Александр Снегирев - Как мы бомбили Америку

• Название: Как мы бомбили Америку
• Автор: Александр Снегирев
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8370-0483-4

Действие романа Александра Снегирева разворачивается в Америке, куда два московских студента отправляются на лето: один — «Срубить бабки», другой — попутешествовать. Это динамичная авантюрная история, написанная живо и остро, с предельной откровенностью, на которую способен настоящий талант.

Александр Снегирев — лауреат премии — «Дебют» 2005. Роман «Как мы бомбили Америку» отмечен в 2007 году премией Союза писателей Москвы «Венец».

---

По дороге встретились две бабуси на мерсах. Они приветственно погудели. Небось, дома у каждой миллион под матрасом.

Нас поселили в домике для прислуги. Одноэтажный коттедж, где каждому полагалась своя чистая комната, неограниченный Интернет и кухня. Чистота безупречная, только повсюду валялись дохлые тараканы кверху лапками.

Кроме нас в коттедже проживали другие ребята из Восточной Европы. Виталик из Латвии. Буч из Калининграда. Сигита с Валдисом из Литвы.

Буч зарабатывал на тачку. Сигита с Валдисом работали тут второе лето, копили на учёбу. Виталик мечтал с шиком прокатиться в Москву.

У всего этого был один недостаток — отсутствие каких-либо магазинов поблизости. В ларьке, на окраине долины, можно было купить только пиво.

— Мистер Тод раз в две недели возит нас в супермаркет, в город, — сказала Сигита. — Да и на кухне кормят.

— Протянем как-нибудь.

Пока Юкка принимал душ, мистер Тод дал мне ключи от наших комнат. К тому моменту, когда Юк вышел, растираясь полотенцем, я ключи уже потерял. Как, ума не приложу. Мы решили не акцентировать внимание хозяина на собственной невезучести и заснули на ковре гостиной.

Мне снилось, как одна знакомая блондинка делаем мне минет, а потом упрекает, что я всё время ею пользуюсь. Юкке приснилось, что изобретатель водородной бомбы Андрей Дмитриевич Сахаров, более известный своими диссидентскими поступками, торгует мёдом в Бирюлёво.

— А мёд оказался палёный, — рассказал Юкка утром. — Не мёд, а варёный сахар.

Первые рабочие дни

Наутро мы, надели форму, новенькие брюки горчичного цвета и голубые рубашки. Я наврал, что имею опыт работы в фуд-сервисе. Юкка прибавил, что я был у него помощником. У него-то опыт имелся. В Москве он зарабатывал на жизнь, обслуживая клиентов в итальянском ресторане. Видать мистер Тод учуял подвох и прикрепил меня к Сигите набираться опыта. Та носилась, как молния, обслуживая клиентов. Я старался не отставать. С десяти утра до трёх пятнадцати по полудни я подавал и убирал тарелки, подливал гостям холодный чай со стучащим льдом, раскладывал салфетки, протирал приборы и выносил мусор.

Сигита всё время похохатывала и говорила по-русски с комичным акцентом. Валдис-посудомойщик иногда недружелюбно выглядывал из кухни. Обидно, когда ты второй год возишься с грязными тарелками, а новенький сосунок сразу становится официантом, да ещё ходит хвостом за твоей подружкой.

Так прошёл наш первый рабочий день в Америке. Ничего интересного. Только вскрылась одна неприятная особенность — отсутствие чаевых. Для клиентов ресторана всё было включено. Обслуге полагалась только почасовая оплата, а рабочих часов было очень мало. Работа не пыльная, экология хорошая, можно пользоваться бассейном и даже играть в гольф, с условием, что не будешь особенно мозолить глаза игрокам-богатеям. Но мы приехали зарабатывать, а не упражняться в гольфе, поэтому в первый же день начали подумывать о побеге.

— Если не найдём подработку, свалим с первой зарплатой, — сказал Юкка. — Мы тут за всё лето и штуки не заработаем.

Ключи от комнат пришлось просить у мистера Тода заново. Он сделал выводы и вычел пять долларов из наших ещё не полученных зарплат.

В душевой кабинке жило отвратительное насекомое размером с лягушку. Принимая душ, приходилось постоянно оглядываться. Как бы оно в спину не впилось. Убить гада мне не позволяла система моральных ценностей. Я против бессмысленного насилия. Насекомое ведь не виновато, что выглядит отвратительно. Может, это их королева красоты.

Во второй день я уже обслужил два стола. Правда позабыл пробить чеки и перепутал пару заказов, но зато широко улыбался и с удовольствием выговаривал: «йес сэр» и «ейс мэм». Особенно мне понравилось «йес мэм».

Завтраком нас кормили прямо в ресторане. Сэндвичи, вишнёвый пирог, который я принял за яблочный, кола. Всё ледяное, даже пирожки. Я так питаться не привык. Во-первых, мне подавай салат, а во-вторых, я терпеть не могу ледяную еду. Мне в детстве внушили, что это вредно для горла и желудка. Подозреваю, что это одна из тех родительских установок, которые содержат истину. Единственное, что мне удавалось, так это плавить куски льда в кипятке. Получалась тёплая вода. Лёд я зачёрпывал в лёдогенераторе, а кипяток наливал из автомата с водой. Машинное царство. В итоге у меня начался непроходящий насморк.

