Лиза Клейпас - Герой снов

• Название: Герой снов
• Автор: Лиза Клейпас
• Жанр: Исторические любовные романы

Во всем лондонском высшем свете не было мужчины более красивого, более блестящего, более элегантного, чем князь Николай Ангеловский, загадочный русский аристократ. Прекраснейшие из дам мечтали покорить сердце князя, но он желал лишь одну - гордую и независимую Эмму Стоукхерст, которая не могла - да и не хотела - принадлежать ему. Однако Николай пустил в ход чары, против которых Эмма была не в силах устоять, - чары настоящей любви, магию обжигающей чувственной страсти...

---

– Ну разумеется, ведь "свирепость" - чудесная черта женского характера, - пробормотала Эмма, высвобождаясь из его рук. - Странно, что Адаму это не пришло в голову.

– В России ты стала бы самой желанной женщиной на свете.

– Слава Богу, я не в России. Так что перестаньте мне льстить. Знаете ведь, что я этого не люблю.

Николай взял в ладони ее вспыхнувшее лицо и стал пристально его изучать. Кожа под его пальцами была мягкой, нежной и жаркой.

– Самой желанной женщиной на свете, - повторил он, глядя ей прямо в глаза и не давая отвернуть голову.

Дрожь пробежала по его телу. Эмма должна ощутить неодолимую силу, которая притягивала их друг к другу. Это их неразделимая судьба. Николай как истинно русский крепко верил в судьбу. Все происходит так, как назначено Богом, и чтобы предначертанное сбылось, требуются от русского человека лишь терпение и выносливость. Он, Николай, Господу Богу ведомо, доказал, что этого добра у него хватает.

Экипаж тряхнуло на выбоине, и Николай, оторвавшись от Эммы, снова уселся напротив. Однако он продолжал наблюдать за ней, хотя она упрямо не поднимала глаз от сложенных на коленях рук. До самого дома Стоукхерстов на берегу Темзы они не обменялись ни единым словом. Только здесь Эмма, запинаясь, сказала:

– Я очень благодарна вам, Николай, за оказанную сегодня помощь. Но… я предпочитаю, чтобы вы не делали дальнейших попыток увидеться со мной. Не думаю, что мы сможем быть друзьями. Я не жду от этого добра.

Возможно, она ожидала, что он с ней не согласится, даже станет спорить. Но он вместо этого лишь пожал плечами и криво улыбнулся:

– Как хочешь.

Расставшись с Николаем, Эмма испытала откровенное облегчение. С помощью кучера и конюха она разместила осла в конюшне за домом и позаботилась о его ранах и ссадинах. Она увидела, что он к тому же крайне истощен и страдает воспалением копыт. Впрочем, ее не покидала уверенность, что животное вполне сможет оправиться. Оставив его на попечение конюха, она направилась в дом.

Особняк Стоукхерстов представлял собой живописное здание в итальянском стиле, с мраморными колоннами, полами светлого мрамора, элегантными керамическими каминами и несколькими бьющими фонтанами, расположенными внутри дома. Эмме всегда нравилось здесь, хотя дому не хватало уютной атмосферы Саутгейт-Холла.

Расстроенная и встревоженная, она решила принять ванну и улеглась в огромной фарфоровой чаше с горячей водой. Ванная комната была украшена расписными изразцами. Эмма задумчиво водила мокрым пальцем, очерчивая силуэты крохотных экзотических птиц, и думала о Николае.

Последние встречи с ним внушали ей все большую растерянность. Никогда ни один мужчина не вызывал у нее такую массу противоречивых чувств. Он был обаятелен, загадочен, ежесекундно бросал ей вызов и… пугал. До нее доходили слухи о его романах, бесчисленных кратких связях со светскими женщинами. Николай любил именно таких - сдержанных, элегантных дам, которым наскучили их безжизненные браки. Почему вдруг он решил заняться ею? Что толкало его на это?

Что ж, теперь с этим покончено. Николай ушел из ее жизни так же навсегда, как Адам Милбэнк. Подняв из воды стройную намыленную ногу, она окинула ее критическим взглядом. Интересно, если бы она была маленькой и хрупкой, остался бы с ней Адам или нет? С плеском уронив ногу обратно в воду, она тяжело вздохнула. Если бы она была достаточно красивой, Адам не позволил бы никому стать между ними: ни ее отцу, ни деньгам, ничему иному.

– Если бы я была похожа на Тасю! - громко проговорила она.

Тася была миниатюрной и тоненькой, ее изысканная красота завораживала мужчин. Подавив легкий порыв зависти, Эмма стала пригоршнями лить воду себе на плечи и грудь.

Теперь, после того как она потеряла Адама, ей придется остаться старой девой, высохшей внутри и снаружи. Она никогда не узнает, что означает быть с мужчиной, отдаваться ему в порыве страсти, засыпать в его объятиях. Конечно, она могла бы завести любовника, но мысль об этом нагнала на нее тоску. Как, должно быть, тоскливо делить постель с мужчиной, которого не любишь, вступить в отношения сугубо плотские, не затрагивающие сердце и душу.

