Далия Трускиновская - Домовые

• Название: Домовые
• Автор: Далия Трускиновская
• Жанр: Фэнтези

Они живут рядом с нами, при этом оставаясь незаметными.

Они заботятся о нас и о нашем хозяйстве.

Они — домовые! маленькие человечки с совсем не малыми проблемами…

Сборник рассказов Далии Трускиновской из серии Домовые.

---

Якушка забрался на бачок и в нужную минуту всем весом прыгнул на кнопку.

— Ахти мне, веревка! — вскрикнула Матренушка. — Веревку упустили!

— Ну и шут с ней, — проворчал Лукьян Пафнутьевич. — Полезли вниз, чего тут торчать. Закрывай крышку, Якушка. А ты, дура, смотри мне! Проболтаешься подружкам — без косы останешься.

— Это ты мне грозишься? — удивилась Матренушка. — Я же его научила, как Халяву избыть, и он же на меня лается! Слышал, Якушка?

— Слышал, — подтвердил подручный.

— Ты дома своего защитить не умел? Ты от Халявы в петлю лезть собрался? Ты потом, как побитый пес, по углам жался? А теперь осмелел? Грозишься? Матрена Даниловна уперлась руками в бока. — Хватит!

— Нишкни! — вдруг приказал супруг. — Что-то наши там расшумелись…

Домовые тихонько выбрались из ванной и вдоль стеночки поспешили в гостиную.

— И сколько же он тут будет обитать? А? — спрашивал хозяин у Анечки. Ест, пьет, посуды за собой не помоет! К экзаменам, говоришь, готовится? Я сейчас заглянул, хотел его учебники посмотреть! Это, Анька, не учебники! По ним еще при Хрущеве арифметику проходили!

— Говоришь, на складе пахал как лошадь? Я сегодня на этом складе была — так заодно и про него спросила, — сообщила хозяйка. — Лишний раз пальцем не пошевелил! И не сам ушел — а уволили! За патологическое безделье! Так и в трудовую книжку директор хотел записать — жаль, отговорили!

— Да я же вижу, вижу! И вот, смотрите, что я у него нашла! Я вам говорить не хотела! Все равно — смотрите! — это уже был Анечкин голос.

Матрена Даниловна поняла — сработали крошечные дамские трусики. А может, помада, которой была тщательно вымазана рубашка.

— Опомнились, — удовлетворенно сказал Лукьян Пафнутьевич.

— Проснулись, — добавил Якушка. — Вот теперь заживем!

— Акимку, подлеца, выпорю, — пообещал Лукьян Пафнутьевич. — А тебе за верность будет награда.

— Да я не за награду… — смутился подручный и стал озираться в поисках Матрены Даниловны. Все-таки это она вытащила супруга с антресолей, где он от бессильной злости совсем поселился, она немало потрудилась для избавления от Халявы.

Но не было нигде Матренушки — и сообразительный подручный понял, куда она поспешила.

Но говорить об этом законному супругу не стал. Порядочность — она и у домовых порядочность, другой покамест не придумано.

* * *

Евсей Карпович с нетерпением ждал результатов своей затеи.

Первой прибежала Матренушка — сказала, что дармоедовы вещи уложены в сумку, а сумка выставлена на лестницу. Потом пришел Дениска.

— Посмотреть бы хоть, ради кого старался! — с такими словами он шлепнулся на диван. — Красавица, красавица, а может, я ради какой-то уродины полночи этого дурака по лесу гонял!

— Дураку полезно, — поучительно произнес Евсей Карпович. — Теперь и будет Халяву с небес вымаливать — а второй ему уже не полагается.

— Ты уверен, дедушка?

— Ну… не совсем… Но хотелось бы верить.

— Ничего! Я туда заглядывать буду! Придумаю, как тебя с нашей Анечкой познакомить! — пообещала из стенного шкафа Матренушка. — Ты мне, Дениска, полюбился. А коли кто домовым полюбится — тому будет удача. И не какая-нибудь халявная, а самая настоящая! Евсей Карпович, ступай сюда, держи простынку за края, натягивай!

Она впервые стелила в новом своем жилище настоящую, правильную двуспальную постель.

Челобитная

У всякого домового — своя придурь.

Есть такие, что хлеба не едят, им пирожок подавай, сыр, сливки. Есть противники молочной пищи. Есть любители начищать чугунные сковородки, которых под угрозой смерти не заставишь прикоснуться к сковородке с тефлоновым покрытием.

А вот у Тимофея Игнатьевича придурь была совсем прискорбная — он жениться не хотел.

Собственно, немало домовых так и живут старыми холостяками, не слишком от этого страдая. Но у них холостячество — или вынужденное, или какое-то случайное — скажем, выпал бедолага из поля зрения окрестных свах.

Некоторые подолгу не женятся от гордости — я, дескать, самое исправное хозяйство в городе веду, мне и супругу нужно под стать. Но и на них порой находится управа. Попадаются, хоть и очень редко, нытики, с которыми уважающей себя домовихе лучше не связываться. Попадаются склочники, которых все обходят за три версты. И те, и другие не прочь жениться, но ничего в себе менять не желают — так и остаются одиночками.

А Тимофей Игнатьевич испытывал дикое, невероятное предубеждение к законному браку. Ему почему-то казалось, что лучше удавиться.

И сложилось же так, что, переехав с хозяевами на новое местожительство, он заполучил в соседи домового дедушку Ферапонта Киприановича с супругой Степанидой Прокопьевной и тремя дочками на выданье!

С девицами была та беда, что целых трое народилось, и родители не могли дать всем сразу достойного приданого. Поэтому, да еще потому, что дом на самой окраине, дальше — только лес и поля, свахи не часто заглядывали в семейство Ферапонта Киприановича. А что нужно всякой домовихе? Хорошо выйти замуж, в крепкое хозяйство.

Вот старшая, Маремьяна Ферапонтовна, и сообразила — такое добро зря пропадает!

Неопытная девка даже не задала себе вопроса: почему в таких почтенных годах Тимофей Игнатьевич все еще холост? Она как-то со старшими наведалась к нему в гости, оценила угощение, порядок в хозяйстве, разнообразные имущества домового, и поняла, что вот здесь бы охотно жила и младенцев плодила.

У домовых насчет девок строго, иной жених невесту впервые только за свадебным столом и увидит, и потому собственных любовных приворотов домовихи почитай что не имеют, а знают человеческие. Приходится порой хозяек выручать, ну так и застревают в памяти всякие приемчики. Маремьяна Ферапонтовна подольстилась к старым домовихам и неприметненько выведала тайные способы привлечения мужского внимания.

Она и талой водой с серебра умывалась, и зазыв на печной дым делала (печки в доме не случилось, но у соседей завелся камин), и над сушеным яблоком колдовала. Уж что подействовало — теперь не понять, но как-то забежала она к Тимофею Игнатьевичу по хозяйственной надобности — да тут его и подбила на грех. Стали встречаться.

Маремьяна Ферапонтовна уже собиралась со свахой сговариваться, чтобы достойно завершить эту затею сватовством и свадьбой. Но обнаружилось, что она с прибылью. У домових и так животики округлые, а если с прибылью — то словно мохнатые мячики.

Любопытно, что первым это обнаружил не имеющий, казалось бы, навыка в таких вещах Тимофей Игнатьевич. И до смерти перепугался.

Он клял и костерил тот день, когда позволил шустрой домовихе себя соблазнить. Он честно не понимал, что за дурь на него в тот страшный день накатила. Он представлял себе, как по такому неслыханному случаю домовые собирают сходку, как сходка принимает решение играть свадьбу, и в ужасе хватался за голову. Наконец он понял, что нужно бежать, куда глаза глядят.

Конечно же, ему было жаль своего идеального хозяйства с припасами, складами и тайниками. Но жениться он никак не мог. Делить с кем-то заботы, терпеть чье-то бестолковое присутствие… да еще младенец…

В общем, незадолго перед рассветом Тимофей Игнатьевич сгреб в мешок то, что могло бы пригодиться на первых порах в новом доме и у новых хозяев, и дал деру.

Он с перепугу решил искать прибежища вообще на другом конце города. Если по уму — можно было сговориться с кем-то из автомобильных и с пятью-шестью пересадками заехать хоть в Смирновку, хоть к Старой Пристани. Но Тимофей Игнатьевич с полным основанием боялся, что его выследят и принудят жениться. Автомобильные — они разговорчивые…

Поэтому беглец шел наугад довольно долго.

Он даже перебирался через железную дорогу, здраво рассудив, что это — все равно как в другую страну эмигрировать. Уж на что свахи любительницы шастать по разным местам, а ни одна не хвасталась, будто через рельсы перелезала.

Наконец он, несколько оголодав, с неухоженной шерсткой и стоптанными до копытной жесткости лапами, оказался на границе между старым и новым районами.

* * *

Если кто не знает — именно в новых районах завелся обычай устраивать в подъездах доски объявлений. Где-нибудь за паровым отоплением можно увидеть нарочно приспособленное место, где всякий пишет, чего ему в жизни требуется. Если хозяйство богатое и домовой дедушка сам не справляется — ищет подручных, ванного или там холодильного. Безместные домовые предлагают свои услуги. Бывает, кто-то по объявлению надежную сваху ищет или меняет клубок бечевки на комплект аккуратно снятых крышек от пивных бутылок. Уже оттуда повелось вешать объявления и в старых солидных домах.

Тимофей Игнатьевич высмотрел здание понадежнее и пошел искать себе удачи.