Бутылка «Столичной»

Солнышко разбудило нас. Мы приняли душ, я использовал шампунь против выпадения волос на основе плаценты, почистили зубы и причесались. Я щедро намазал волосы гелем Vella. Отталкивающее насекомое предстало перед нами в размазанном по стене виде.

— Это не твоих рук дело? — обратился я к Юкке, указывая на склизкий след.

— Неа. Я в детстве лягушку укокошил, так меня мать так за уши отодрала, что я с тех пор стал пацифистом.

— Наверное, Валдис. У них там фашистские парады устраивают, что ему стоило кузнечика убить, — предположил я.

— Парады в Латвии устраивают, а Валдис из Литвы.

— Все прибалты одинаковые.

— Эй, полегче!

— Тебя я не имею ввиду.

— А кого имеешь?

— Ну… ну все эти выебоны про независимость, про оккупацию, всю эту хрень…

— Какая хрень?! Ты сам рассказывал, как твой дедушка командовал танковой частью, вторгшейся в Эстонию в сороковом!

— Это была война, сто лет назад, не начинай…

— Что не начинай! Гитлер со Сталиным разделили Европу. Твой дед ничем не отличается от немцев, которые въехали на танках в Польшу или во Францию.

— Юк, не кипятись. Плох тот солдат, который не выполняет приказ. Дед был солдатом, это давно было…

Юкка завёлся:

— Всю мою семью посадили на платформу и отправили в Сибирь. Просто так, ни за что ни про что! Даже вагона не дали! Представляешь, что такое в ноябре месяце на открытой платформе кататься?! Дед художником был, его как в костюме с галстуком взяли, так он в галстуке за Урал и приехал. У матери зубы выпали, потому что она в лагере родилась, витаминов не было. А ты говоришь приказ…

Я обнял друга.

— Старик, не злись… Что было не вернуть… Мы же друзья… они были врагами, а мы друзья…

Юкка отпихнул мою руку, но не зло.

— …ладно, ты тоже не принимай близко… про деда. Я же его люблю, помнишь как он нас самогоном угощал?

— Круто было!

Мы вспомнили, как гостили у деда в деревне, как он поил нас первачом на ореховых скорлупках.

— Всё, замяли. Пойдём к Джеку.

Мы отправились наниматься к Джеку. У него был ресторан «Майкос», второй в долине. Там полагались чаевые. В свободное от гольф-клуба время мы решили вкалывать в «Майкосе».

Джек оказался восьмидесятилетним громилой. Живчик с лицом и голосом алкоголика, выглядящий лет на пятнадцать моложе. Бывший солдат. Ветеран всех войн двадцатого века. Стены холла «Майкоса» сплошь в орденах. Джек хриплым голосом поведал нам о своих подвигах. Показал медаль Чести Польского королевства и высшую награду Эфиопской империи. Затем продемонстрировал виртуозное владение русским матом. Видать имел дело с нашими. Не ясно только, на чьей стороне. Расхохотался и пригласил одного вечером поработать басером, то есть помощником официанта. Решили, что пойдёт опытный Юкка.

В гольф-клубе день был тяжелый. Приходилось таскать вёдра со льдом, ящики с вином и напитками. Раскладывать приборы и салфетки. Мне отчаянно хотелось высморкаться, но я культурно глотал сопли и улыбался. Пользоваться платком я не привык, да и сунуть его было некуда. Наряд официанта карманов не предусматривал. Чтобы не спёрли ненароком какой-нибудь деликатес.

Мы ничего не ели ровно сутки. Поэтому вплоть до ланча я тихонько икал и напевал, чтобы заглушить бурчание в животе.

— Отнеси это в женскую раздевалку, — попросила Сигита, указывая на поднос с коктейлями.

— Не понял?

— Что, не бывал никогда в женских раздевалках? — Сигита заржала. — Дамы просили подать им напитки прямо в раздевалку. Вторая дверь справа по коридору.

Я ухватил поднос обеими руками.

— Не бойся, они не кусаются… наверное, — напутствовала меня озорная литовка.

Так как руки были заняты, в дверь я постучал лбом. Не сильно, только для звука.

— Войдите, — донеслось изнутри.

На диванах, вокруг низкого столика разместились четыре леди младшего пенсионного возраста с полотенцами на головах. Я поставил поднос на стол.

— Махито мне, скотч мне, — затараторили дамы, разбирая напитки.

Я взял поднос и собрался уходить.

— Ты откуда?

— Сори, мэм? — не понял я вопрос.

— Я спрашиваю, из какой ты страны, — по слогам произнесла дама с каштановыми кудрями, выбивающимися из-под полотенца.

— Я из России, мэм. Из Москвы.

— О, я была в Москве, там очень красивое метро.