Джонатан Троппер - Книга Джо

• Название: Книга Джо
• Автор: Джонатан Троппер
• Издательство: Corpus, Астрель
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-271-30297-8

Американский писатель Джонатан Троппер — автор пяти романов, в числе которых мировой бестселлер «Дальше живите сами». Ему удается писать о серьезных вещах легко, иронично и в то же время проникновенно. Книги Троппера — о поиске себя и позднем взрослении, о попытках примириться с потерей близких и найти любовь — полны невероятно смешных сцен и искрометных диалогов.

Герой «Книги Джо» — незадачливый молодой писатель, прославившийся разоблачительным романом о своем родном городе. Джо уверен, что никогда туда не вернется, но однажды ему приходится это сделать и взглянуть в глаза своим персонажам.

---

— Привет, Синди, — окликаю я ее со ступенек.

Не сбиваясь с ритма, она просто переводит взгляд на лестницу и кратко здоровается, ничуть не смущаясь моим присутствием. Да и чего ей смущаться, с таким-то телом.

— Брэда — нет — дома, — размеренно произносит она, продолжая разминать мышцы идеального, как с картинки, живота. Говорить она может только на выдохах, когда тело поднимается вверх. Она тренируется с упорством, которое выходит за границы простой дисциплины, заступая в зону настоящего отчаяния, и против всех ожиданий меня захлестывает теплая волна сочувствия к моей невестке: я вдруг осознаю, что за внешним ожесточением скрывается растерянная молодая девчонка, которая никак не может понять, когда же ее жизнь сошла с рельсов.

— Брэд на работе застрял? — спрашиваю я, тщательно обводя взглядом комнату, чтобы продемонстрировать полное равнодушие к ее сверкающим прелестям.

— Нет, — выдыхает она, добавив к скручиваниям дополнительное движение из стороны в сторону и таким образом подключив очередную группу мышц своего модельного тела. — Трахает — свою — официантку.

— Что-что?

— Что — слышал.

Она заканчивает скручивания и переворачивается на живот. Упершись ладонями в коврик, она поднимает верхнюю часть тела и выгибается, напрягая мышцы идеально плоского живота.

— Ты уверена? — тихо спрашиваю я.

— В маленьком городке секретов не бывает. Все всё знают, вопрос только, кто и что готов обсуждать.

То ли от того, как спокойно она говорит об измене Брэда, то ли из-за впечатляющих сокращений ее потрясающего тела, я немного выведен из равновесия, и мне требуется еще несколько тактов, прежде чем я осознаю, что она только что процитировала начало моего романа.

— Не знаю, что и сказать, — говорю я.

Она встает и встряхивает руки и ноги.

— Вот и я тоже, — говорит она. — Поможешь коврик сложить?

Мы складываем коврик и прислоняем его к двери. Потом она заходит в небольшую нишу, где установлены стиральная машина и сушка, и, к моему великому изумлению, стягивает с себя шорты и топ.

— Я думаю, это уже длится какое-то время, — как ни в чем не бывало говорит она, бросая пропитанную потом одежду в стиральную машину и насыпая стиральный порошок. — Хотя он и не признается.

— Ну, может, это все неправда? — говорю я, стараясь не выдать голосом той паники, которую вызвала у меня ее невозмутимая нагота. Она что, соблазняет меня? Хочет отыграться перед Брэдом, отдавшись его брату в подвале его же дома? Как ни шокирован я такой возможностью, на какое-то мгновение я испытываю восторг. Она поворачивается от машины ко мне.

— Это правда, — тихо говорит она.

Оказавшись лицом к лицу с абсолютно голой женой собственного брата, я поспешно перевожу взгляд на обклеенные плакатами стены, и в ушах Микки-Мауса мне мерещатся ее груди.

— Ничего страшного, — говорит она, одними губами улыбаясь в ответ на мое смущение. — Я столько тружусь над этим телом, кто-то же должен на него смотреть.

Ага, так, значит, совращения не будет, простой эксгибиционизм. Я чувствую страшное облегчение, хотя в глубине души немножко уязвлен.

— И тем не менее, — говорю я, снова встречаясь с ней глазами, — я точно знаю, что этот кто-то — не я.

Синди некоторое время смотрит на меня, потом пожимает плечами и берет с полки позади себя светло-голубое полотенце.

— Как знаешь, — говорит она, оборачиваясь им. — Я пошла наверх, в душ.

Поднявшись в гостиную, я обнаруживаю, что вместо Дженнифер Лопес на экране теперь Бритни Спирс. У них там, на MTV, похоже, час голого живота. Джаред сидит на полу, вытянув перед собой ноги, и возится с MP3-плеером, одновременно разглядывая пупок Бритни. Близняшки по-прежнему сидят на спинке дивана и играют с птицей.

— Привет, Джаред, — говорю я, опускаясь на подлокотник кресла-качалки.

— Она показала тебе сиськи?

— Что?

— Да все нормально, — говорит он. — Она со всеми так делает. Даже со мной.

— Да ты что?

Джаред кивает, выражение лица у него непроницаемое.

— Мои друзья обожают ко мне заходить.

— Еще бы!

