Виталий Корягин - Винг

• Название: Винг
• Автор: Виталий Корягин
• Жанр: Альтернативная история

Палестина, Сицилия, Аквитания, Англия — настоящий фантастический экшен 1191 года. Дружба, любовь, душевные терзания в огне битв Третьего крестового похода.

---

— А мой Персик?..

— Какой же он твой? Его сэр Мэрдок купил в Аквитании, я же помню, а ты на нем ездил, пока был его оруженосцем. Конечно, можешь врать, что купил он, дескать, на твои деньги, я возьму грех на душу, подтвержу… Конюхи-то, думаю, промолчат, если попросим…

— Нет, не надо, Ал, рыцарю лгать подло, — от огорчения на глазах юноши выступили слезы. — Эх, без коня меня уж точно никто в сквайры не возьмет.

— Ладно, вались-ка ты спать, — Алан вытянул откуда-то из-за спины свернутую попону, — вот, позаимствовал у конюхов. Утром еще подумаем на свежую голову. Эд, что ты какой-то мокрый, мылся в одежде что ли?

— Даже и не знаю — как булавой получил, с тех пор ничего в памяти нет, очнулся на берегу уже такой — может, не в себе забрел в воду, или упал, а прибоем накрыло…

Вспомнился странный закат, и как-то сразу навалилась усталость, заныли синяки, набитые через кольчугу турецким оружием. Эдвард, морщась от боли, расстелил пахучую попону, сложил рядом оружие, броню и упал на жесткое ложе.

— Особо-то не раскидывайся, я попозже тоже к тебе приткнусь, — попросил Алан и, отвернувшись к гайлендерам, заговорил по своему.

Эдвард расстегнул воротник кожаной подкольчужной куртки-гамбизона, повернулся на бок, закрыл глаза, но сон не шел. Слишком многое принес день. Перед глазами юноши как живой стоял погибший командир. Да, благородный сэр Мэрдок не походил на абсолютное большинство знатных сеньоров. Он был благороден по настоящему, не то, что другие! Он и в старости не изменял данным в молодости высоким рыцарским обетам: защищать обиженных, помогать слабым, сражаться со злом… Никогда он не участвовал в грабежах, столь обычных в этой войне, не стремился алчно к злату, ища лишь бранной славы, был храбр, но всегда щадил поверженного врага… Вот Эдвард рядом с ним и не ожесточился сердцем. И потому выглядели они оба белыми воронами в этом разнузданном войске, где, считай, каждый, как в настоящей вороньей стае, расклевывающей падаль, спешил урвать свою долю добычи, недаром наутро после боя и свои и чужие мертвецы всегда встречали зарю абсолютно голыми. Как это мародерство было противно Эдварду! Разве о таком пели менестрели в балладах?! Нет, он мечтал стать настоящим рыцарем, таким, как сэр Мэрдок! Юноша тяжело вздохнул, заворочался, пытаясь согреться…

Лагерь шумел. У анжуйцев звенела вконец расстроенная лютня, аккомпанируя едкой политической сирвенте Бертрана де Борна[6], пели тоже хорошо — громко. Подвывал какой-то раненый, видать, лекарь шил по живому. Кто-то ругался в Одина и Фрейю[7] с интимными подробностями. Из немецкой части лагеря доносились мощные стройные звуки мужских голосов. Немцы очень любили хоры. В паузы врывались пронзительные тирольские йодли. Негромко звучала рядом гэльская речь, полтора года рядом с шотландцами не прошли даром: Эдвард кое-что в разговоре понимал. Приоткрыв на миг глаза, Эдвард поймал сочувственный взгляд Алана. На душе чуть полегчало, он закрыл глаза, слушая голос друга:

— Кисло мне сегодня… Завтра пойду с Эдом. Попрошу, чтобы взяли нас вместе…

— В Шотландии просят только убогие на паперти, — скривился пожилой гайлендер. — Свой вершок мамелюкского железа ты можешь успешно заработать и в нашем джентльменском обществе, и ходить никуда не надо.

— Оно, конечно, так, да боюсь, пропадет он без меня. Девятнадцать, неопытный, а я к нему привязался, честный парень и добрый, даже странно встретить на войне такого к ней неподходящего. Нет, вы не думайте, он стойкий! Помню, в первом деле увидел кровь, побледнел, ну все, сейчас блевать в кусты рванет, ан нет, смотрю, взял себя в руки, губу закусил и полез в драку. И в каждом бою так себя скручивает, но… жестокости в нем нет, а куда без нее здесь?.. Я решил: будем держаться вместе! Вы же его к себе не зовете?!

— Да как? Знаешь же, сэр Малькольм только наших берет. Вот из вашего бывшего отряда все к нему пришли, и тебя бы он взял! А этот приятель твой!.. Еще неизвестно, как сегодня на самом деле было…

— Как Эд рассказал, так, значит, и было! Нечего лягать парня! Я ему верю! Жаль, ты не видел, как он утром рубился… А Малькольм ваш такими молодцами не от большого ума брезгует. Что же, что не гэл? Видать, потери пока небольшие… Ну-ну, в любом случае спасибо за приглашение, — усмехнулся Алан. — Все, спать пора!

