Мэдлин Хантер - Соблазн в жемчугах

• Название: Соблазн в жемчугах
• Автор: Мэдлин Хантер
• Издательство: АСТ, Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-071294-6, 978-5-271-33115-2, 978-5-4215-1787-0

Два года назад Верити Томпсон, богатая наследница и невеста графа Хоксуэлла, пропала сразу после свадьбы. Граф не может ни жениться снова, ни воспользоваться сказочным приданым исчезнувшей жены, ведь ее смерть не доказана…

Но неожиданно Верити нашлась. Правда, графа ждет жестокое разочарование: она не намерена исполнять свои супружеские обязанности, ибо была выдана замуж насильно…

Хоксуэлл заключает с Верити тайное соглашение: три поцелуя в день — и он откажется от своих супружеских прав. Наивная девушка соглашается, не подозревая, в руки какого искусителя попала…

---

— Ты бы видела его дом, Вери. Это настоящий замок. В таком месте даже дышать боишься, не то что испортить воздух.

Они снова рассмеялись. А потом стали просто смотреть друг на друга. А Верити улыбалась. Неужели совсем недавно она была убеждена, что ее долг — выйти замуж за этого старого друга? Какой абсурд.

— Мы повзрослели, Верити? — сказал он. — У тебя прекрасный муж.

— Да, прекрасный. Самый лучший. И он хороший человек.

— Я бы сказал — очень хороший, раз столько сделал, чтобы найти меня. Ты бы видела этих трех джентльменов, когда они спускались в вонючую тюрьму с таким видом, будто грязь расступится перед ними, стоит им сказать лишь слово. Начальник тюрьмы попытался было возразить, но этот герцог Касл просто положил руку на свою саблю и так посмотрел на него, что тот съежился. Потом герцог громовым голосом произнес мое имя. Я тут же вскочил и подумал, что они пришли, чтобы отправить меня на виселицу.

— Я надеюсь, ты сообщил матери о том, что жив.

— Я написал ей в первую же ночь и отправил письмо мистеру Тревису, чтобы он прочитал его маме.

Верити почувствовала страшное облегчение оттого, что Кэти теперь успокоится.

— А этот граф… твой муж… он знает? — спросил Майкл.

— Он знает о нашем первом поцелуе. Я призналась только в этом, но думаю, что он все еще сомневается, было ли что-то еще.

— Лучше пусть сомневается. Он похож на человека, который может убить, если захочет. Хотя… если он оставил меня с тобой наедине, а ты при этом даже не одета, значит, его это не слишком беспокоит.

— Онменя и не в таком виде знает.

Майкл притворно ужаснулся, и они оба захихикали.

— Он никогда тебя не убьет, Майкл. Но ты прав, пусть остается в неведении, пусть сомневается. Ведь мы с тобой были тогда совсем детьми. Но мужчины склонны рассуждать не слишком здраво, если начинают ревновать.

Он встал.

— Я сейчас уйду, чтобы ты могла одеться. У дома ждет великолепная карета, которая отвезет нас домой. Больше такого со мной никогда в жизни не будет, так что я собираюсь по дороге останавливаться у каждой почтовой станции, чтобы наесться до отвала за все два года. Тебе придется меня ждать.

— Эта карета для тебя одного, а не для меня, Майкл.

— Твой муж сказал другое. Он даже отнес в карету твой багаж. Он сказал, что ты захочешь убедиться, что завод в хороших руках. Он сказал…

Верити была за дверью прежде, чем он успел закончить. Она сбежала вниз по лестнице и оказалась на крыльце. Карета Хоксуэлла, запряженная четверкой великолепных лошадей, стояла перед домом, но его самого не было.

На крыше кареты были сложены не просто ее вещи, а целых три чемодана. Ее охватило страшное возбуждение. Улыбающийся Майкл вышел вслед за ней.

Она была удивлена и смущена. Она не могла поверить, что Хоксуэлл разрешает ей снова поехать в Олдбери, да еще так скоро, да еще и в сопровождении Майкла.

За спиной хлопнула дверь. Обернувшись, она увидела Кэтрин.

— Это тебе, — сказала девушка, протягивая ей письмо. — Лорд Хоксуэлл зашел ко мне на кухню и попросил передать.

Она не поверила своим глазам. «Мисс Верити Томпсон», — было написано на конверте. В страхе она начала читать.

«Моя дорогая!

Как видишь, мы нашли мистера Боумана. Позже я напишу тебе более подробно, как нам удалось его найти, и о заговоре, который был раскрыт, но пока довольно того, что сын Кэти освобожден.

Бертраму пришлось сознаться, что он воспользовался твоей наивностью и навязал тебе этот брак. Он признался и во многих других грехах и назвал своих сообщников. В связи с этим и с моего согласия наш брак может быть аннулирован, как только ты подашь прошение. Я уверен, что это произойдет быстро, и это правильно.