Неожиданно птица между близняшками резко расправляет крылья, и я рефлекторно откидываюсь назад.

— Она что, летает?

— Конечно, — говорит та, у которой на руке птица. — Это же птица!

В подтверждение своих слов девочка подбрасывает Красотулю в воздух, и та, каркнув и бешено замахав крыльями, взлетает в мою сторону. Руки мои непроизвольно взмывают вверх, и я валюсь назад, в кресло. Птица огибает меня в полете и усаживается на телевизор. Сестры хохочут так, что того и гляди упадут с дивана, на что я втайне надеюсь в эту минуту. В дверях появляется Синди, а я все еще валяюсь на качалке, задрав ноги и прикрывая голову руками. Она бросает на меня усталый взгляд, полный презрения, как будто я вечно делаю что-то в этом духе, и обращается к дочерям:

— А ну, вы двое, живо вернули птицу в клетку! Если она влетит в мою гостиную, можете с ней попрощаться.

Брэд возвращается домой, и они с Синди поднимаются наверх, чтобы несколько минут поорать друг на друга, а дети сидят перед телевизором с такой привычной отрешенностью на лицах, что у меня сжимается сердце. Через несколько минут Брэд спускается поздороваться, я иду вслед за ним на кухню, он достает из холодильника бутылку вина и начинает рыться в ящиках в поисках штопора.

— Прости, что я опоздал, — говорит он.

— Ничего страшного, — говорю я. — Слушай, Брэд, может, я не вовремя? Давай я в другой раз зайду.

— Все в порядке.

— Ну не знаю. Синди, похоже, расстроена.

— Это обычное дело, — мрачно отвечает Брэд.

Синди подает к ужину переваренную курицу в томатном соусе, картофельное пюре и зеленый салат, который размок и почернел, потому что его слишком давно заправили.

— Все очень вкусно, — говорю я.

Джаред, только теперь, после того как его несколько раз позвали, присоединившийся к нам, бросает в мою сторону скептический взгляд. Разговор, а точнее, его слабое подобие совсем не клеится, и хотя я догадываюсь, что мое присутствие только усугубляет обстановку, у меня все же складывается ощущение, что ужин здесь всегда проходит не слишком весело. Брэд ест решительно и сосредоточенно, Джаред всячески изображает полную отстраненность, а Дженни и Эмили хихикают и перешептываются на своем секретном языке: «Уба яба?» — «Буба ваба». — «А?» — «Ага!» Синди рассеянно пощипывает размякший салатный лист, но не забывает регулярно делать замечания девочкам, а я выдавливаю в картошке надпись «СОС!». Не прошло и десяти минут, а бутылка вина закончилась, и Синди немедленно откупоривает новую.

— Ну, Джо, — говорит Брэд, — сколько ты еще времени планируешь тут провести?

Синди оживляется, ожидая моего ответа.

— Пока не знаю, — говорю я. — У меня еще нет окончательных планов.

— Не представляю, кто будет торчать в этой жопе мира хотя бы один лишний день, — вставляет Джаред.

— Джаред! — визжит Синди, а девочки замирают в ужасе и восторге от такой грубости.

— Джаред, выбирай выражения, — усталым голосом говорит Брэд.

— Прошу прощения. В этой заднице.

Звучит закадровый смех сестер.

— Джаред, я тоже раньше так думал. Но ты и представить себе не можешь, как можно соскучиться по городу, который ненавидишь. — Это уже говорю я, пытаясь заставить свой голос звучать просто и умиротворяюще, в тщетной попытке снять напряжение за столом и, может быть, начать налаживать отношения со своими единственными родственниками.

— Ну, тебе легко говорить, — отвечает Джаред. — А я еще своей книги в отместку не написал.

— Я писал книгу не в отместку.

— А зачем тогда?

— Сложный вопрос.

— Вот все время ты так. «Непростой вопрос», «Сложный вопрос». Ерунда все это. Ты отомстил всем тем, кто тебя достал. В этом нет ничего плохого, только давай называть вещи своими именами. Это была чистая месть.

— Хватит, Джаред, — говорит Брэд, не слишком, впрочем, убежденно.

— Да ладно, пап, — говорит Джаред, раскрасневшись. — Ты же сам как с цепи сорвался, когда роман вышел. Вы с матерью ни о чем больше говорить не могли.

— Вот это уже интересно, — говорю я, поворачиваясь к Брэду, как будто с самого начала пытался направить разговор в это русло. — Ты наверняка был в бешенстве, когда книжка вышла. Почему же ты мне ничего не сказал?

Брэд медленно откладывает вилку и тщательно дожевывает кусок курицы, после чего аккуратно вытирает рот салфеткой, показывая, что не собирается торопиться.

— Почему я ничего не сказал, — кивает он с видом человека, пытавшегося избежать определенной темы, но вынужденного против своей воли высказать свое мнение. — Во-первых: потому что мы с тобой редко разговариваем. Во-вторых: потому, наверное, что не хотел доставить тебе этим удовольствие. Но основная причина — тебе, я знаю, понять это будет нелегко, — потому что я взрослый человек, Джо, и у меня есть проблемы куда серьезнее, чем какая-то глупая, злобная книжонка.