинтриговало, и испугало одновременно: страх.

Он открыл рот. Мы смотрели друг другу прямо в глаза. Но какие мысли проносились в этот миг у него в голове, я не знаю.

Он произнес одно слово.

Мое имя.

— Маттео!

— Маттео!

Это уже другой голос окликнул меня. Голос маэстро, который, оказывается, наблюдал за нами с крепостной стены, ремонтом которой он руководил.

Я отступил на шаг и повернул кинжал рукояткой к Паоло. Дрожащими руками он взял у меня кинжал и сунул его за пояс. Но потом овладел собой и низко поклонился мне в знак уважения.

Девочки громко захлопали в ладоши. Россана соскочила со своего места на стене и побежала к нам. В руках у нее был такой же венок из ягод и вечнозеленых ветвей, какие они каждый день плели для победителя.

— Встаньте на колено, господин рыцарь! Я короную вас как победителя нашего турнира.

Я встал перед ней на колено, и она возложила венок мне на голову. Я посмотрел на нее и увидел, что глаза ее наполнились слезами. В то же мгновение я почувствовал, как что-то связало нас с нею. Это было предчувствие любви.

Добрый Паоло не увидел злого умысла в том, что я угрожал ему его собственным кинжалом. Его игрушечные копье и меч были вырезаны из дерева, и, хотя от ударов, которые он мне наносил, у меня перехватывало дыхание и кружилась голова, никакого серьезного вреда он мне причинить не мог. Я же сделал так, что его жизнь на самом деле оказалась в моих руках. И наверняка он заметил на моем лице желание — пусть и мелькнувшее всего на одно мгновение — всадить лезвие в его горло. Но, как благородный человек, Паоло объяснил это своими прежними фехтовальными победами, якобы не слишком честными. Он сказал, что был очень счастлив, что у него появился наконец товарищ по играм, и не заметил, как я переживаю из-за своих постоянных поражений. С тех пор, отправляясь на бой со мной, он старался поставить себя в какое-нибудь невыгодное положение, чтобы мы с ним оказались более или менее равны по силам. И тогда я стал побеждать и выигрывать так же часто, как и он.

Так день за днем протекала моя жизнь в Переле, где я занимался тем, чем никогда прежде, — игрой.

Возможно, в самом раннем детстве у меня и были какие-то игрушки, но от того времени в памяти остались лишь самые смутные воспоминания. Например, такое: я, совсем крохотный малыш, ковыляю по плиточному полу, а где-то сзади играет музыка. Конечно, не до детских игр, когда постоянно кочуешь с места на место. Мне вечно приходилось таскать корзину с лекарствами и разными целебными средствами, которыми мы с бабушкой торговали. Когда мы приходили в какую-нибудь деревню и бабушка останавливалась поболтать с крестьянками, я видел, как деревенские ребятишки развлекаются игрой с мячами и палками. Но у нас на эти легкомысленные занятия не было ни денег, ни времени. Весной, летом и осенью нам приходилось торговать, откладывать и копить, чтобы выжить зимой.

Если я не помогал бабушке собирать, раскладывать и сушить травы, то искал дрова для костра или ухаживал за нашей лошадью. Мы были в лучшем положении, чем многие из соплеменников. У нас была отличная кибитка, в которой можно было переночевать в непогоду и в которой мы передвигались, если бабушка плохо себя чувствовала. Обычно же мы шли пешком по бесконечным пыльным дорогам и лесным мшистым тропинкам, брели, брели, пока бабушка не уставала.

Но здесь в Переле, в обществе Паоло и Россаны, Элизабетты и малыша Дарио, я научился играть в самые настоящие детские игры. По утрам у них были уроки. Они предложили и мне заниматься с ними, но я сказал, что мне это не нужно.

Однажды я заглянул в дверь классной комнаты и увидел, что девочки весьма складно читают и пишут, мгновенно составляя из букв слова, а Паоло под наставничеством местного священника уже неплохо овладел латынью и греческим. И я понял, что стоит мне сесть рядом с ними, как они сразу обнаружат мою неграмотность. Они наверняка будут смеяться надо мной, когда окажется, что я просто не понимаю слов, которые они с такой легкостью декламируют.

Капитан дель Орте и его жена были довольны тем, что дети прилежно учатся. Девочки получали приличное воспитание и образование, хотя вскоре им предстояло обручение и замужество. Вообще-то они давно уже должны были быть помолвленными, однако донна Фортуната уговорила их отца немного погодить. Мол, если девочкам дать хоть немного времени, они смогут найти себе пару по любви, как когда-то она сама.

И муж лишь для виду возражал ей. Он явно боготворил своих дочек и с ужасом ждал того момента, когда им придется покинуть родительский дом и уехать далеко от него. Итак, каждый день до полудня старшие дети занимались уроками. Я же, будучи совершенно неграмотным, притворялся, что сведущ в грамоте настолько, что мне нечего делать в одном классе с ними. Я сказал, что научился всему, что нужно, у своих родителей, пока они еще были живы. В общем, пока дети занимались уроками, я болтался на первом этаже или в конюшне, а чаще всего ходил наблюдать, как работает маэстро.

Он руководил ремонтными работами, которые производили солдаты на одной из крепостных стен. Мне нравилось сначала рассматривать чертежи, а потом наблюдать, как они воплощаются в камне и цементе. За пределы крепости я старался не выходить, чтобы не попадаться на глаза крестьянам и не заставлять их гадать, кто я такой. Но, в общем, все думали, что я — один из слуг маэстро.

Однажды, совершенно случайно, я подслушал, как маэстро обсуждает с капитаном тайный проект, который он должен был осуществить во многих замках и крепостях по приказу Чезаре Борджа. В тот день я пошел в конюшню, потому что скучал не только по бабушке, но и по нашей старой лошадке, которая столько лет служила нам, возя за собой нашу кибитку. День был жаркий, поэтому я забрался на сеновал под крышей и решил подремать. Меня разбудили голоса. Я глянул вниз. Прямо подо мной стояли маэстро и капитан дель Орте, державший в руке свиток с чертежом, выполненным хозяином. Я стал невольным свидетелем их разговора.

Они обсуждали строительство потайной комнаты, в которой могли бы спрятаться один или два человека в случае, если бы крепость захватили враги. Для этого важного разговора они нарочно пришли в конюшню, чтобы никто не смог их увидеть и услышать. Они хотели поговорить наедине. Я понимал, что не должен подслушивать, но так получилось само собой. В общем, я не стал выдавать своего присутствия, а они продолжали обсуждать, где лучше устроить этот тайник.

Маэстро объяснил капитану, что построить тайник им следует вдвоем, без чьей-либо помощи, и ни одна живая душа в крепости не должна знать о его существовании. Таков, мол, приказ самого Чезаре Борджа.

— Понимаю, — согласился капитан дель Орте.

— Даже ваша жена!

— Разумеется.

— Но я видел вашу жену, — поддразнил его маэстро. — От такой женщины трудно что-то утаить. Она очень красива!

— Это-то и хорошо! — рассмеялся капитан дель Орте. — Потому что, когда я остаюсь наедине с Фортунатой, мы не тратим время на разговоры о строительстве, кирпичах и мортирах.

Однажды вечером мать попросила детей почитать отцу и показать ему свои успехи в чтении. После ужина посуду убрали со стола и разложили на нем книги и пергаменты. Ожидая своей очереди, Россана спросила меня:

— А ты умеешь читать, Маттео?

— Конечно, — ответил я и быстро, не дожидаясь, что она попросит меня почитать, добавил: — Но предпочитаю этого не делать.

— О, но ведь это так весело! — сказала Россана. — Книги — это не только скучная учеба. Знаешь, сколько в них разных интересных историй!

— Я и так знаю кучу всяких историй! — похвастался я. — И для этого мне совсем не нужны книги. В любом случае чтение и письмо — это занятия для ремесленников. Когда мой отец был жив и ему нужно было написать письмо, он нанимал писца. Так что нам не приходилось возиться с пером.

— Отец? — Маэстро взглянул на меня. — Когда ты рассказывал нам историю своей жизни, Маттео, ты мало говорил об отце. Как его звали?

— Пьетро, — выпалил я не задумываясь.

— Хорошее имя, — медленно сказал маэстро, не поднимая глаз.

Он не отрывал взгляда от свитка, который лежал перед ним.

Я проследил за его взглядом. Внизу рукописи стояло имя писца. Простое имя, написание которого я сразу узнал.