Виктория Угрюмова - Стеклянный ключ

• Название: Стеклянный ключ
• Автор: Виктория Угрюмова
• Издательство: «Азбука-классика»
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01358-8

Если бы майор Варчук из «убойного» отдела знал, куда заведет его рутинное расследование убийства… Если бы молодой бизнесмен Андрей Трояновский догадывался, к чему приведет его внезапная любовь к непостижимой, необычной и очень несовременной женщине… Если бы убийца подозревал, что его жертва жива… Если бы злоумышленники знали, чем закончится для них охота за чужими фамильными сокровищами…

---

Она подняла несчастную тварюшку, положила ее в стеклянный кувшин и налила воды, которая специально отстаивалась для аквариума. Затем в комнате быстро упаковала сумку — а ее вещей, хранившихся у Говорова, оказалось, кот наплакал. Взяла кувшин, сумку и зашла к Александру, который сидел в комнате над лужей и осколками стекла. Нежно поцеловала его в щеку:

— Всего хорошего, солнышко.

Александр, которого эта вспышка ярости изнурила, мрачно спросил:

— Уходишь?

— Кажется.

— Надолго?

— Навсегда.

* * *

Она шла по ночному городу с кувшином с золотой рыбкой, и все прохожие оборачивались ей вслед. Кто-то крикнул:

— Девушка, девушка! А ваша золотая рыбка желания не выполняет?

— Смотря какие, — охотно откликнулась Тото.

К ней, смущаясь, подошла женщина средних лет, призналась внезапно, повинуясь странному порыву:

— Да мне бы на работу устроиться.

— Кем?

— Да хоть в кафе, хоть в бар… Хоть в «Макдоналдс».

— А куда лучше? — не унималась Татьяна.

— Конечно, в приличное кафе.

— Ну, поговорите с рыбкой, — предложила она.

Женщина взглянула на нее как на сумасшедшую, но Тото уже вытащила из кармана блокнот, выдрала из него листок и нацарапала на нем пару слов.

— Зайдете в кафе «Симпомпончик», — пояснила коротко и деловито, — и отдадите это бармену. Удачи.

— Спасибо, — пролепетала женщина, остолбенев, не слишком хорошо понимая, что с ней сейчас произошло.

* * *

Антонина Владимировна с несказанной теплотой рассматривала внучку, которая обстоятельно излагала события последних дней.

— Бегаю, бегаю, суечусь, — завершила она свой рассказ. — Прямо ветеран броуновского движения.

— Какие планы у моей Красной Шапочки на завтрашний день? — спросила Нита.

— Все почти закончено, все долги розданы. Осталось посетить одну весьма интересную фигуру, и можно заняться делами.

— Что еще за фигура? — заинтересовалась Антонина.

— Я еду завтра на обед к одному меценату, которому взбрело в голову купить несколько моих картин. Человек интересный, да и нужно мне поехать. Потом объясню.

— Не люблю я этого твоего «потом», — пожаловалась старуха. — А Андрей?

— Истекает двенадцать часов с тех пор, как он обещал позвонить утром. Я даже приблизительно представляю себе, что там произошло.

— Может, сама позвонишь? — осторожно спросила бабушка. — Гордость не всегда хороший советчик. Поверь мне.

Татьяна поразмышляла. В конце концов, она обязана дать человеку еще один шанс. И ей так хотелось, чтобы он его не упустил.

— Думаешь, стоит?

— А ты как хочешь?

Татьяна смущенно потерла нос:

— Вся беда в том, что я ужасно хочу услышать его голос.

Но голос Андрея ей услышать не удалось — трубку взяла Марина. Подавив инстинктивное желание прервать связь, Тото решила испить чашу сию до дна.

— Алло, — повторил девичий голос, — а кто его спрашивает?

— Татьяна, — представилась она, — мы договаривались сегодня созвониться…

— Послушайте, девушка, — взорвалась трубка, — пора бы за ум взяться! Совесть иметь надо, этику какую-то! Звоните в чужой дом среди ночи…

— Извините, я думала, что звоню на мобильный.

— В семье все телефоны общие, — важно пояснила Марина. — Перестаньте его преследовать, а то я вам обещаю такие неприятности…

— Спасибо, — холодно сказала Татьяна. — Я подумаю, что именно вы можете для меня сделать.

И повесила трубку.

— Кто это был? — спросил Андрей, отрываясь от телевизора.

— Да так, — ответила невеста.

* * *

В доме Владислава Витольдовича фон Аделунга все готовились к приезду Татьяны и завтрашнему обеду с той тщательностью, с какой обычно устраивают только встречи в верхах. Горничная протирала безделушки, охранники в который раз обходили сад в поисках некондиционной веточки или травинки, которая могла бы нарушить гармонию, Вадим с удовольствием помогал Бахтияру разбираться с винами, заодно набираясь всякой премудрости.

Сам Влад, взяв на колени Уинстона, беседовал, по обыкновению, с Нитой.

