Сергей Раткевич - Тень шпаги

• Название: Тень шпаги
• Автор: Сергей Раткевич
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41249-5

Трудно поверить в очевидное? Трудно, если оно невероятно. Можно ли взять город, если никто не идет на приступ, не слышно пальбы, не свистят пули, не орут атакующие, не стонут раненые и умирающие, не носятся в панике эльфы и люди, не кричат от страха женщины, дети и лошади? Можно ли сержанту командовать королем? Можно ли сыну кузнеца иметь шпагу ценой в полкоролевства? Можно ли остановить войну, просто поиграв в шашки? Можно, хотя поверить в это почти невозможно. Ведь пока эта история еще не стала очевидной. Пока Карвен, седьмой сын кузнеца, только что ушел из родного дома с одним молотом в котомке. А уважаемый Верген, старый воин, которого и звали когда-то совсем иначе, даже и не думает отправляться в маленький городок Фриниль. Пока они еще не встретились…

---

— Шкатулка с драгоценностями королевы… — почти страстно бубнил низкий мужской голос.

— Ах, шкатулка с драгоценностями королевы… — пронзительным сопрано вторил ему женский.

— Такое несчастье! — выпевал красивый альт.

— В самом деле, что вы говорите? — торопился чей — то жадный до сплетен тенорок.

— Шкатулка с драгоценностями королевы?! — вступало в свой черед нежное меццо.

— Не может быть! — гремело медью из другого угла. Больше всего эта перекличка голосов походила на какую — то сложную оркестровую симфонию.

— Как?! Шкатулка с драгоценностями королевы?! Скажите мне, что это неправда! А это восхитительное изумрудное ожерелье, что ее величество надевала лишь дважды? И оно — тоже?!

— Ах, это же невозможно! Я этого просто не переживу!

— Это просто немыслимо! Как это только допустили?!

— Нужно же что — то делать!

Но ничего поделать было нельзя.

Ее величество нечаянно оставила шкатулку приоткрытой. В самом деле, она же королева, а не тюремный надзиратель, чтобы постоянно проверять, все ли заперто как следует. Ее величество оставила шкатулку открытой, а волшебный хомяк ее величества… Волшебный хомяк, лишь пару дней назад подаренный королеве самим королем по случаю нового праздника…

— Волшебный, он и есть волшебный, что тут еще сказать? — пробурчал пожилой королевский маг, господин Лигран, в ответ на панические вопли: «Как же так вышло?!» и «Что же теперь делать?».

— Уж как вышло, так и вышло, — развел руками маг. — Ничего теперь не поделаешь, съеденного не воротишь, время вспять не обратишь. Случаются беды и пострашнее, господа и дамы…

Королева сидела с совершенно убитым видом, никак не реагируя на неловкие попытки утешения, время от времени предпринимаемые фрейлинами.

О том, каким образом хомяк выбрался наружу, говорила погнутая решетка клетки, а сам хомяк… сам хомяк сидел в открытой шкатулке королевы… совершенно пустой шкатулке… Он внимательно оглядел столпившихся вокруг него людей, словно проверяя, все ли собрались, осознают ли, какое потрясающее чудо сейчас произойдет. Снисходительно чихнув — решив, должно быть, что большего от этих уродливых двуногих недотеп все равно не дождешься, он внезапно приподнял голову и запел.

И все замерло. Весь дворец застыл, внимая волшебному пению. Никто больше никуда не спешил, никто не суетился, и вряд ли во дворце остался хоть один человек, который бы сейчас о чем — то думал. Даже королева. Даже король. Даже наставник Дэрран. Многие фрейлины плакали от восторга. Да что там фрейлины! Плакали, стыдливо пряча лица, строгие министры и мудрые советники, бравые стражники и опытные придворные лицемеры. Даже сотрудники секретной службы украдкой смахивали слезинки.

Хомяк пел долго, и слышно его было всем. Весь дворец наполнился чудесным пением.

Когда все закончилось, его величество попросил мага унести пока хомяка и позаботиться о том, чтобы с ним ничего не приключилось от переедания.

— Не беспокойтесь, ваши величества, шельмец вполне прилично себя чувствует, — утешил их господин Лигран, забирая зверька и сажая его в испорченную клетку. — Я подумаю над тем, как обезопасить королевские драгоценности. Как сделать, чтобы зверек питался лишь мелким речным жемчугом, как оно и было задумано когда — то моими южными коллегами…

После ухода мага его величество повелел удалиться и всем остальным подданным. Ему предстояло нелегкое дело — утешить расстроенную потерей драгоценностей королеву. Фрейлины лишь надеялись, что королева сейчас наслаждалась пением, как и все прочие, а значит, ей будет легче смириться с потерей.

Когда шаги последних придворных стихли, королева облегченно вздохнула:

— Вот и все. Нет больше никакой проблемы.

— Ты — такая красавица. — Король прижал к себе жену. — Какая досада, что тебе пришлось лишиться всех этих украшений… да и хомяк, увы, ненадолго у нас задержится… мне, право, очень жаль…

— Я еще и разумница, — улыбнулась королева. — А лучшее украшение разумной женщины — хороший пистолет. А также муж и сын. Живые.

— Неужели? — улыбнулся король. — А как же поющий хомяк?

— Продай его поскорее. Когда все вокруг застывают, теряя рассудок, может случиться что угодно.

— Ты права, любимая. Жаль, мы не знаем имени нашего врага, не то я бы ему этого хомяка просто подарил…

***

— Ужин и ночлег, — сказал Карвен трактирщику.

— Семь медяков с тебя. За пиво и одеяло — отдельно. Подушек не бывает.

— Пива одну кружку, без одеяла обойдусь, — ответил Карвен. — А неужели подушек не бывает? Никогда?

— Никогда, — блеснул зубами в усмешке трактирщик. — С тебя, значит, всего восемь. Присаживайся, еду и пиво сейчас принесут.

Карвен сидел, привалившись к стене и прихлебывая пиво, в желудке его удобно устроился весьма неплохой ужин, и верно можно сказать, что он пребывал на самом верху блаженства, когда случайно услышал один весьма странный разговор.

— Не могу, господин! — говорил кто — то очень испуганный и несчастный. — Никак не могу… такую сумму за один раз! Да вы в уме ли?!

— Ты никак позабыл, с кем разговариваешь, — с угрожающей ленцой процедил его собеседник.

— Ох, помню я… помню… Все помню, господин… — приплясывающим голосом отвечал первый. — А только увольте… такую сумму… да еще сразу… я разорюсь, а столько не соберу… Вам бы подождать недельку… уж я бы тогда… ну, войдите же в мое положение… мне столько и одолжить — то не у кого…

Карвен замер от удивления. Приплясывающий от ужаса голос принадлежал трактирщику, а его собеседник… Его скрывал черный плащ до полу.

— Недельку, говоришь? — угрожающе — насмешливо промолвил скрытый плащом незнакомец. — Ладно. Не хочешь платить — не надо. Другие заплатят. Когда узнают, что с тобой стало.

Незнакомец круто развернулся и шагнул к выходу.

Карвен уже поднялся, чтобы в случае чего помочь трактирщику, но… посмотрев на лицо несчастного, нетрудно было догадаться — тут вряд ли чем — то поможешь.

— Еще пива? — Губы трактирщика прыгали, он явно старался взять себя в руки, но получалось плохо, и в глазах его, словно лесной пожар, ревел страх.

— Если этот… опять явится, вы меня кликните, — все же попытался ободрить бедолагу Карвен. — Я ему по шее дам, враз поутихнет.

В лице трактирщика словно что — то сломалось. И не от того, что он только что услышал, мигом смекнул юноша. А от того, что он за спиной Карвена углядел. В трактир кто — то вошел, и этот кто — то перепугал трактирщика пуще морового поветрия.

— Беги отсюда, мальчик… — жалко кривясь, выдавил трактирщик. — Беги, пока не поздно!

Но было поздно. Трактир как — то враз наполнился людьми. Что с того, что он и раньше пустым не был? Наводнившие трактир чужаки были не из тех, что заходят в трактир поесть, выпить или переночевать в гостевых комнатах. Больше всего они походили на разбойников. Вот только разбойники редко ведут себя столь нагло и… странно. В руках у них были топоры, ножи и факелы, а глаза были пусты, точно у мертвых. Без единого слова они наполняли трактир и внезапно замирали — словно переставали быть живыми, превращаясь в некое подобие вещей.

— Беги — и–и — те! — просипел трактирщик, бросаясь куда — то в подсобку и с треском захлопывая дверь.

— Околдованные! — испуганно ахнул кто — то. Посетители вскакивали, опрокидывая столы, кто — то уже визжал, а кто — то отламывал ножку стола, пытаясь добыть себе хоть какое — то оружие.

«Что ж, родители запрещали обижать только слабых, — подумал Карвен. И огляделся. — Поскольку бежать все равно некуда…» Он нагнулся, быстро развязал котомку и достал из нее отцовский молот. Рукоять привычно легла в руку. «Эх, не для того он думан, не для того делан, а только что ж еще остается? Господь Утра и Богини Вечера, помогите мне…»

Мир качнулся и как — то разом пришел в движение. Страшный хряск топора — и чья — то жизнь захлебнулась кровавым хрипом. Выблеск ножа — и еще одна жизнь обрывается коротким мучительным стоном. Еще чей — то крик, перешедший во всхлип, фонтан крови… Кривая дуга брошенного факела завершается за трактирной стойкой.

— Да что же они делают?! — потрясение выдохнул Карвен. — Они ж… на самом деле людей убивают!

На его глазах творилось нечто для деревенского парня немыслимое. Даже скотину эдак не режут, а уж чтобы людей… о таком даже в самых страшных историях не услышишь! О таком даже прошедшие войну солдаты не рассказывают. На войне все ж таки убивают врагов, а не кого попало да невесть за что. Эти… они только кажутся людьми… не бывает таких людей… не может быть… потому что если такие люди все — таки бывают, тогда… тогда и жить не стоит вовсе, потому что Богов уж точно нет!

«Боги, я в вас верую. И в Утреннего, и в Вечерних. Это не люди. Нет».