Далия Трускиновская - Домовые

• Название: Домовые
• Автор: Далия Трускиновская
• Жанр: Фэнтези

Они живут рядом с нами, при этом оставаясь незаметными.

Они заботятся о нас и о нашем хозяйстве.

Они — домовые! маленькие человечки с совсем не малыми проблемами…

Сборник рассказов Далии Трускиновской из серии Домовые.

---

Домовые затаились. Но хотя вообще они способны подолгу молчать, на сей раз не только любопытство подзуживало к разговору, но и обыкновенная осторожность его требовала.

— Ну-ка, молодец, подставь плечико, — распорядился Евсей Карпович. Акимка, более крупный, нагнулся, дав ему возможность выглянуть из-за края обрыва.

— Ну, что там, Евсей Карпович?

— Их трое. Идут плечом к плечу… тьфу! Нет у них никаких плеч. Идут — словно местность прочесывают.

— Трое? Значит, они меж собой как-то сговариваются? — сообразил Акимка.

— Силуян Лукич! — воскликнул вдруг Якушка.

— Ахти мне! Оставили!..

— Кого оставили, где оставили? — зашипел сверху Евсей Карпович, наблюдая за маневрами вихрей.

— Да автозаправочный! Он, дурень, за нами увязался, помочь, должно быть хотел, — чуть не плача, обьяснил снизу Акимка. — А его приподняло да шлепнуло…

— Это мы его выволакивали, а за нами тот большой вихорь погнался, — добавил Якушка. — Ну, погиб теперь автозаправочный…

Три вихря шли, почти соприкасаясь, подхватывая траву и листья, так что вскоре стали похожи на три лохматых кренящихся столба. Они добрались до неподвижного, упакованного в полиэтилен Силуяна Лукича, постояли несколько, словно совещаясь, — и двинулись дальше. А он так и остался лежать.

— Не польстились, — шепотом заметил Евсей Карпович, знавший характер автозаправочного лучше, чем Акимка с Якушкой.

— А может, он уже того? Помер? — предположил Якушка.

— По-твоему, они мертвое тело от живого отличают? — осведомился сверху Евсей Карпович.

— Выходит, что так…

Домовые помолчали, безмолвно желая Силуяну Лукичу спокойного сна и, коли случится, приятного пробужденьица.

Три вихря меж тем дошли до берега, и один сверзился в речку. Он подхватил немного воды, но высоко поднять не успел — рухнул. Два других побрели берегом.

— Нет, все-таки безмозглые, — прошептал Акимка. — Товарища не стало, а им хоть бы хны.

— Товарищ, видать, заново родится. И помолчи — это же они нас ищут, — отвечал Якушка.

— Выходит, не совсем безмозглые, — подытожил Евсей Карпович. — А ну как на мосту засядут?.. И останемся мы в этой деревеньке…

И тут его осенило.

Мысль была простая и мудрая. Домовые ловки лазать — и где сказано, что мост можно переходить лишь поверху? Понизу — не хуже!

— Ну-ка, сложим парашют обратно в мешок, — распорядился он.

— Что ж ты, дяденька, нам головы морочил? — спросил Якушка. — Наговор, тайные словеса! А там всего-то платок в клеточку!

— А то и морочил, чтобы сами в мешок не лазали. Уложили бы как попало — и в нужный миг он бы наружу не скоро выпихнулся. И был бы тебе, Яков Поликарпович, каюк. Вот, учись… слушай впредь старших…

О том, что идею укладки парашюта удалось в последний миг сыскать в Интернете, Евсей Карпович не сказал ни слова.

Изнанка моста, как и следовало ожидать, оказалась трухлявой, щелястой, но в целом удобной. Так и перебрались, а дальше — придорожными кустами до шоссе.

Евсей Карпович шел хмурый, и разведчики к нему не приставали. Коли по уму — нужно было и Силуяна Лукича достойно схоронить, и убедиться, что в деревеньке больше не осталось домовых. Но по другому уму — следовало бежать из этих мест, куда глаза глядят.

Так они шли, след в след, довольно долго.

Наконец Евсей Карпович обернулся.

— Отступивший вернется и продолжит бой, — буркнул он. — А покойник — никогда.

Эта мысль тоже была выловлена в Интернете.

* * *

Сходка кипела и бурлила.

Если бы неприятные известия принесли Якушка с Акимкой — может, матерые домовые и отнеслись бы к новостям не так серьезно, Мало ли что померещится бестолковой молодежи. Но выступил Евсей Карпович и подробно доложил обстановку. Более того — высказал предположения.

Домовые умеют заглядывать в будущее, но не намного — дней на пять-шесть, и кажется им то будущее в виде обрывков и лоскутков. Гроб, например, явился — и поди знай, что это не хозяйская прабабка помирать соберется, но ее запойный младший сынок заснет прямо на трамвайных рельсах. Если же нужно узнать про будущее основательнее, идут к гадалкам. Гадалок в городе несколько, и у каждой — своя отрасль будущего. Иные только по брачным делам мастерицы — и поди знай, с кем из свах в сговоре та гадалка. Иные — исключительно по пропажам. Есть гадалки, что о детях все скажут — какое чадо уродится и что ему, чаду, на роду написано. Но дается это искусство главным образом бабам-домовихам в их средние года, когда детки уже рождены, или же когда стало ясно, что замуж не берут и деток родить не дадут.

