Георгий Старков - Тихий холм

• Название: Тихий холм
• Автор: Георгий Старков
• Жанр: Ужасы и Мистика

Обычная семнадцатилетняя девушка в мгновение ока оказывается вовлечённой в страшные, не поддающиеся объяснению человеческим разумом события. Воскресный день оборачивается для неё адом, взорвавшись липкой тьмой, населённой лишь ужасными созданиями, которым нет места на земле... Ей остаётся только выжить - и идти вперёд, в эту молчаливую темноту, где, возможно, таятся ответы на все вопросы... Роман по мотивам видеоигр Silent Hill 3 и Silent Hill

---

Господь на небесах не услышал. Он не взял её к себе. Хизер продолжала стоять, вдыхая раскалённый воздух, и была жива. Огонь не смел к ней притрагиваться. Она чуть приподняла веки и опустила голову. Вот она, стихия цвета жаркого заката, переминающаяся у подошв. Вокруг ног – чёрный круг пола, сухой и холодный.

Не может быть...

Хизер увидела, как её правая нога поднялась, застыла в воздухе и неуверенно двинулась вперёд по воздуху, во власть огня. Пламя задрожало, словно на него налетел порыв злого горного ветра... и сгинуло. Сапожок твёрдо встал на пол, изрисованный сходящимися в одной точке прямыми. Ещё один шаг. Стена огня почтительно расступалась перед девушкой. Хизер почувствовала, как на её лице проступает улыбка. Нехорошая улыбка, не сулящая ничего хорошего тому, кто прятался за грядой огня.

Она пошла вперёд, прорезая чёрную борозду среди угасающего оранжевого луга. Медленнее, чем хотелось бы... Когда она увидела Бога и Его рыбьи глаза, остановившиеся в безмолвном удивлении, её охватило торжество. Да, тварь. Удивляйся, бойся, рвись пополам. Я жива и неподвластна твоим заклятьям. Последние остовы пламени сиротливо запылали в углах.

Бог опирался на тонкие костлявые руки; голова находилась на уровне груди Хизер. Она сделала шаг к Нему, не вполне представляя, что будет дальше. Что она сможет Ему сделать? Не давая времени на размышления, Бог вдруг нелепо и проворно размахнулся правой рукой и влепил Хизер сильную пощёчину – такую, что она кубарем отлетела в сторону, и рот её наполнился тягучей жидкостью. Удар на минуту вывел её из строя. Каморка потемнела, наполнилась зловещими силуэтами и тенями, снующими над ней. Усилием воли Хизер вытянула своё сознание из омута оцепенения. Рот был полон крови: то ли повреждена гортань, то ли она откусила себе щёку...

Бог с бессильной злобой наблюдал за тем, как девушка поднимается на ноги, сплёвывает кровавую массу и снова оборачивается к Нему. На этот раз – с непоколебимой решимостью. С гневом, который скопился за последние сутки в многотонный пороховой склад. И она сознательно подносила спичку к фитилю.

Тесная подземная комната вдруг ожила. Стены прогнулись наружу и заходили ходуном. Сверху что-то посыпалось – наверное, пыль, отслоившаяся от старых стен при тряске. Пыль запорашивала глаза, выбивая слёзы, но Хизер ступала вперёд, не останавливаясь, не отрывая взгляда от глазниц Бога, гипнотизируя Его, не давая высвободиться от опутывающих невидимых ниточек. Бог сначала был неподвижен, потом вдруг забился на месте, завертелся волчком, но так и не смог отвести глаза от Хизер. Поздно.

Тень от колыхающихся штор на стене. Карты, осыпавшиеся по полу. Альбом-раскраска с забавным корявым человечком на обложке. Ручонка, указывающая на мутное черно-белое фото озера, голосок: «Что это?». Белое солнце на небе, руль от машины перед глазами и Мона, переползающая на её колени. Всё мчится с быстротой ракеты, картинки сменяют друг друга... но это приносит не боль, а странное, эйфорическое облегчение. Хизер продолжает улыбаться, и в мёртвых глазах лежачего Бога разгорается паника.

Три женщины. Три жизни, отравленные непрошеным гостём, поселившимся внутри них. Алесса. Шерил. И Хизер. В какой-то момент она осознала, что больше не одна в решающем поединке. Единые в одном лице и в одном времени, они пронзали стрелами своих проклятий существо, бьющееся в судорогах перед ними, того, кто был виной кошмару длиной в двадцать четыре года. Бог взвыл; капли огня срывались с кончиков пальцев, но тухли, не долетая до пола. Он попытался дотянуться до них, сбить с ног, но не сумел даже сделать маленькое шевеление. Его кожа посинела, пожухла, белеющие кости наполнились иссушёнными порами. С хрустом переломился позвоночник. Бог ничком упал вниз, ткнулся лицом в круг, втягивающий в себя мириады линий. На полу растеклась лужа стылой крови.

Получай!..