Полез на попону укладываться, стараясь не потревожить Эдварда. Положил руку ему на плечо, немного поворочался, пристраиваясь поудобнее, и мгновенно заснул. Шотландцы тоже располагались на ночлег, оставили одного воина на часах, привычно никому не доверяя свою безопасность. Вспыхивали от порывов северного ветра угли в кострах, озаряли суровые лица спящих. Огненные блики кровавили сталь оружия и доспехов, словно не вытертую после битвы. Понемногу стихали разговоры и пение. Усталость брала свое.

Но по мере того как меркли одни звуки, выявлялись другие. Реже, но мучительнее взмывали к звездам стоны раненых, соединилась в отчетливую цепь перекличка часовых, послышалось далекое стройное пение из монастыря, где братия всю ночь служила по павшим. От гавани с ветром иногда долетало лошадиное ржание. Полная тишина, мирная, в военном лагере никогда не воцаряется.

Глава вторая. Приглашение к действию

А спокойно поспать Эдварду и Алану удалось недолго, не больше часа.

Сначала Эдварду опять приснился разговор рядом с ним.

Кто-то кого-то спросил:

— Ну, как он?

— Плох! Дышит, но глаз не открывает… Если ангел-хранитель не вытащит с того света, то…

— Ангел! Тут минимум архангел нужен, с такой-то раной… Постой-ка, что там такое?

— …спрашивают сэра Мэрдока…

Чутко дремавшего Алана разбудил негромкий говор. Он поднял голову и прислушался, нащупывая в изголовье кинжал, толкнул локтем Эдварда, тот заворочался, протирая спросонья глаза. В норманнской речи прозвучало имя Мак-Рашена. Алан беззвучным рывком сел, всматриваясь, в багровой от догорающих костров темноте разглядел, что часовой-шотландец указывает на него какому-то воину. Гэл вскочил, шагнул к незнакомцу, дернул ногой, освобождая зацепившуюся за попону шпору, вложил клинок в ножны,

— Слушаю тебя, неизвестный сэр, — Алан старался при тусклом свете рассмотреть гостя, рядом встал Эдвард. Широкоплечий, почти квадратный, незнакомец в свою очередь, переводил взгляд с одного на другого, гадая, кто главный. Наконец, видимо, решив, что Алан по возрасту и поведению предпочтительней, повернулся к нему:

— Мой сеньор, барон де Во, послал меня к лэрду Мак-Рашену, но эти скотты утверждают, что он убит. Это правда? Вы его люди?

Эдвард выступил вперед:

— Я сквайр покойного сэра Мэрдока, Эдвард Винг, а он, — юноша показал на Алана, — воин клана.

— Был другой оруженосец, пожилой. Где он? — недоверчиво спросил посланец.

— Как всегда со своим рыцарем, как и положено исправному сквайру,

— Алан мрачно засмеялся своей замогильной шутке, — пал сегодня утром, стрела в горло, знаете ли…

Человек барона в непритворной досаде топнул ногой:

— Дьявольщина! Как неудачно вышло!

Алан вспомнил, наконец, этого мрачного типа. Он видел его как-то раз беседующим с сэром Мэрдоком и Годритом, и еще тогда удивился, какие такие у них дела с надменным норманном.

— Сэр, может быть, мы чем-нибудь… — Эдвард нерешительно обратился к чужаку, уже повернувшемуся было, чтобы уйти.

— Чем чем-нибудь?! Попробуете воскресить погибших? — досадливо бросил тот через плечо, но, шагнув раз, вдруг остановился. Снова взглянув на друзей, властно сказал:

— Пойдете со мной к милорду, может быть, он захочет расспросить вас подробнее.

Пренебрегать приглашением в данном случае не приходилось. Главное доверенное лицо короля Ричарда, Томас Малтон барон де Во милорд Гилсленд шуток не любил. Могущественный именно доверием короля, которому он честно и преданно служил, де Во мог заставить подчиняться любого своевольного барона или графа, не то что каких-то оруженосца и слугу. Алан попросил шотландцев присмотреть за скарбом и вместе с Эдвардом отправился с посланцем барона.

Во взятой наполовину Акре ставка главнокомандующего- короля Ричарда, а, значит, и де Во, пока разместилась в богатом доме генуэзского купца рядом с церковью св. Лазаря-де-Шевалье. Под звуки траурной мессы все трое подошли к пикету стрелков капитана Меркадэ, личной гвардии Ричарда. Два слова провожатого, и часовые отвели в сторону копья, пропуская их в штаб. Проведя Эдварда и Алана сквозь несколько комнат, норманн велел ждать, и исчез за драпировкой.

В кованых жирандолях на стене чуть коптили два факела. С минуту друзья с любопытством озирались, разглядывая доспехи на лавках и щиты с разноцветными гербами, прислоненные к стенам.

Послышался, приближаясь, раздраженный голос: