Владимир Ильин - Настоящая жизнь

• Название: Настоящая жизнь
• Автор: Владимир Ильин
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Мир, в котором жизнь каждого, от рождения до смерти, фиксируется всевидящей системой наблюдения, а специальные операторы Отдела Судеб делают из этой записи выборку, чтобы перед глазами умирающего «проносилась вся жизнь». Но почему же клиентам этого странного сервиса кажется, что «не так все было, совсем не так»?

---

– Послушайте, парни, а кто-нибудь хоть раз уже пользовался Комбинатором для монтажа? – спросил громко Вальдемар.

Эффект был неожиданным для него. Все "историки" вздрогнули и почему-то огляделись. Вальтер даже поперхнулся печеным кальмаром.

– Т-с-с… – прошипел Ингвар и приложил палец к губам. – Ты что, не знаешь, что недавно одного из наших уволили за эти дела? Целую неделю потом всякие проверки да комиссии всевозможные над душой висели!… А тот парень – Денис его зовут, Денис Крачевский – лишь слегка побаловался с Комбинатором, и коррективы-то были пустяковые: подумаешь, краски поярче сделал, а то изображение блеклым было, да звуковой фон изменил, да парочку сцен облагородил, чтобы Варфоломеевскую ночь можно было смотреть без позывов к рвоте!..

– Опять ты со своими шуточками, – с досадой сказал Вальдемар.

– Если серьезно, то через специальный код теперь Комбинатор надо вызывать, – мрачно сказал Руслан. – Пи-эр-икс в энной степени, где эн – твой личный номер… Контроль!

А Вальтер не к месту процитировал:

– "Неча на зерцало пенять, коли рожа крива"!..

И хихикнул.

Вернувшись в свою "каморку", Вальдемар включил терминал и закурил. Некоторое время он сидел, созерцая пробегающие по экрану кадры, а потом решительно протянул руку к пульту и перемотал запись к тому моменту, когда юная Анна Кучерова – впрочем, тогда еще не Кучерова, а Синицина – гуляет поздним летним вечером в парке со своей первой "настоящей" любовью Виктором Сантосом.

Была ли у них любовь? Если да, то почему ровно через полгода Аня принимает предложение руки и сердца человека, старше ее на целых десять лет? А если нет, то почему потом Кучерова не раз вспоминала Виктора, о чем свидетельствует хроника ее последующей жизни?

Вот что мы сейчас сделаем. Вызовем-ка мы файл этого Сантоса и поглядим, чем он занимался в то время, когда ухаживал за Анной…

Вальдемар проделал нужные операции и впился взглядом в экран.

Через полчаса он врезал кулаком по краю пульта и воскликнул:

– Вот сукин сын!..

Виктор Сантос, этот внешне симпатичный и благородный молодой человек, действовал, что называется, "на два фронта". Ухаживая за Аней, он одновременно встречался с Викторией Ламдей – певицей из кафе "Якорь". В конце концов, тут не было ничего плохого, если бы не одно обстоятельство. Этот шустрый и хитрый субъект сознательно обманывал обеих девушек. Так, поклявшись накануне в "вечной любви" одной, он мог на следующий день, глядя в глаза другой, страстно уверять, что якобы дороже ее у него нет никого на свете… Зачем это было ему нужно – Вальдемару не хотелось разбираться, уж слишком противен был Сантос, но одно юноша уяснил: никого Виктор на самом деле не любил…

Что же стало с донжуаном после замужества Ани?

Вальдемар прокрутил хронику в скоростном режиме вперед. Ага, вот… Двурушник нисколько не переживал по поводу потери той, которой еще неделю назад нашептывал, обняв за талию: "Я без тебя не могу жить, единственная моя!"… Он перешел к активным наступательным действиям в отношении певицы, добился интимности, а потом, как и можно было ожидать, бросил ее, хотя уже намечался ребенок, и удрал странствовать по свету, не забывая при каждом удобном случае пополнять список амурных побед разбитыми женскими сердцами… Бывают же такие хлыщи! Виктория пыталась покончить с собой, но ее спасли, и после выкидыша она никогда больше не смогла иметь детей…

Таким образом, еще одна возможная сюжетная линия для "ролика" Кучеровой отпадала – не показывать же несчастной старушке, что ее "первая любовь" в действительности – негодяй без совести и чести!

В принципе, можно было бы, в духе ингваровской проповеди, оставить все, как есть. Вернее, как было… Если бы не одно "но".

В ходе работы Вальдемару волей-неволей приходилось прослеживать судьбы людей, оценивать их поступки и характеры. Поэтому он не мог равнодушно относиться к своим клиентам. Он относился к ним, как человек обычно относится к окружающим, к своим знакомым и приятелям. Иногда он презирал их, иногда завидовал, порой ненавидел, а в некоторых случаях навсегда привязывался к ним.

Хотя Кучерова прожила незаметную, скромную жизнь, все-таки она чем-то нравилась Вальдемару. Наверное, спокойным, мягким характером, скромностью, трудолюбием. И оператор Арбо хотел во что бы то ни стало сделать ей приятное. Хотя бы напоследок в ее жизни…

Поэтому он, не колеблясь, сделал то, что, по его мнению, обязан был сделать.

Вальдемар набрал код вызова Комбинатора, и работа у него закипела.

Время будто бы остановилось, но на самом деле час летел за часом подобно секундам.