Как армия ночных светлячков, линии, пересекающие круг, засияли зелёным огнём и подались вверх огненными струнами. Мгновение – и перед ней был уже не Бог, а комок адской плоти, ещё живой, но сжигаемый бушующим пламенем. Хизер пришлось податься назад, чтобы бешеный танец горячего воздуха не увлёк её саму. Бог, на глазах рассыпающийся в прах, вдруг перестал дёргаться в агонии и подался вперёд в последнем рывке. Чёрная, похожая на большой кусок золы, голова была совсем близко от неё... потом сгоревшие веки поднялись, крошась в пепел, чтобы Хизер смогла увидеть безумные жёлтые глаза, светящиеся необъяснимым глумливым торжеством. Длилось это какую-то долю мгновения – Бога втянул в себя огненный водоворот, и Хизер в последний раз увидела, как плавятся эти ужасные глаза, стекая яичным желтком. Пламя вспыхнуло, как лампа фотоаппарата.

Бог Тихого Холма перестал существовать.

Ещё некоторое время бесновался огонь, но даже его мощь постепенно сошла на нет без источника своих сил. Он исчез так же внезапно, как появился. Хизер, тяжело дыша, смотрела на арену, где лежало что-то обугленное, бесформенное, большое. Перед глазами двоилось.

Спотыкаясь, она подошла к тому, что было Богом. Останки не шевелились. Хизер осторожно поддела их ногой. Под подошвами взвился горячий прах. Тогда она закусила губу и со всей силы пнула сгоревшее тело. За Алессу. Ещё раз, расколов останки пополам – за Шерил. Ещё раз – за все те слёзы, что пришлись на её удел. И из последних сил, почти падая от изнеможения, Хизер пнула мёртвое божество за отца. Пепел питался в воздух, разлетелся по всей каморке.

- Это всё? – спросила Хизер, отступая назад. Не верилось, что всё кончилось, что теперь всё будет хорошо и она сможет продолжать жизнь. Но... вот же поверженный враг, перед ней, почерневший и безмолвный. Больше он не встанет. Не вернуться Богу к человечеству, которое, хоть и грешно, но как-нибудь само справится со своими грехами.

- Самое время для финальных титров, - рассеянно пробормотала Хизер. Некоторое время она стояла, глядя в одну точку и прислушиваясь к разившей её полной тишине, потом уголки губ задрожали и она упала на пол, задыхаясь в гулких рыданиях. Всё кончено. Всё ушло, оставив в душе пустой чёрный экран после тех самых титров. Как она могла думать, что всё будет хорошо? Как она только смела надеяться, что сможет жить, как ни в чём не бывало? Эта ночь забрала с собой всё, что было ей дорого... оставила одну в целом мире, воплотив в реальность худший страх детства. Жива, да, но окружена горами бездыханных тел. В семи шагах лежит рваным тряпьём то, что осталось от Клаудии. Она мечтала освободить весь мир от оков греха. Дюжиной футов выше на грязном полу молельни растянулся, широко раскрыв глаза в безмерном удивлении, Винсент, человек, который хотел провести всех. Где-то посреди сонных чашек карусели истекал кровью Дуглас. А за многими милями сонной дороги, на кроватке с бирюзовыми лилиями на покрывале, покоился отец. Никто из них уже не мог радоваться или огорчиться её победе. Какова цена...

- Папа... – выдавила Хизер сквозь слёзы. Солнечное лето осталось позади, а впереди её ждала вечная зима со своими полярными ночами и протоптанными среди сугробов мёртвыми тропинками.

Я не смогу жить дальше... Зачем? Ведь всё уже...

Каморку нещадно затрясло, как трясёт корабль, попавший в шторм. Сверху посыпались лепестки огня, плавно пикирующие вниз. Там, где они ложились на пол, он расплывался, грязь и ржавчина исчезали. Лепестки множились, низвергаясь миллионами. Они осторожно обходили Хизер, разлетаясь в стороны. Она поняла: пора уходить. Мир, в котором сплелись фантазии Алессы и её собственные страхи, разрушался. И вот тесное помещение уже двоится – то ли колыбель неудавшегося Бога, то ли простые деревянные стены церковного погреба.

Хизер встала, увидела лестницу, сделала несколько шагов. Дойдя до её подножия, она вдруг почувствовала чьё-то присутствие у себя за спиной. И обернулась – почти панически...

Бог исчез; как, впрочем, и вся арена. Зыбкий, меняющийся образ перед глазами растаял за считанные мгновения, не давая себя поймать... но этого хватило, чтобы у Хизер широко раскрылись глаза и она бросилась назад.

- Папа?!

Исчезло. Чем бы видение ни являлось, его здесь больше не было. Дождь горящих лепестков прекратился.

глава 27

Сирены... Их звук преследовал его всю жизнь, сколько он себя помнил. Впервые он познакомился с ними года в три. У соседей была бабушка, пожилая старуха, которая, небось, помнила времена Гражданской войны. И однажды к ним в дом пожаловала красивая белая машина, надрываясь механическим воем, от которого у него пробежал холод по спине. Вскочив, он выбежал на улицу и увидел, как люди в белых халатах несут старуху к машине. Через минуту ни людей, ни машины, ни жуткого воя возле дома уже не было. Как и старухи. Она так и не вернулась.

С этого дня он начал побаиваться сирен. Годы проходили, а он не мог избавиться от глупого детского страха. В тот день, когда Дуглас Картланд решил, уже окончательно, стать детективом, он знал, на что идёт. Теперь ему приходилось общаться с ненавистными железными глотками гораздо чаще – почти каждую неделю. Постепенно это вошло в привычку. Страх не умер, но замолк.