Феликс Крес - Страж неприступных гор

• Название: Страж неприступных гор
• Автор: Феликс Крес
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-47837-8

Шернь и Алер — две потусторонние силы, для которых земные царства и их правители всего лишь средство для вечной борьбы друг с другом, — ведут последний, самый жестокий бой ради обладания миром. Единственный из людей, кто способен остановить бойню, — страж законов, бессмертный носитель знаний, замурованный когда-то в одном из подземелий бывшей громбелардской столицы. Но даже он не в силах отвести от мира угрозу гибели, если темные силы первыми успеют предъявить ему символ власти, которым стала не кто иная, как преступная княжна Ридарета, волшебница и убийца.

---

— Почему ты не послала за мной, госпожа? Я могла бы…

Она не договорила.

— И все-таки ты не до конца мне доверяешь, — помолчав, сказала она.

Королева задумчиво посмотрела на нее.

— О нет, Жемчужина, — ответила она. — Я знаю, через что ты прошла, но не стоит меня этим шантажировать. Мне показать тебе твое место? Оно здесь, рядом со мной. Займи его или иди прочь, ибо другого я для тебя не вижу.

Разозленной Хайне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что, собственно, сказала ее госпожа.

— Я не стану тебя ни за что благодарить и тем более извиняться. Ты исполнила свои обязанности, и все, теперь оставайся со мной или уходи, — сказала Эзена, после чего не спеша повернулась и направилась в глубь леса. — Чего ты ждешь, телохранительница? Награды? — спросила она через плечо.

Хайна поняла, что говорит ей госпожа. Бросившись следом за ней, она обогнала ее и упала на колени.

— Ты мной довольна?

— Конечно, — удивленно ответила Эзена, снова забавляясь шишкой. — Но разве для тебя это что-то значит?

Вопрос повис в воздухе. Хайна сумела лишь кивнуть, опираясь головой о бедро королевы.

— Прости меня, — помолчав, попросила она.

— Угу. Ну ладно, отпусти меня, и пойдем. Я люблю прогуливаться, когда говорю, — напомнила ее высочество. — Васанева, когда разговаривала с Готахом и Кесой…

У нее была хорошая память, она могла повторить почти каждое слово, переданное ей когда-либо кошкой. Но хотя она говорила о важных вещах, Черная Жемчужина сперва почти ее не слушала. У нее появился новый долг, который следовало отдать. Самая могущественная женщина Шерера одним коротким «угу» простила подругу и стражницу, которая готова была ходить за ней и на каждом шагу напоминать: «А помнишь, что я для тебя сделала?» Тем временем она не сделала ничего необычного. Как и сказала королева, она лишь исполнила свои обязанности. Почетные обязанности живого щита монарха.

Когда-то она умоляла о подобной привилегии.

Награда, благодарность? Так, будто она испекла хороший пирог. Этого ей не полагалось.

— Если Готаха, как ты утверждаешь, наверняка нет в живых, остается Кеса, — продолжала королева. — Она должна была ждать в Эн Анеле известий от мужа или остальных его товарищей. Если ты ее там не найдешь, то, может быть, узнаешь, где искать. Расскажи ей обо всем. — Уронив шишку, Эзена нагнулась и подобрала другую. — Потребуй совета, а еще лучше приезда в Роллайну. Я верю, что пиратский князь — тот, за кого себя выдает, но что касается остальных его слов… Мне кажется, ему можно доверять, — призналась она и отчего-то слегка покраснела. — То, что он говорил о княжне Ридарете, впрочем, совпадает с тем, что Васанева слышала от Готаха. Княжна, похоже, действительно ненавидит силы, поддерживающие в ней жизнь. Считаешь, это возможно?

— Не знаю, ваше высочество, — ответила Хайна; несмотря на вуаль, видно было, как она побледнела. — Издевательства надо мной доставляли ей… наслаждение. Даже не удовольствие, именно наслаждение. Примерно так, когда…

— Не говори, я поняла. Я все равно не приведу к себе эту… это нечто, с которым ты встретилась, если не буду знать, каких опасностей ждать и как от них защититься. Поезжай к Кесе и узнай обо всем.

— Да, ваше высочество.

— А теперь мне предстоит последняя, но зато самая трудная задача, — подытожила Эзена. — Я должна в конце концов объясниться с Анессой.

Хайна настолько пришла в себя, что негромко рассмеялась.

— Может, мне пойти с тобой? — предложила она. — Ведь она просто наорет на тебя, а до этого наверняка получишь по голове подушкой. Ты четыре года молчала, что она Сейла, твоя сестра…

Королева криво усмехнулась. Свою первую Жемчужину, сообразительную и незаменимую, которой можно было полностью доверять, она любила почти безгранично, та же о том прекрасно знала. Избалованная фаворитка Анесса — первая шлюха дома, как вполголоса, зато с ненавистью называли ее в королевском дворце, — была способна на все, могла нарваться на наказание, понести его и снова снискать милость королевы, не представлявшей себе без нее жизни. Разговор подруг наверняка мог завершиться скандалом, о котором напомнила Черная Жемчужина.

До Эзены дошло, что Хайна вдруг замолчала.

— Нет, Хайна, — остановившись, серьезно сказала она. — Сейла не моя сестра. Делара тоже нет. Именно потому я не Роллайна, о чем ты знаешь. Готах когда-то мне это подробно объяснил, и я тебе тоже объясню. Но не сегодня. Сейчас будет достаточно, если ты мне поверишь. Мы заняли… три пустых места. Они кого-то ждали, но не обязательно нас. Мы оделись в платья Роллайны, Делары и Сейлы, но мы — не они, не будем ими и никогда не были. Наклони голову, — велела она, а когда Жемчужина подчинилась, мягко и по-настоящему нежно поцеловала ее в лоб. — Это тебе на дорожку от подруги, благодетельницы, покровительницы и подопечной. Но не от сестры, Хайна. Ты не Делара, и я не Роллайна, — повторила она. — Мы лишь немного их напоминаем. Может, для Шерни из этого что-то следует, но для нас ничего. Запомни. А теперь бери все, что тебе нужно, — лошадей, деньги, солдат, — и отправляйся в Эн Анель. Лучше еще сегодня.

— Да, Эзена.

Королева, улыбнувшись, протянула ей шишку.

— Не потеряй, отдай Кесе, — сказала она, будто ей внезапно что-то пришло в голову. — Может, вспомнит леса вокруг Сей Айе.

7

Шерер был мал для любого, кто пытался бежать, но огромен для того, кто что-то или кого-то искал. Готах вновь открыл для себя эту истину, когда, более или менее вылечив сломанные ребра и отбитые внутренности, наконец отправился в путь.

Он понятия не имел, куда ехать.

Разум подсказывал, что следует двигаться в сторону ближайшего большого порта, то есть в Сейен, а оттуда на Агары. Человека, спасшего ему жизнь, его проклятую дочь, наконец, взятых в плен солдат, хотя вряд ли кто-то из них был еще жив, — всех этих людей следовало искать на Агарах. Если не там — то где угодно, то есть нигде.

А может, все-таки нет?

Кеса различила в своем туманном и крайне неотчетливом видении Хайну и слышала вопросы, которые задавала Риолата. Могла ли одержимая мощью Рубина пиратка отправиться в Роллайну? Хайны-Делары не было в живых — посланник дал бы голову на отсечение. Он разговаривал со Слепой Тюленихой Риди, которая в первую очередь была именно одноглазой пираткой, чудовищем, ибо княжна Ридарета, владеющая силами Гееркото, существовала, пожалуй, лишь в воображении Кесы. Он не мог себе представить, каким образом это полудикое создание, движимое самыми низменными инстинктами — чему он сам был свидетелем, забитым почти насмерть, — могло бы овладеть тем, что оно беззаботно называло «искушениями». Так что Прекрасная Риди вполне могла поехать в столицу. Вместе с приемным отцом? Готах знал об этом человеке лишь то, что говорила ему жена. Жене же он перестал доверять, ибо она была лишь доброй, напуганной, верящей в благие намерения женщиной, отказывавшейся осуждать кого бы то ни было за что бы то ни было. Мольдорн и в самом деле оказался прав.

Так куда ему ехать? В Роллайну или на Агары?

До Роллайны было ближе. Намного ближе.

Сперва, однако, Готах поехал в Эн Анель — красивый, не слишком большой уездный город; деление края на округа и уезды, хотя и навязанное Армектом, в Дартане прижилось и без труда пережило войну с Вечной империей. В Эль Анеле его могло ждать известие от товарищей из Таланты.

Известия не было. Скучающий слуга, сперва напуганный загадочным исчезновением госпожи, а затем успокоенный отправленным из дому посыльным, бездельничал в удобной гостиничной комнате, моля судьбу лишь о том, чтобы та послала ему еще многие недели, заполненные дремой, едой и скукой; может, еще мелкими мужскими приключениями, о которых его господин, а в особенности госпожа предпочли бы ничего не знать. Готах расплатился по счетам, освободил снятую Кесой комнату и велел отправить домой ее вещи, оставил слуге новый кошелек на покрытие ежедневных расходов, после чего без особой радости двинулся в дальнейший путь.

За окраиной города тянулись строения приходящего в упадок невольничьего хозяйства. Посреди большого неогороженного двора несколько некрасивых девушек под надзором старой бабы занимались какими-то непонятными упражнениями. Невольничий рынок Шерера подчинялся особым законам, поскольку в мирное время свежий товар поступал почти исключительно из числа свободных людей, добровольно продавшихся в рабство. Никого нельзя было к этому принуждать, заставлять или склонять обманом; если бы не данный закон, нарушение которого очень сурово каралось, дартанские деревни наверняка обезлюдели бы на протяжении нескольких поколений… Закон Вечной империи был один для всех, и даже самый ничтожный крестьянин мог изъявить желание вступить в имперское войско, когда объявлялся набор, — другое дело, что попасть туда у него было мало шансов, — а также распорядиться собственной жизнью. Это означало, что любой имел право совершить самоубийство — данный поступок являлся вполне законным, и семья самоубийцы не могла подвергаться каким-либо преследованиям — или выставить самого себя на продажу. Мужчины, даже умиравшие от голода, почти никогда этого не делали, поскольку неволя означала для них быструю смерть от каторжного труда — например, на рудниках или в каменоломнях. Впрочем, мужчины, даже самые дорогие, с рождения выращивавшиеся специально для участия в боях, очень плохо переносили неволю, намного хуже, чем женщины, — они болели, хирели, порой кончали с собой и даже бунтовали, что бывало опасно. Женщины соглашались на статус вещи с меньшим сопротивлением и продавали себя довольно часто; судьба забитой и дикой дартанской девушки, ставшей невольницей-служанкой — и даже, если она была красива, проституткой в одном из городских публичных домов, — почти всегда складывалась лучше, чем та, что ждала ее в деревне. Но в Армекте все выглядело совершенно иначе, там почти каждый — и каждая — готов был вступить в ряды легиона и почти никто не продавался в неволю.