Сергей Скрипаль - Мой друг – предатель

• Название: Мой друг – предатель
• Автор: Сергей Скрипаль
• Жанр: О войне
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-47190-4

Сержант Дацко по прозвищу Пловец больше года топчет афганские горы, рискует жизнью и теряет друзей. Всякое бывало. Но такого с ним еще не случалось: сапер Сопилкин из его отделения сбежал с блокпоста и перешел на сторону душманов! В одном из боев его подстрелили. Сначала думали, что убили моджахеда, а когда подошли ближе, то увидели своего бывшего товарища. И тогда в голове Дацко вспыхнули вопросы: что же это за война такая? Кто здесь друг, а кто враг? Кому верить? А главное, ради чего все эти смерти и потери?

---

– Нинка, Нинка, открой… Не пустишь, Леньке расскажу обо всем! – нетерпеливо дергал за ручку нетрезвый мужчина, еще ворчал, ругался: – У-у-у-у, шалава! – минут через десять-пятнадцать уходил.

Это был замполит полка, в котором служил муж Нины, Леонид.

Как-то я спросил у Нины, мол, чего это она решила закрутить со мной, сержантиком-срочником. Нина отвечала, что тем кобелям (кивала в сторону длинного коридора с немытыми дверями) нужно только одного. Я молча удивлялся – мне же нужно было от нее того же самого, что и другим мужикам. Она словно читала мои мысли и продолжала говорить, что я нежный и ласковый, и ей со мной очень хорошо и спокойно. Но я хоть и был полностью в плену сексуальных переживаний и вожделений, однако чувствовал, что далеко не спокойно Нине. И все же продолжал к ней ходить, ожидая, что вот-вот появится ее муж, жалея, что еще не полностью насытился телом женщины, что вряд ли скоро такое будет возможным, нисколько не заботясь и не переживая о том, что же будет с ней, когда танкист вернется и узнает обо всем. Прямо жестокость какая-то, бездумность и беззаботность владели мною тогда. Верилось в лучшее? Не знаю, не знаю…

Через десять дней все закончилось. Я пришел рано утром, за полчаса до подъема в кубрик, где ночевали все наши. Кулаков, уже гладко выбритый и отутюженный, поманил меня в курилку.

– Все. Хана, Пловец! Через час отбываем в Кандагар.

Я дернулся, хотел было бежать к Нине, предупредить ее, попрощаться. Капитан положил руку мне на плечо:

– Не дергайся, Серега! Все. Поезд ушел. Муж ее в гарнизоне, сейчас в штабе его встретил. Ни тебе, ни ей, – хмыкнул в усы, – проблемы не нужны. Оставь все как есть, Пловец! Это мой совет. Бесплатный. Дернешься, дам в репу!

Но не это меня остановило. Подумаешь, в репу от Кулака получить. В первый раз, что ли? Остановила меня весть о танкисте. И обожгло сердце страхом за Нину. Что же будет с ней?

Весь перелет до Кандагара на транспортном «Иле» я думал над этим, воображал, что напишу письмо, мы обязательно встретимся. Успокоенный этим, стал подремывать, но мысль о том, что я даже не знаю ее фамилии и адреса, заставила открыть глаза и уставиться в иллюминатор. С такой высоты ничего нельзя было рассмотреть, какое-то серое, блеклое пространство под самолетом и зеркальный блеск озер и ниточек речушек.

Любил ли я Нину? Наверное, нет. Просто любил любить ее тело. Все.

Итак, адекватный ответ я получил в своей же квартире. Пусть так и будет. Неторопливо обулся, оделся, оставил на кухне подарки из Берлина детям и жене, аккуратно положил ключи на полочку в прихожей и ушел. Больше никогда там не появлялся. Сказано ведь, уходя – уходи!

* * *

Первого сентября родители отвели меня в первый класс. Ну, сами знаете, какой это был праздник для всех: и для мам с папами, и для первоклашек-промокашек. Надо сказать, что вся наша детсадовская группа попала в один первый «А» класс. Девчонки пришли в белых фартучках, с огромными бантами и букетами гладиолусов, хризантем и других горько-пряных осенних цветов. Мальчишки щеголяли в новых костюмных парах и белых рубашках, с обязательной короткой стрижкой и с обязательными же чубчиками. Что делать, именно так должны были выглядеть первоклассники советской школы! Я страшно гордился своим пиджаком серого цвета и брюками с отутюженными стрелками, с настоящим, как у папы, брючным ремнем.

Закончилась линейка, разошлись по классам, прошел первый в жизни урок. Что-то мы рисовали в тетрадках, вроде бы домик с трубой, солнышком и словами «Миру – мир».

Все, свободны! Теперь уроки только завтра. Но как-то маловато показалось праздника для души. Да и что дома делать? Родители на работе. Свобода! Вот она – настоящая свобода. Это тебе не в детсаде, где с утра до вечера находишься под надзором воспитателя, а потом с рук на руки родителям передают. Теперь все не так. Теперь мы – взрослый народ.

И пошли мы шляться по дворам с моими дружками Андрюхой, Серегой и Мустафой. В общем, можно было подумать, что шпана шныряет по подъездам, если бы не приличный наш вид, в костюмах все же, да и портфели придавали солидности. А портфели, кстати, у нас были замечательные – красного цвета, с блестящими металлическими уголками и замком. Только на кой ляд они нужны были нам в первый день, если в них болтались пара тетрадок и пенал. Просто положено так: раз уж школьник, будь добр, таскай портфель, теперь у тебя работа такая. Но нас они не тяготили, наоборот, придавали большей уверенности в том, что мы люди, достигшие чего-то в жизни.

Андрюха и Серега, в отличие от нас с Мустафой, были мальчишками хулиганистыми, заводными, умеющими увлечь за собой. Андрей заскочил домой и приволок несколько заранее изготовленных дымовух. Знаете, помните, что это такое? О-о-о-о… Это занятная штука! Бралась проявленная фотопленка, отрезалось от нее сантиметров пять, туго скручивалось в трубочку. Теперь этот рулончик нужно было так же туго завернуть в прочную фольгу, скрутить на концах, чтобы получились остренькие носики. Осталось только уложить снарядик на кирпич или тротуарный бордюр и к нижнему концу поднести спичку. Пленка раскалялась внутри фольги, потом вспыхивала и мгновенно, как порох, сгорала; от реактивных газов ракета летела несколько десятков метров, падала и, отчаянно вращаясь на месте, выбрасывала из своего тонкого тельца огромные клубы вонючего белого дыма. Правда же, восторг?! Андрей с Серегой добились в этом деле высочайших вершин: устанавливали дымовуху вполне прицельно и на спор могли запулить даже в открытую форточку на втором этаже.

Развлекались мы тем, что обстреливали подъезды домов. Перед очередным выстрелом канонир Андрей орал во всю глотку: «В укрытие!»

Мы неслись в соседние с обстреливаемым подъезды, кто в какой. А как же, технику безопасности знали на отлично!

Я подскочил к окошку на площадке между первым и вторым этажами и, замирая от восторга, ждал начала дымового представления. Как только хлопнул снаряд, за моей спиной раздался злобный рык. Не помня себя от страха, я рванул на улицу, зацепился за что-то на крыльце и грохнулся на асфальт, вскочил и побежал, прихрамывая, прятаться в кусты. Только потом оглянулся назад. Да, из подъезда вышла огромная овчарка, ведомая за поводок хозяином. Мужик погрозил нам кулаком и удалился со двора. Мы же стали считать потери.

Андрюха ожег руку, слишком уж серьезный заряд оказался в последней ракете. Серега испачкал белую рубашку, потому что находил отработанные снаряды, ждал, пока остынут, раскручивал обожженную фольгу и высыпал пепел на ладонь, мял его пальцами, пытаясь определить, все ли сгорело, и, если не все, то почему. Может быть, не совсем туго свернута дымовуха? Может быть, нужно пленки побольше или поменьше? Как всякого экспериментатора, его мало волновали в эти упоительные минуты внешние моменты. Подумаешь, руки вытер о штаны, пиджак или рубаху; не ходить же, в самом деле, с грязными ладонями!

Мои дела оказались более плачевными. Новенькие серые брюки зияли огромными дырами на ободранных коленях.

Вступление в новую, взрослую жизнь оказалось серьезным испытанием.

Дома мне пришлось выдержать нагоняй, поход в «Детский мир», покупку новых штанов, но, увы, уже не таких серо-стальных, а обычного черного цвета. Колени посаднили, подверглись санобработке с зеленкой, да и все.

Серега наутро в школе похвастался привычным отцовским ремнем. Мустафа промолчал по своей азиатской привычке, только возмущенно или обиженно раздувал ноздри широкого приплюснутого носа. Андрюха же просто не обращал внимания на такие мелкие проблемы, как неприятности с отцом.

Отец его был фронтовиком, довольно пожилым дядькой. Ходил он на деревянной ноге и шил на заказ замечательные фуражки для горожан, чем, собственно, семья Андрея и жила. Мать его трудилась в нашем бывшем детсаде то ли нянечкой, то ли уборщицей. Бывая в гостях у Андрея, я всегда удивлялся и радовался встрече со знакомыми игрушками, точно такими же, с какими играли в группе.

Помнится, появилась в группе новая партия игрушек. Грузовые и легковые автомобильчики, кубики и прочие куклы-мишки. Всем мальчишкам понравился тяжелый пластмассовый «ГАЗ» с хорошо очерченными, «настоящими», деталями на кабине и кузове. По очереди играли в песочнице. Андрей не спешил занять очередь, хитро улыбался и говорил, мол, а чего, у меня скоро такая же будет. И правда, в очередной мой приход к нему мы уже играли с точной копией грузовичка, перевозили по комнате груды староватых, но вполне пригодных для развлечения игрушек. А вот «ГАЗ» из группы запропастился куда-то. Наверное, на прогулке забыли, объяснила воспитательница.

Ну, ладно, получил Андрей от отца очередную взбучку за наши дымовые шоу. Но, как оказалось, не только за это. К ним домой приходил участковый! Требовал, чтобы Андрюха назвал всех подельников по артиллерийским упражнениям. Андрей никого не назвал. Участковый пригрозил, что в следующий раз непременно поставит его на учет в детской комнате милиции, посидел с отцом на кухне, выпил стакан водки и ушел, на ходу подергав пацана за чубчик.