Татьяна Печерникова - У нас с Галкой каникулы

• Название: У нас с Галкой каникулы
• Автор: Татьяна Печерникова
• Жанр: Детская проза

Художник В. Нагаев

© Издательство «Советская Россия», 1974 г.

---

— Все это хорошо,— сказала мама.— Но, по-моему, надо побольше помогать Алеше. Ничего с вами не случится, если вы и за молоком вместо него сходите.

— И еще я Дмитрию Ивановичу буду все время газеты читать,— сказала Галка,— сам он не может много читать, у него голова болит и буквы начинают прыгать.

Утром я не сама проснулась, а меня разбудила мама. Я посмотрела на будильник, было уже без пяти восемь.

— А где Галка? — спросила я.

Мама ничего мне не ответила, она только показала гла­зами на листок бумаги. Он был приколот кнопкой к сте­не, на листке крупными буквами было написано:

«Да здравствуют люди, встающие рано! Мамочка, я по­бежала читать Дмитрию Ивановичу газету. Я скажу Алеше, что молоко принесет Наталка. Пока! Галя».

— Ну, как это тебе нравится? — спросила меня мама. Я видела, что она совсем не сердится, но все равно ста­ла заступаться за Галку:

— Ты же сама вчера сказала, что надо больше помо­гать Алеше.

— Воображаю, как там все удивились... — говорила мама тихонько, будто самой себе,— и газет еще в это время не приносят... Одна она так далеко еще здесь не ходила, не обидел бы кто...

— Да ты что,— сказала я,— уж нашу Галку обидишь! — Я проглотила какой-то бутерброд и побежала в мага­зин. Мама сказала, что для себя мы молоко купим после, а чтобы сейчас я купила только для Дмитрия Ивано­вича.

Оказалось, хитрюга Галка и не подумала сказать, что ушла из дому без спросу. И еще оказалось, что она взяла с собой весь наш пластилин. Она сидела с Данилкой на любимом Данилкином месте, возле Дмитрия Ивановича, и лепила из пластилина грибы. У нее лучше всего получают­ся грибы. Она уже успела слепить целую семейку лиси­чек. Дмитрий Иванович держал лисички на ладони и смотрел на них так радостно, удивленно.

— Ну, вы думайте,— говорил он,— совсем как настоя­щие!

Я сказала, что принесла молоко, что молоко свежее, его прямо при мне привезли из совхоза.

— Я вчера вам про Колятку с Федей рассказывала,— напомнила Галка Дмитрию Ивановичу,— так они в этом совхозе живут, их мама доярка.

Мы обещали, что после обеда повезем Дмитрия Ивано­вича на просеку, и пошли домой. Алеша с Данилкой про­водили нас немножко, я напомнила Алеше, что он обещал мне рассказать что-то интересное. И Алеша рассказал.

Смотрел он как-то с ребятами из их класса фильм про войну, про то, что было на самом деле. Такие фильмы, объ­яснил нам Алеша, называются документальными. И вот смотрел он, смотрел и вдруг как закричит: «Дмитрий Ива­нович!» Он сразу его узнал, хотя это было двадцать пять лет назад и Дмитрий Иванович тогда был еще совсем молодым. А увидел Алеша вот что. Было это в Берлине, мы тогда уже победили, война кончилась, и наши офицеры вывели из бункера гитлеровских генералов. И среди этих советских офицеров Алеша увидел Дмитрия Ивановича. Мы спросили у Алеши, что это такое — бункер. Он нахму­рил лоб, точно так хмурил лоб Дмитрий Иванович, когда задумывался или вспоминал что-то, и ответил нам:

— Это огромное подземное бомбоубежище. В берлин­ском бункере помешался главный гитлеровский штаб.

— И этих генералов наши в плен, что ли, взяли? — спро­сила Галка.

— Да они сами сдались,— ответил Алеша,— куда им бы­ло деваться. Но вообще-то их, конечно, взяли в плен, это же были самые главные, самые страшные фашисты.

Потом Алеша еще и еще там сколько-то раз ходил на этот фильм, чтоб опять увидеть, как его Дмитрий Ивано­вич выводит из бункера самых страшных на свете фаши­стов. Однажды Алеша расхрабрился и сказал Дмитрию Ивановичу, что ребята всё пристают к нему, уж очень охота  им увидеть его не в кино, а прямо живого. «Ну, так давай, веди их сюда»,— ответил ему Дмитрий Иванович.

— Теперь уже многие мои товарищи побывали у него,— сказал Алеша,— и так он всем понравился! Они даже за­видуют мне, что я почти все лето с таким человеком про­живу.

Рассказал нам Алеша про все это, а потом вдруг ни с того ни с сего спросил меня:

— А здорово я тогда по твоему колесу на велосипеде проехался?

— По какому такому колесу? — тоже спросила я.

А Галка расхохоталась и еле выговорила от смеха:

— Это... это Наталка ромашку нарисовала, а ты — ко­лесо!

КАТЮША

Это было днем. Мы уже покатали, Дмитрия Ивановича и пошли домой. Мы шли и говорили с Галкой про одну разведчицу, про которую нам только что рассказал Дмит­рий Иванович.

Ее звали Сашей, она была самая младшая в отряде, да еще ростом маленькая, Дмитрий Иванович сказал, что по­чти с Галку. Ее очень любили в отряде, боялись за нее, старались дать ей задание полегче. Но она сердилась, спо­рила со всеми, она говорила, что пошла на войну воевать, что она такой же солдат, как все. Она ходила туда, где били враги. Все там разузнавала и приносила в отряд очень важные сведения. Дмитрий Иванович обещал нам расска­зать о Саше еще много интересного, и мы шли домой очень довольные. Дома у нас были гости. Женщина, наверное, намного старше нашей мамы, уже немножко се­дая, с морщинками на лице. И девочка с двумя длинными светлыми косами в нарядном голубом платье с белым кру­жевным воротничком.

Женщина с девочкой сидела на одной лавочке, а мама на другой. Мама нам сразу все объяснила:

— Это Светлана Николаевна и ее дочка Катюша, твоя, Наталка, ровесница. Им очень не повезло, они были у бабы Наты в больнице, и там им сказали, что она в отпуске, и дали наш дачный адрес. А я вот им говорю, что у нашей бабы Наты не отпуск, а одно недоразумение.

Мама говорила быстро, весело, но лицо у нее было огорченное. И еще я заметила, что она как-то странно по­глядывает на девочку.

— Я вам очень советую подождать нашего доктора,— сказала мама Светлане Николаевне.— Напрасно вы не со­глашаетесь. Она вернется не позже шести.

— Спасибо,— ответила Светлана Николаевна.— Дома волноваться станут, подумают, что Катюшу уже в больницу положили, отец ее еще в Москву помчится, а до Москвы-то от нас три часа езды на электричке.

— Тогда мы сделаем вот так,— сказала мама.— Я ей все сегодня расскажу, и она вам напишет, когда к ней лучше приехать в больницу. Но без чая я вас не отпущу.

Галка подсела к Катюше и спросила ее:

— Хочешь, мы тебе нашу черепашку покажем? Она у нас уже второй год живет.

Катя улыбнулась, но ничего не ответила.

— Ну, пойдем, чего сидеть-то,— Галка взяла ее за ру­ку, и тут Катюша чуть слышно попросила свою маму:

— Скажи...

Светлана Николаевна вздохнула и сказала, что дочка ее не видит...

— Вот решили с отцом согласиться на операцию,— ска­зала она,— Катюша сама нас упросила.

Девочка опять что-то зашептала матери. Светлана Ни­колаевна улыбнулась, и тут сразу стало видно, что она вовсе не старая.

— Черепашку ей охота погладить,— сказала Светлана Николаевна.— Стеснительная она у нас. Учится хорошо, все пятерки домой носит, да вот уж больно тихо уроки отвечает, будто по секрету учительнице.

Повели мы Катю к Путьке, присели возле ее ящика и положили Катину ладонь на нашу черепашку.

— Гладь, гладь, не бойся,— сказала Галка,— она неку­сачая.

Катя гладила Путьку и улыбалась. Потом мы катали ее на качелях, потом мы прямо в саду пили чай. Я старалась не смотреть на Катины глаза, а все равно смотрела. Они были темно-темно-серые, большие. Обыкновенные глаза — и вдруг не видят...

Маме надо было готовить обед, но нам с Галкой она позволила проводить гостей до самой электрички, а рань­ше никогда нас туда одних не пускала. Дорогой Светлана Николаевна рассказала нам, что Катюша учится в пятом классе в специальной школе. Там свои учебники, книги, только читают дети... пальцами. В этой школе много раз­ных кружков, Катюша учится играть на аккордеоне и уже хорошо играет, но в школьных концертах никогда не вы­ступает, потому что стесняется.

Мы еле-еле дождались бабу Нату, тут же сказали ей про Катюшу, начали о ней все расспрашивать. Оказалось, что Катюша ослепла четырех лет после тя­желой болезни. В прошлом году баба Ната осматривала ее, показывала еще другим врачам, потому что в трудных случаях, объяснила нам баба Ната, врачи всегда друг с другом советуются. Подумали они, подумали и решили, что надо сделать девочке операцию.

Светлана Николаевна, Катина мама, попросила бабу Нату дать честное слово, что операция пройдет хорошо и девочка будет видеть. Баба Ната ответила, что никак не может дать такого слова, потому что болезнь у Кати очень серьёзная. И тогда Светлана Николаевна сказала, что не может согласиться на операцию.

— Завтра же им напишу,— сказала баба Ната,— пусть приезжают.

МЫ УДИВЛЯЕМСЯ

Обещали нам Колятка с Федей, что приедут с бабуш­кой через три дня, а сами все не ехали и не ехали. Мы теперь почти что каждый день бегали к Дмитрию Ивано­вичу, помогали Алеше. Скучать-то нам теперь было не­когда, а все же о Колятке с Федей мы не забывали, Галка сердито бурчала: