Крис Грин - Восход ночи

• Название: Восход ночи
• Автор: Крис Грин
• Издательство: АСТ, Астрель, ВКТ
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-066312-5, 978-5-271-31628-9, 978-5-226-03432-9

Подземелье.

Таинственный мир, в катакомбах которого обретают новую жизнь голливудские звезды и рок-идолы, превращенные в вампиров загадочным доктором Вечность.

Время от времени эти звезды-вампиры возвращаются в шоу-бизнес под новыми именами. Сходство с кумирами прошлых лет идет им только на пользу.

А маленькие странности типа ночного образа жизни и упорного нестарения Лос-Анджелес и за настоящие причуды-то никогда не считал! Но однажды мальчишка-киноактер отказался принимать новое имя и новую легенду — и ему все равно, что со дня его «гибели» прошло двадцать три года.

Ползут слухи. Неистовствует желтая пресса — однако кто и когда принимал ее всерьез? Уж точно не полиция!

И тогда за расследование берется частное детективное агентство, чьи сотрудники — латиноамериканская ведьма необыкновенной красоты, карлик-ясновидящий и юная каскадерша Доун Мэдисон — привыкли к ЛЮБЫМ неожиданностям…

---

— Рядом со мной это тебе никогда не понадобится, — прошептал Лониган.

Он мягко разжал ей пальцы и убрал револьвер в карман ее куртки.

В голове Доун роились фантазии, заставляя сердце биться гулко и сильно. После того, что случилось с Кико, хотелось ощутить человеческое тепло, убедиться, что жизнь продолжается. Ощущение близости мужского тела затягивало, помогало отрешиться от всех забот — пусть даже на секунду.

— Больше никто не причинит тебе зла, Доун. Я об этом позабочусь, — сказал Мэтт. — Ты мне веришь?

Ей хотелось ответить «да», но привычка — вторая натура. Всю жизнь она полагалась только на себя, и сама заботилась о других — о Фрэнке, например. Доверие давалось ей с трудом.

— А почему я должна доверять тебе, а не Лимпету? — спросила она.

— Потому что Лимпету ты и так уже не веришь.

Послышался приближающийся вой сирены. «Скорая».

Мысли о Кико вернулись с новой силой.

Доун вздрогнула, и, почувствовав нервозность спутницы, Мэтт поцеловал ее в лоб. Она ощутила жар его гладкого подбородка на губах, вдохнула терпкий запах кожи. Его губы спустились ниже — к носу, к здоровой щеке, к губам. Доун схватила его за рубашку, сомкнула пальцы в кулак, прижалась к Мэтту всем телом.

В низу живота всколыхнулось тепло, подгоняя ее: давай, мол, прижми его к стенке. Но Доун знала, что этот номер не пройдет. Она ведь уже пыталась ускорить события, да только из этого ровным счетом ничего не получилось. И что же теперь делать? Здесь замешаны чувства, а Доун понятия не имела, как вести себя в таких ситуациях. Как залатать дыры в душе тем, к чему не знаешь как и подступиться?

Мэтт поцеловал ее. Доун промычала что-то протестующее, но не смогла удержаться, и начала посасывать его губу, медленно и страстно. Осторожно, чтобы не причинить ей боль, он провел кончиками пальцев по щеке, потом по чувствительной линии на горле, спускавшейся к выемке между ключицами. Его пальцы скользнули к голубой полоске вены, поглаживая ее так, словно она могла стать такой же влажной и горячей, как набухшая плоть между ног Доун.

— И что же мне с тобой делать? Понятия не имею, — сказал он, на секунду прервав поцелуй.

— А мне с тобой? — Задыхаясь, Доун уткнулась лбом в его подбородок. Мэтт гладил ее по спине, и все ее страхи отступали. — У меня голова идет кругом.

Сирена приближалась. Кико. И о чем она только думала? Она нехотя отстранилась.

— Мне пора уходить, — сказала она и повернулась к дверям больницы.

— Доун.

Доун вздрогнула — тембр его голоса показался странно знакомым. Сбитая с толку, она резко обернулась и увидела, что его напряжение достигло предела. Мэтт был весь как канат, протянутый между повисшим над пропастью и спасателем. Лониган смотрел на нее с напряженным вожделением, как охотник на дичь.

«Вот это другое дело», — подумала Доун. Таких мужчин она понимала. Хищник. Животная страсть. Теперь они на ее территории.

В два длинных шага Доун преодолела расстояние между ними, толкнула Мэтта к стене и вжалась бедрами в его пах. Прикусив его шею, она прижималась к нему все сильнее в отчаянной попытке забыть о боли Кико… о боли Фрэнка… о своей боли.

— Доун, — хрипло повторил Мэтт.

— Видишь, я пришла, — сказала она и провела нижними зубами по его горлу. — Вся твоя, как ты хотел.

Его кожа была такая теплая, такая приятная на вкус, с тем самым пряным оттенком…

Мэтт запустил руку в ее волосы, и Доун поняла, что он попался. Сирена взвыла совсем рядом, у входа в больницу — этот островок безопасности всего в двух шагах. Доун вонзила в него зубы, заставив его застонать и стиснуть ее предплечья. Она охнула, и Мэтт тут же извиняющимся жестом поднял руки вверх.

Но ее это не остановило. Она плечом притиснула его к стене и заломила руку за спину, заставляя его выгнуться. Ее тянуло причинить ему боль: он ведь такой же, как все ее прежние мужчины, которых было так же легко завоевать, как и забыть.

И вдруг ее пальцы наткнулись на какой-то странный предмет, на ощупь очень похожий на ножны.

Мэтт молниеносным движением перехватил ее руку. В его глазах полыхнула ярость.

— Все, хватит, — сказал он.

Доун не почувствовала ни обиды, ни разочарования. Она уже настолько привыкла к его рыцарству — будь оно неладно — что ничего другого и не ждала.

— Тебе что, нравится меня дразнить? — спросила она. — Что это было, Мэтт?

Она потянулась к его спине, но детектив увернулся. За последние пару секунд он успел восстановить приличествующее джентльмену самообладание, которое так бесило Доун.

Выражение его лица смягчилось, злость уступила место сдержанному сожалению. Лониган был похож на боксера, который продержался тринадцать раундов и в итоге все равно проиграл.

— Я хочу, чтобы все было иначе. — Он хмуро усмехнулся. — Даже не знаю, как тебе объяснить… Наверное, я последний из племени тех, кому нужно нечто большее, чем секс. Но я такой, какой есть. Уж лучше я подожду. Неделю, месяц, год — не важно.

— Чокнутый. Мы знаем друг друга уже сколько, пару дней? И?

— Я знаю тебя гораздо лучше, чем ты воображаешь.

Доун замерла.

— Как это?

Он упер руки в бока и сухо рассмеялся.

— А так. Я же видел твое досье, Доун. Собирал о тебе информацию, смотрел твои фильмы, встречался с твоими знакомыми. И вот так, мало-помалу… Мне понравилось то, что я узнал о тебе.

В темноте раздался панический вой очередной «Скорой». Пронзительный звук пробрал Доун до костей.

— Звучит, конечно, ужасно. — Мэтт смущенно покачал головой. — Черт, я совсем не хотел тебя напугать.

А разве она испугалась? Или он и правда — самый опасный человек из всех, с кем ей довелось иметь дело?

В кармане завибрировал телефон, и Доун с облегчением ухватилась за этот предлог. Не то чтобы тема разговора ей не нравилась, но… лучше они в другой раз это обсудят. Она отвернулась и ответила:

— Алло?

— Где ты? Все нормально? — спросила Брейзи.

— Я в двух шагах от входа.

Доун вышла из-за угла и обернулась, собираясь извиниться перед Мэттом.

Но он исчез. Р-раз — и нет его.

Она пробежалась взглядом по окрестностям и, не обнаружив никаких следов детектива, зашагала к дверям больницы, где ее ждала Брейзи.

Дрожащими руками она сунула телефон в карман. Куда он пошел? Теперь, после его признания, Доун казалось, что не стоит упускать его из виду. Правда, она не смогла бы объяснить, почему это так важно — потому ли, что он такой непредсказуемый, или же она просто на него запала. Боже, какая же она все-таки маньячка.

Брейзи кивнула в сторону парковки.

— Пошли.

— Куда?

Актриса уже шагала к машине.

— Робби вернулся домой.

Глава 25 Возрождение

Видеосюжет, появившийся ночью в сети, видели миллионы. Ради такой аудитории телевизионные боссы отдали бы что угодно.

Тэмсин Грин отдала свою жизнь.

В три пятнадцать по тихоокеанскому времени на экранах компьютеров возникло прелестное лицо прославленной поп-дивы. Свой дебютный альбом она записала, когда ей было всего пятнадцать. Ее голос привел в восторг и критиков, и фанатов. Вот так, в одночасье, в ночном небе вспыхнула новая звезда. Очень скоро у нее было все — предложения о съемках в кино, наполненные шампанским ванны, «Грэмми», музыкальные награды «Эм-ти-ви» и сотни фан-сайтов, посвященных ее величеству.

В свои двадцать шесть лет Тэмсин была само совершенство — гладкая смуглая кожа, миндалевидные глаза, казавшиеся почти черными, короткие волосы цвета ночи, которые подчеркивали соблазнительный затылок и изящную линию скул певицы.

Она сидела перед веб-камерой в своей роскошной спальне, словно сошедшей со страниц журнала «Вог», и по ее щекам текли слезы. На ней было вечернее платье из кремового атласа. Рядом с ней горела свеча, бросая блики на печальное лицо дивы. Из невидимых колонок лилась тихая музыка — последний альбом певицы, который вышел в свет три дня назад.

— Сначала я хочу сказать «спасибо» всем моим поклонникам, заглянувшим на этот сайт, чтобы узнать, как мои дела. Я глубоко и искренне люблю вас всех. — Она опустила глаза и покрутила в руках какой-то невидимый предмет. — И если вы действительно меня любите — мой вам совет, немедленно закройте эту страницу. Но если вы из тех, кто притормаживает, чтобы поглазеть на жертв автокатастроф, то усаживайтесь поудобнее. Потому что именно вы толкнули меня на то, что я собираюсь сделать.

Она подняла скальпель. В свете свечи хищно блеснула сталь, и такие же холодные нотки прорезались в голосе звезды.

— Папарацци, я обращаюсь к вам. Вы преследовали меня. Вы сделали из меня вещь. Да, я знала, на что иду, когда выбрала карьеру в шоу-бизнесе. Но я и представить себе не могла, что это разрушит мою жизнь. Именно вам, стервятники, посвящаю я то, за что вы возненавидите меня на веки вечные. Не будет больше эксклюзивных фотографий, не будет гонок по улицам города ради одного жалкого снимка. Мне больше не придется прятаться от вас за воротами собственного дома. Можете пялиться, сколько влезет, но продать вам будет нечего.