Поэтому предсказания Евсея Карповича, которые он назвал не для всях понятным словом «прогнозы», были встречены шумом и гамом.

— Это у погоды «прогнозы» бывают! — возмутился Лукьян Пафнутьевич. — И то — одно вранье!

Тимофей Игнатьич, его перекрикивая, высказался в том духе, что сказок и по телевизору достаточно кажут, слушать их на сходке — дурость и трата дорогого времени.

— Опять же, живут там домовой дедушка Афанасий Савватеевич с семейством да бобыль Никишка, — вспомнил Лукьян Пафнутьевич. — Значит, невелика беда! Пошалил ветер да и угомонился!

— Двух домовых порешил! — возразил Ферапонт Киприанович. — Ермолая Гаврилыча да автозаправочного! Ничего себе шалости!

Лукулл Аристархович до поры помалкивал, молчал и старенький домовой Аникей Фролыч — пытался задремать, но не получалось.

— Живут ли они там — еще вопрос! — крикнул Евсей Карпович. — Может, и их уже, как того автозаправочного, вихорь шмяк оземь — и все тут! Вы вот не видели тех вихрей, а я видал! И знаете что? Гнездо у них там!

Выпалил он это не подумавши — и понял, что недалек от истины. Ведь, судя по рассказам и по своему опыту, пылевая струйка, заворачивавшаяся посолонь, тянулась обычно от середины села к околице, а не наоборот.

— Ну и что? Гнездо — а дальше? — едва не сбиваясь на визг, выкрикнул Лукьян Пафнутьевич. — Вот и у пташек гнезда — кому они мешают? Живут себе вихри в пустой деревне — и пусть живут, лишь бы нас не трогали!

— Ничего — идти туда придется. И брать! — Евсей Карпович от этого визга вдруг поскучнел, как взрослый мужик, кому приходится до явления баб смотреть за младенцами.

Якушка с Акимкой, сидевшие за спинами взрослых тихо-тихо, согласно кивнули. Но промолчали. Они еще не вошли в ту пору, когда их голос на сходке будет что-то значить.

— Что — брать?

— Гнездо.

Евсей Карпович был спокоен, смотрел в пол, зато Лукьян Пафнутьевич вдруг раздухарился, забегал, зашумел.

— Какое тебе еще гнездо брать? Ты что, сдурел? Неймется? Гнездо ему! Оно тебе мешает, то гнездо? Оно тебе жить не дает?

— Опять же, — встрял Лукулл Аристархович, — вихри имеют право на существование не менее, чем мы. А если мы начнем ущемлять это право, то выйдет не по-демократически.

— Какие еще у них права?! — взревел Ферапонт Киприанович. — Это у человека права! Ну, у собаки, у кошки! У нас! У тех, кто хоть каплю мозгов в голове имеет!

— А вот и нетушки! — отвечал Лукулл Аристархович. — Вон дерево имеет право расти! Травка тоже! Дождь имеет право падать! И вихорь — он же не совсем безмозглый! Раз за тем Ермолаем Гаврилычем погнался, схватил, и за автозаправочным тоже, раз живое от мертвого отличает — значит, соображает! И имеет права!

— Тьфу! — ответствовал Евсей Карпович. — Тебя бы он, дурака, оземь шлепнул — вот бы мы и послушали, как ты про его права толкуешь.

— Вихрь имеет право жить!..

— Ну так пусть бы и жил, никого не трогал! Так он же, того и гляди, в городе обьявится!

Разгорелась обычная для сходки домовых склока.

И долго бы они буянили, рассуждая о правах, но раздался вдруг бабий визг — и нечаянно заставил всех заткнуться.

Очень редко отваживаются домовихи явиться на сходку. Но случается. На сей раз посреди чердака объявилась вдруг взъерошенная и рыдающая Степанида Прокопьевна, супруга домового дедушки Ферапонта Киприановича.

— Ну, мужики, дожились мы! — завопила она. — Ну, последние денечки настали! Уж коли это не погибель нашему роду, так я и не знаю!

— Вот, вот! Бабы — и те понимают опасность от вихрей! — возгласил Евсей Карпович. — Ступай сюда, кума! Говори, не бойся! Подтверди мой прогноз!

— Что еще за прогноз? — изумилась домовиха. — Ты свои словечки при себе оставь! Мужики, беда стряслась! Устои рушатся, а вы и не знаете! Сколько себя помню — такого еще не бывало! Ферапонт Киприанович, чего уставился?! Позор нам с тобой, позор на наши седые шкурки! Девка-то наша, Маремьянка-то! В тягости! Без мужа, а в тягости! Мужики! Сыщите охальника, велите жениться!

Якушка и Акимка переглянулись. Вон оно как! С ними на дискотеке Маремьяна Ферапонтовна себя блюла — строже некуда, а к кому-то же наладилась бегать, шалава!