Опомнился Вальдемар только перед концом смены. Руки и спина его болели до судорог, во рту саднило от горечи бесчисленных квазисигарет, глаза слезились так, словно он долго смотрел на яркий свет.

Но зато он теперь был доволен. Он поработал не хуже Господа Бога в дни сотворения мира, только в отличие от плодов труда Всевышнего, то, что сотворил оператор Вальдемар Арбо, никогда не существовало и не будет существовать…

Будто умелый ретушер, он прошелся по всей хронике Кучеровой Комбинатором, делая ярче краски, придавая выразительность житейским эпизодам. Но этим не ограничился. Он наполнил жизнь Анны Степановны страстями и бурными переживаниями. Он заставил подлеца Сантоса мучиться от бесконечной, искренней любви к Ане. Он показал, как любят Анну Степановну ее дети и внуки, как завидуют ей ровесницы-соседки, как… Словом, в часовом "ролике" Вальдемар умудрился так отрежиссировать жизнь Кучеровой, что она могла теперь умереть со спокойной душой, считая, что не зря жила на белом свете…

Теперь осталось только ждать. К сожалению, неизбежно настанет такой день, который должен будет стать последним в жизни старушки, и тогда врачи вызовут Вальдемара, как давным-давно к умирающему вызывали священника, и тогда оператор Арбо покажет несчастной, как она жила. Вернее, как можно было бы жить…

Прошло несколько дней, но докладывать начальству о выполнении заказа Кучеровой Вальдемар не спешил. Это всегда успеется. А пока можно поработать и для себя.

К этой работе "на себя" Вальдемар относился с особым прилежанием. Он занимался ею уже почти полгода, но теперь надо было спешить, чтобы успеть завершить "ролик" к тому знаменательному событию, которому он и был, собственно, посвящен.

Речь шла о хронике жизни отца Вальдемара, профессора Жана Арбо. В этом году ему исполняется шестьдесят лет, и Вальдемар собирался подготовить к юбилею отца сюрприз. Конечно, подобная идея шла вразрез с правилами Системы: ни одному из сотрудников не разрешалось давать на просмотр какие бы то ни было материалы, имеющие давность менее двухсот лет, кроме, разумеется, заказов на рефераты. Но, как говорится, на то и законы, чтобы нарушать их… Вальдемар считал, что уж он-то имеет право хотя бы раз не посчитаться с запретом – ведь сколько сил и времени отдано им "Зеркалу" за десять лет операторства! Сколько бессонных ночей проведено на этой работе, сколько сигарет выкурено, сколько зрения и нервов потеряно!

Несколько месяцев у Вальдемара ушло на то, чтобы просмотреть те шестьдесят лет, которые прожил отец. Порой он настолько увлекался, что забывал переключиться на режим скоростного просмотра, и с замиранием сердца вглядывался в экран. Дело осложнялось тем, что приходилось скрывать эту работу от других операторов (Вальдемар не хотел никого посвящать в то, чем он занимается, чтобы не было лишних разговоров). Несколько раз его чуть не "застукал" за сим незаконным занятием сам начальник отдела, но постепенно Вальдемар выработал целую систему конспирации, и застать врасплох его теперь было непросто…

Отца Вальдемар очень любил. Впрочем, эта тривиальная фраза плохо передает содержание его чувства. Наверное, лучше сказать так: Вальдемар обожал своего отца. За что? Это вообще нелепый вопрос, потому что любят не за что-нибудь, а просто так – ведь любовь, даже сына к отцу, не допускает расчетливости. Хотя, может быть, если бы пришлось разбираться в причинах этого странного человеческого чувства, наверняка бы нашлась масса объяснений… Например, тот факт, что Жан Арбо всегда уделял сыну много внимания, причем не баловал его, но и не был с ним излишне строг. Отношения отца с сыном складывались так, что им всегда было интересно друг с другом. Кто знает, возможно, это и обусловило взаимную привязанность? Но не будем углубляться в дебри психоанализа, удовлетворимся фактом сыновней любви к отцу и вернемся к Вальдемару и его творчеству.

Это было именно творчество.

Отец часто рассказывал Вальдемару о своей жизни. Поэтому Арбо-младший с особым интересом просматривал эпизоды, о которых тот ему рассказывал в детстве.

Недостатком жизненного опыта и отсутствием ярких впечатлений Жан Арбо не страдал. Он рано потерял родителей (может быть, именно этим объясняется его привязанность к сыну?) и с пятнадцати лет беспризорничал, бродяжничая по всей Земле. В шестнадцать лет он тайком пробрался в трюм космического корабля, который должен был доставить геологическую экспедицию на Альдебаран-3, отработал в тяжелейших условиях наравне со взрослыми три года, причем дважды за этот срок был на волосок от гибели, и уже в двадцать лет был Героем Земли и студентом Всемирного Геологического Института. Потом отец занялся научно-исследовательской работой, перемежаемой командировками в различные уголки Вселенной, а теперь, в канун своего шестидесятилетия, преподавал в Академии Всех Наук. С Земли его, по возрасту и здоровью, уже не выпускали, но время от времени почтенный профессор исчезал из поля зрения научно-цивилизованного мира и обнаруживался то на склоне какого-нибудь вулкана, куда ему вздумалось сводить на экскурсию своих "разбойников-студентов", то на свежих развалинах селения, разрушенного землетрясением шесть баллов по шкале Рихтера, то еще в каком-нибудь экзотическом месте… Вальдемар всегда поругивал отца за подобные вояжи, но в душе неизменно восхищался им.