— Хороша, хороша у тебя внучка, — говорил он. — Вот если бы я вел себя так, как ты, то влюбился бы в нее и тряхнул стариной. Но я, дурак, люблю и ненавижу только тебя. Только тебя. Ей завтра будет хорошо тут. Я хочу, чтобы у нее были собственный дом, покой, уют. Условия для работы. Может, это и глупо. Но я так хочу. Она ведь не виновата в том, что ты наделала когда-то. Все талантливые художники нуждаются в меценатах. А я богат, знала бы ты, любимая, как я богат. Мне смешны твои жалкие сокровища — пара замечательных камней и три пожелтевших листка — и это все? Это ты называешь богатством? Я оставлю ей все. Она будет жить, как герцогиня, каковой и является по происхождению. Ах, как сильна в ней моя кровь! Наша кровь. Но уверен, что ты ей обо мне ничего не рассказывала. Я ведь прав, любимая? Я принял решение: тебе интересно? Я знаю, как отомщу тебе, — великодушием. И когда мы встретимся с тобой там, за гранью, выяснится, что только один из нас двоих не пощадил свою любовь.

В дверь осторожно постучали.

— Да, да! — закричал старик.

— Прошу прощения, — сказал Вадим. — Какие будут распоряжения на завтрашний день?

— Повторяю еще раз: никакой самодеятельности. Она может кому угодно сказать, куда едет, и нам эти осложнения ни к чему. Да и нет смысла уже, теперь все иначе. Словом, я хочу и требую, чтобы завтра все вели себя так, словно принимают апостола Павла. А для наших головорезов переведите — будто мадридский «Реал» в полном составе. Или за кого они там болеют?

Вадим невольно улыбнулся сравнению:

— Конечно, Владислав Витольдович, будет сделано.

— А я, представьте себе, волнуюсь, — пожаловался одноглазый. — Как перед первым свиданием. Чертовщина какая-то. Тут она вся в бабку. Та тоже умела так выстроить мизансцену, что все остальные могли разве едва дышать…

* * *

Бабченко работал всю ночь и угомонился только часам к шести утра. Потом еще долго ворочался в постели с боку на бок, пытаясь решить головоломку, которую ему подбросил майор, будь он неладен с его рыцарской честностью. Видишь ли, это не его секреты. А то Бабуин не догадывается, чьи они! И можно подумать, он чего-то о Тото не знает. Тут Павел призадумался: нет, ну чего-то он о ней не знает наверняка, но разве в этом соль?

Когда-то давно, еще в ранней молодости, когда все мы так скоры на обиду и необдуманные поступки, Татьяна подкупила его одним махом: простив ему не самое благовидное поведение (не со зла, по глупости!), она сказала: «Пашка, хоть ты и настоящий бабуин, но я же об этом и раньше знала; коль ты мне друг, приходится принимать тебя со всеми потрохами».

С тех пор прошло очень много лет, но Павел ничего не забыл. Ни своей глупости, ни того, что друзей нужно принимать такими, какие они есть, — со всеми потрохами. И потому представить себе Татьянины секреты, которые нельзя знать ему, не мог, хоть ты тресни.

Заснул он незаметно для себя, но спать ему довелось не более нескольких часов. Его разбудил встревоженный Винни, и недовольный Бабуин, мечтавший как раз сегодня, в выходной, немного отдохнуть, долго таращил на него сонные, слипающиеся глаза в рассуждении — сразу пришибить или все-таки выслушать.

А Винни все никак не мог приступить к сути.

Часом раньше он заявился к Барчуку, который хоть и не занимал руководящую должность в их службе, а все же, по указанию Бабченко, занимал отдельный небольшой, но уютный кабинетик. Завидев на пороге одного только Винни, без его верной тени — Данди, Николай удивился.

— Привет, — сказал он, — садись. Чем обязан?

— Мне… это, — помялся охранник, яростно расчесывая левое ухо и шею, искореженные шальным осколком, — профессиональная консультация требуется. Кроме тебя, Майор, некому.

Варчук обреченно кивнул. Он уже понял, что, даже если теперь же немедленно запишется в армию, вырастит полк слонов и с ними победным маршем дойдет до Рима, за что получит звание генералиссимуса и фамилию Ганнибал, кличка ему все равно будет Майор. Отныне и навеки. И никаких гвоздей.

— Это вопрос субординации. К начальству мне с ним как-то не с руки, — объяснял Винни, — а все же, понимаешь, Майор, ухо у меня так и горит.

Николай помотал головой, будто отгонял наваждение.

— А, ты еще не в курсе, — сказал догадливый Винни. — Просто у нас все знают, оно у меня к неприятностям зудит. Как в Кандагаре началось, так теперь хоть в паре с Глобой выступай. Причем я буду предсказывать, а он только делать умное лицо. Ну ладно, поверь мне на слово — что-то неладно в Датском королевстве. И времени у нас мало.

После чего Винни стал краток, как брат таланта, и уже через пять минут Николай лихорадочно собирался, отдавая ему короткие команды. Странное дело, но охранник даже не думал перечить, как само собой разумеющееся принимая его верховенство. И вот он уже сидит у шефа и докладывает: