Алексей Кудашин - Левый берег

• Название: Левый берег
• Автор: Алексей Кудашин
• Жанр: Шпионский детектив

Этот роман — о "тайных войнах", ведущихся спецслужбами.

---

Но тут появилась альтернатива. Студент долго не раздумывал. Получив благословение у родителей, он собрал нужные документы и сдал их в отдел аспирантуры и докторантуры. Успешно прошел вступительные экзамены, немного попотев над английским языком, и был принят. Примерный студент-"краснодипломник", спортсмен, выступающий в баскетбольной команде факультета и шахматной команде университета, молодой исследователь, четко представляющий себе направление своей будущей работы, — что еще надо? Ситуация упростилась, благодаря тому, что конкурса при поступлении почти не было. Отказать пришлось только одному соискателю места.

Начался новый этап жизни. Сразу после окончания университета Денис, при помощи родителей и несмотря на протесты все тех же родителей, снял недорогую однокомнатную квартиру в соседнем доме и стал жить отдельно. Поставив перед собой цель как можно быстрее "защититься", он уверенно к ней шел. Легко сдал все три "кандидатских минимума" уже через год. Просиживал днями в архиве, где его уже все знали. Копил материал. Постоянной работы у Кириллова не было. "Деньгу рубил" по-разному. Писал "курсовики", дипломные для обленившихся студентов, а то и просто короткие доклады. Подрабатывал, где придется. Родители помогали продуктами. Денис не стеснялся, брал. "Вроде как еще учащийся пока", — оправдывал он себя.

Семьей пока не обзаводился. Молодой, высокий спортивный парень пользовался успехом у девушек еще с подросткового возраста. Трудно было сказать, что именно привлекало противоположный пол. Некоторые говорили Денису, что у него красивые и "бездонные" голубые глаза. Другим нравились густые и прямые русые волосы. Третьим особенно импонировала интеллигентная манера общения. Парень, в отличие от многих своих сверстников, при девушках старался матом не ругаться, обращался с ними приблизительно по-джентльменски.

Тут, должно быть сказывалось воспитание. Как ни крути, с семьей Денису решительно повезло. Все его детство прошло в двухкомнатной достаточно просторной квартире на проспекте Победы, весьма престижном районе. Ее окна выходили прямо на крупную автодорожную круговую развязку, в центре которой на небольшом возвышении стоял памятник в честь Победы из темного камня. Из какого именно — парень никогда не интересовался.

Мать Дениса, окончив в свое время все тот же Пензенский пединститут, работала учителем географии. Школа, в которой она трудилась и которую закончили и Денис, и его младшая сестренка Алена, находилась в десяти минутах ходьбы от дома. Надежда Александровна Кириллова была очень интеллигентной женщиной, ну очень… И образованной, к тому же. Иногда это раздражало Дениса, но чаще он все-таки гордился такой мамой… Никто и никогда не смел ей хамить. Даже отец. Она так "несла себя по жизни", что у любого наглеца отнимался язык, как только ему на ум приходила мысль сказать этой аккуратной, вежливой и слегка надменной женщине какую-нибудь гадость. Надежда Александровна пользовалась заслуженным уважением окружающих: и коллег по работе, и учеников, и соседей, и членов семьи.

А батя был, как бы это лучше выразиться, "попроще", что ли… Может быть, поэтому Денис любил отца немножко больше. Не чувствовал такого "мировоззренческого разрыва", как в общении с матерью. Простой деревенский парень Вячеслав Федорович Кириллов, можно сказать, сам "пробился в жизни". Окончив сельскую школу, а затем ПТУ в райцентре, и получив профессию каменщика, он, как и подавляющее большинство молодых людей в то время, был призван в армию. Попал в Пограничные войска, в Забайкалье, и честно "оттрубил" там срочную службу. Но, в отличие от, опять же, подавляющего большинства своих сослуживцев, в родную деревню возвращаться не стал, а прямо из части подал документы в Высшее пограничное командное училище имени Дзержинского.

Кто знает, может быть, старший сержант Кириллов был действительно хорошо подготовлен во всех смыслах. А может быть, сказались отличные характеристики с места прохождения срочной службы. Денису кто-то когда-то говорил, что к абитуриентам, поступающим в военные учебные заведения прямо из регулярных воинских частей, в советское время было особенно благосклонное отношение. Считалось, что для будущего офицера опыт прохождения службы в качестве "нижнего чина" весьма полезен. Так или иначе, Вячеслав Федорович поступил в ВПКУ и успешно его окончил. Каких усилий это ему стоило, Денис догадывался, но папу не расспрашивал. Отец был не особенно разговорчивым человеком.