Твоя горничная уверила меня, что собрала все твои любимые платья, а также украшения. Бертрам и его жена больше никогда не вернутся в дом на горе, так что он в полном твоем распоряжении. Я уверен, что к тебе вернутся хорошие воспоминания, а плохие исчезнут, как только комнаты дома огласятся твоим веселым смехом.

Возвращаю тебе твою жизнь не потому, что я от тебя устал, Верити. Я не хочу, чтобы ты так думала. Совсем наоборот. Однако я понял, что твоя жизнь должна быть иной, пусть даже я потеряю жену, которую уже полюбил.

Похоже, мистер Боуман — приличный молодой человек. Он мне нравится даже больше, чем хотелось бы. Надеюсь, что он благополучно довезет тебя до Олдбери, а я буду избавлен от трудных проводов.

Твой покорный слуга

Хоксуэлл».

Глава 27

Хоксуэлл вошел в библиотеку своего лондонского дома, снял пальто и развязал галстук. Встреча с друзьями отвлекла бы любого нормального человека, но он так и не смог развлечься. К счастью, вернувшиеся из Эссекса Саммерхейз и Одрианна были настоящими друзьями и не дали понять своему гостю, что общение с ним в его теперешнем настроении не доставило им удовольствия.

Он налил себе бренди и, подойдя к письменному столу, бросил взгляд на сложенные там бухгалтерские книги. Откладывать их изучение уже было нельзя, но это занятие не сулило ничего хорошего. Сейчас он имел доступ к богатству, которое выправит его положение. Он может себе помочь. Но на самом деле это богатство ему не принадлежало, и у него не было права им распоряжаться.

Сведений о том, что Верити подала прошение, пока не поступало, но это было лишь делом времени. Ее не было дома десять дней, и она наверняка уже поселилась в Олдбери.

От нее пришло одно письмо, отправленное еще с дороги в Олдбери. Оно было коротким, благодарственным и… двусмысленным. Он выучил его наизусть и все время повторял про себя, даже во время разговоров за обедом или спектаклей в театре.

«Дорогой лорд Хоксуэлл!

(Означало ли такое обращение, что между ними установилась дистанция, или это была просто привычная форма, принятая в письмах?)

Вы уехали, прежде чем я успела выразить свою бесконечную благодарность за то, что вы нашли моего дорогого друга детства. У меня также появилась возможность воспользоваться вашим великодушием и съездить в Олдбери.

Вы даже не знаете, какой вы замечательный человек. Я люблю вас за это.

Верити».

«Я люблю вас за это». Он закрыл глаза и увидел ее сидящей на подоконнике в тот последний день.

Все же это признание в любви что-то значило, хотя это была не та любовь. Но признание было смелым и честным. Она могла бы написать «я бесконечно вам признательна». Или что-то в этом роде.

Он был доволен, что она так написала и что призналась. Это ничего не изменит, но все равно было приятно. Теперь он знал, что не был полным идиотом, который видел и чувствовал только то, что ему хотелось, а не то, что было на самом деле.

Однако он отчетливо понимал, что ею движет долг, а не любовь к нему. Он не мог винить ее за это. Большинство поступков в его собственной жизни были продиктованы долгом. Поэтому с его стороны было бы неблагодарностью отказывать ей в том, что и она руководствуется долгом, определяя свой выбор.

Бухгалтерия подождет до завтра, решил он и улегся на софу перед зажженным камином. Ночь обещает быть холодной, так что, перед тем как отправиться спать, надо не забыть сходить в оранжерею и проверить, хорошо ли закрыты окна.

Одно из растений погибло, несмотря на неумелые попытки садовника спасти его. К концу зимы все, наверное, погибнет, а жаль. Ему нравилось приходить сюда, когда он возвращался после сессий в парламенте. На заседаниях не прекращались ругань и дискуссии, и он чувствовал, как его тянет в этот стеклянный дом с зелеными растениями. В оранжерее все еще витал дух Верити, так что здесь он мог предаваться ностальгическим воспоминаниям.

На диване лежала карманная карта, по которой он прослеживал путь Верити на север. Он открыл карту на странице, где был обозначен регион вокруг Олдбери.

Он слышал, как слуга вошел в дверь за его спиной, — видимо, для того чтобы подбросить дров в камин. Он повернул голову и…

Это был не слуга.

Верити положила на стул ридикюль и зонтик и начала расстегивать жакет.

Он встал, не понимая, почему она здесь, и в то же время не смея надеяться.

Улыбнувшись, она подошла к нему и, встав на цыпочки, быстро поцеловала в щеку.

— У тебя такой же вид, какой был у мистера Тревиса, когда я вошла в тот день в его дом рядом с заводом. Это действительно я, Хоксуэлл, а не призрак.

Да, на призрак она была не похожа.

Она сняла жакет. На ней было жемчужное ожерелье.

Он притянул ее к себе и крепко поцеловал в губы. Слишком крепко. Даже с каким-то отчаянием. Но в этот поцелуй он вложил всю свою благодарность и любовь.

Какой-то шум за дверью отвлек их. Верити оглянулась через плечо.