– Мисс Эмма? - прервал ее размышления голос служанки. Она посмотрела на дверь. Там стояла ее горничная Кэти с охапкой чистых полотенец и белым льняным халатом. - Вы закончили купание, мисс?

– Полагаю, закончила. - Эмма встала, обернулась одним из полотенец и вышла из ванны.

Кэти промокнула ее плечи другим полотенцем и помогла надеть халат.

– Мисс Эмма, сбегать мне вниз и сказать повару, что вы хотите поужинать?

– Я сегодня не слишком голодна.

– Ох, мисс, но ведь вам надо съесть что-нибудь. Эмма улыбнулась и неохотно кивнула.

– Ладно, я выпью чаю и съем поджаренный хлеб. У себя в комнате. И еще я хочу почитать что-нибудь. Пожалуйста, принеси мне новый номер "Таймс".

– Хорошо, мисс.

Эмма прошла босиком в свои комнаты и присела к туалетному столику. Вытащив из волос шпильки, она расплела их и запустила пальцы в буйные кудри, массируя наболевшую кожу головы. Затем она стала методично расчесывать волосы, бережно проводя щеткой по длинным непокорным локонам, распутывая узелки и приглаживая их, пока не устали руки. Тогда она положила щетку в один из ящичков хитроумно устроенного столика и уставилась в зеркало, пристально разглядывая свое отражение.

"Обычное лицо, - подумала она. - Бледная кожа в веснушках, прямой нос, заостренный подбородок".

Единственное, что ей нравилось, - это глаза. Синие, точно такие же, как у отца, только ресницы у нее были золотисто-рыжие, а не черные.

Николай Ангеловский сказал, что она желанная. Он назвал ее красивой. Говорил ли ей Адам когда-нибудь нечто подобное? Эмма не могла припомнить такого случая. Нахмурившись, она подошла к кровати, улеглась на шелковое голубое покрывало, облокотившись на парчовую подушку, и задумалась. Ее мысли прервала явившаяся с подносом Кэти.

– Вот, мисс Эмма, чай, тосты и "Таймс".

– Спасибо, Кэти. - Она безучастно наблюдала, как горничная поставила рядом с ней поднос.

Поглядев на нее с дружеским участием, та спросила:

– Все в порядке, мисс? Вы сегодня вроде как побледнели.

– Со мной все хорошо. Просто день был долгим. - Взяв намазанный маслом поджаренный хлеб, Эмма ухитрилась изобразить обычную свою проказливую улыбку и откусила большой кусок.

Успокоенная горничная удалилась.

Эмма налила чаю из фарфорового чайничка в цветастую чашку и всыпала туда полную ложку сахарного песка. Затем она отхлебнула горячий сладкий напиток, наслаждаясь его крепостью.

Перелистывая газету, она равнодушно просматривала длинные колонки, задерживаясь взглядом на некоторых разделах.

Она чуть не пропустила объявление в самом низу одной из внутренних страниц, почти затерявшееся в море заметок и писем. С легким недоумением она уставилась на него. По мере того как слова доходили до ее сознания, шрифт становился все чернее и расплывался перед глазами словно кровавое пятно. Слабый стон сорвался с ее губ. Чашка затряслась в руке, выплескивая обжигающую жидкость на пальцы и запястье. Эмме как-то удалось поставить ее на блюдце, и она с неестественной сосредоточенностью стала устанавливать чашку точно в центре. Затем снова посмотрела на страницу… Нет, этого не может быть! Это не правда, какая-то жестокая шутка… ложь!

"Во время своих недавних заграничных путешествий виконт Адам Милбэнк обручился с мисс Шарлоттой Брикстон, американкой, известной как наследница посудного короля".

– Адам, ты не мог так поступить, - прошептала Эмма. - Ведь прошло лишь несколько недель. Ты не мог забыть меня - так скоро… не мог так предать.

Но черные буквы стояли у нее перед глазами, и боль в груди становилась нестерпимой. Ей нужна помощь. Ей нужен кто-то… чей-то разумный голос, чтобы не сойти с ума. Никогда в жизни не испытывала она подобной муки. Невозможно было вынести ее в одиночку. Слезы слепили глаза. Шатаясь, она слезла с постели, дрожащими пальцами вытерла мокрое лицо, почти на ощупь нашла привычные брюки и рубашку. Одевшись, она набросила на себя плащ с капюшоном и поспешила из комнаты.

У главной лестницы она столкнулась с Кэти, и та в изумлении остановилась.

– Мисс Эмма, что вы?…

– Я должна выйти, - хрипло проговорила Эмма, пряча лицо под капюшоном. - Не знаю, когда вернусь. И если ты хоть слово скажешь кому-нибудь, что я ушла, я добьюсь, чтобы тебя уволили.

– Хорошо, мисс, - вытаращила на нее глаза растерянная Кэти.

Эмма сморгнула слезы и, проведя рукавом под носом, пробормотала:

– Ничего, Кэти, все будет в порядке. Только никому не говори.

Служанка осторожно кивнула.

Эмма торопливо вышла из дома и направилась в конюшню, стараясь, чтобы ее никто не увидел. Она сама оседлала коня, довольно резко прогнав прочь конюха, попытавшегося ей помочь.

– Я все сделаю сама. Возвращайся в свою комнату.