Получив звание лейтенанта, Кириллов был направлен опять же в Забайкалье. Прослужив там "энное" количество времени, был переведен в Среднюю Азию. А затем, по каким-то неведомым Денису причинам, вообще уволился из Пограничных войск КГБ, приехал в Пензу и устроился в милицию. Что, к слову сказать, тоже было необычно, потому как две "конкурирующих фирмы" не особенно жаловали друг друга, и на работу к себе представителей "другой касты" старались не принимать.

Прослужив несколько лет участковым, уже майор Кириллов перешел в Следственное управление, откуда благополучно вышел в отставку пять лет назад. За эти двадцать с хвостиком лет он, естественно, успел обзавестись семьей и детьми. Будучи человеком по натуре добрым, Вячеслав Федорович имел много преданных друзей и просто "море" знакомых по всему городу. Получив от государства "выходное пособие", положенное ему при уходе в отставку, майор Кириллов, добавив скопленных деньжат, прикупил себе новенькую "десятку", и теперь, не особо напрягаясь, потихонечку "таксовал", принося в дом свою трудовую копейку.

Родители Дениса любили друг друга. Денис это знал определенно. Быть может, они и не занимались "щенячьими нежностями", не целовались по поводу и без повода. Но в том, что союз их был построен на любви и взаимном уважении, а, следовательно, прочен как железобетонная конструкция, Денис не сомневался никогда. Они иногда ругались, не без этого… Бывали в семье и трудные времена. Особенно в "лихие девяностые", когда народ не дошел до голода лишь самую малость. Но "ячейка общества", построенная надежно и правильно, пережила все невзгоды и лишения.

Свою младшую сестренку Денис нежно любил. Озорная и везде сующая свой нос, она, бывало, сильно "доставала" его. Но он никогда, ни в детстве, ни позже, не поднял на Аленушку руку. Многим в школе пришлось на себе испытать "силу братской любви", когда они осмеливались словом или делом обидеть сестру. Аленка отвечала ему взаимностью. Она гордилась таким сильным и красивым братом. И, немного повзрослев, злобно шипела на своих подруг, пускающих слюни при виде возвращающегося после какого-нибудь очередного баскетбольного матча статного голубоглазого Дениса.

А сейчас Алене было уже восемнадцать. Встречалась даже с каким то "шнурком". Денис, было, хотел проявить "братские чувства" и поговорить с ухажером по-мужски, на предмет — "ни-ни". Но, поразмыслив, решил, что это — форменный идиотизм и мещанство…

Аспирант вдохнул воздух полной грудью, поправил сумку на плече и лениво побрел по улице Маркса, мимо стадиона "Труд", к главному корпусу. В деканате его попросили забросить какие-то документы в учебно-методическое управление. День выдался удивительно приятный, и Денис не торопился. Он шел прогулочным шагом мимо большим ворот стадиона, окрашенных в цвета государственного флага, белого кирпичного забота с синей черепицей, красно-белого шлагбаума, ограничивающего машинам въезд на территорию Центрального парка культуры и отдыха имени Белинского.

Возле черной чугунной ограды, за которой располагался Ботанический сад, носивший имя профессора Спрыгина и принадлежащий ПГПУ, о чем-то беседовали две знакомые девчонки. Они приветливо помахали проходящему мимо Денису. Аспирант вошел в парк и лениво скользнул взглядом по гранитному памятнику Ленину. Великий вождь и учитель с надеждой смотрел куда-то вдаль, опираясь левой рукой на нечто похожее на кафедру. Прямо за вождем пролетариата располагалось серое деревянное одноэтажное здание с надстройкой в виде башенки на крыше справа. Строение было настолько старым и обветшалым, что напоминало дом с привидениями из дешевого американского фильма ужасов.

"Планетарий. Для Вас работают залы: истории изучения Земли, астрономии, космонавтики", — гласила маленькая табличка на дверях.

Планетарий стоял немым укором Денису. Прожив в Пензе всю жизнь и тысячу раз проходя мимо, он так и не удосужился хотя бы раз зайти внутрь и приобщиться к прекрасному. Каждый раз он был то слишком занят, то не в настроении для таких дел. Как, например, сейчас…

В очередной раз, пообещав себе обязательно зайти внутрь, когда он снова будет здесь проходить, Денис направился дальше.

На коричневых деревянных лавочках слева гнездилась стайка студентов, вопреки всем запретам употребляющих пиво в общественном месте и громко веселившихся. Денис и сам в свое время выпил здесь немало "огненной воды", спасаясь от скуки глупых и никому ненужных, как ему казалось, лекций по философии истории, методике преподавания или какой-нибудь очередной разновидности психологии. Он прошел мимо агрегатов вечно ремонтирующегося подъемника, покрытого толстым слоем медной краски, и свернул налево.