Анна Книппер - Милая, обожаемая моя Анна Васильевна

• Название: Милая, обожаемая моя Анна Васильевна
• Автор: Анна Книппер
• Жанр: Русская классическая проза

---

9 Die russische Polafahrt der "Sarja": 1900-1902. Berlin, 1909, S. 39. В русском переводном издании соответствующее место искажено: Т о л л ь Э.В. Плавание на яхте "Заря". М., 1959, с. 16.

10 "Изв. Имп. АН", т. XV, 1901, No 4, с. 346-347.

11 О полярных исследованиях Колчака см.: наши примечания к прежней публикации воспоминаний А.В. Книпер ("Минувшее. Ист. альманах". 1. Париж, 1986 (репринт: М., 1990), с. 160-165); Д р о к о в С.В. Полярный исследователь Александр Колчак. - "Северные просторы", 1989, No 6; Ч а й к о в с к и й Ю.В. Гранит во льдах. - "Вокруг света", 1991, No 1-2; е г о ж е. Почему погиб Эдуард Толль? (Опыт междисциплинарного анализа старой загадки). - "Вопросы истории естествознания и техники", 1991, No 1. Из прежних публикаций следует также назвать: С т а х е в и ч М.С. Полярная экспедиция лейтенанта А.В. Колчака в 1903 году. Прага, 1933 (отд. брошюра в серии "Рус. морская заруб. библиотека", No 27).

12 "Изв. Имп. АН", т. XX, 1904, No 5, с. 149-157.

13 Об этом времени см.: Порт-Артурский дневник лейтенанта Колчака. Публикация С.В. Дрокова. - "Сов. архивы", 1990, No 5, с. 63-74.

14 Протоколы допроса адмирала А.В. Колчака чрезвычайной следственной комиссией в Иркутске 21 января - 7 февраля 1920 г. - Архив русской революции, издаваемый И.В. Гессеном. Т.Х. Берлин, 1923, с. 191 (репринт: М., 1991). Уточненное, советское издание: Допрос Колчака. Под ред. и с предисл. К.А. Попова. Л., 1925 (воспроизведено в кн.: Арестант пятой камеры. М., 1990; Колчак Александр Васильевич - последние дни жизни. Барнаул, 1991).

15 Монография заняла том: "Зап. Имп. АН". VIII серия. По физ.-мат. отд. Т. XXVI, No 1. СПб., 1909.

16 "Изв. ИРГО", т. 42, 1906, вып. 2-3, с. 487-519.

17 Протоколы допроса..., с. 206; Допрос Колчака, с. 36.

18 Г р и г о р о в и ч И.К. Воспоминания бывшего министра. - "Вопросы истории естествознания и техники", 1990, No 2, с. 119.

19 С а в и ч Н. Три встречи (А.В. Колчак и Государственная Дума). Архив русской революции, издаваемый И.В. Гессеном. Т.Х. Берлин, 1923, с. 170-171.

20 Там же, с. 171.

21 Общий обзор результатов ГЭ СЛО и библиографию см. в кн.: Е вг е н о в Н.И., К у п е ц к и й В.Н. Научные результаты полярной экспедиции на ледоколах "Таймыр" и "Вайгач" в 1910-1915 гг. Л., 1985.

22 Протоколы допроса..., с. 196.

23 Там же, с. 196-197.

24 Там же, с. 198.

25 К о л ч а к А.В. Автобиография. ГА РФ, ф. Р-341, оп. 1, д. 52, л. 4.

26 Для знакомства с биографией Колчака можно порекомендовать прежде всего лаконичную, точную и снабженную обширной библиографией статью: Д р о к о в С.В. Александр Васильевич Колчак. - "Вопросы истории", 1991, No 1, с. 50-67.

27 К о л ч а к А.В. Служба Генерального штаба. СПб., 1912, с. 1, 40.

28 Б у д б е р г А.П. Дневник белогвардейца. Л., 1929, с. 2-3, 72-73, 95, 97-98, 224, 243, 297, 304-305.

29 У с т р я л о в Н.В. Белый Омск. Дневник колчаковца. Публикация А.В. Смолина. - Русское прошлое. Историко-документальный альманах, 1991, No 2, с. 297, 304-305.

30 См.: Щ е г л о в А.Н. К истории возникновения Морского Генерального Штаба (Письмо в редакцию). - "Морской журнал". Прага, 1928, No 6-7, с. 17-21.

31 ГА РФ, ф. Р-5844, оп. 1, д. 5, л. 6.

32 Там же, л. 1.

33 Там же, л. 10.

34 Колчак Александр Васильевич - последние дни жизни. Фотовкладка между с. 160 и 161 (письмо к Г.В. Егорову).

А.В. Книпер

ФРАГМЕНТЫ ВОСПОМИНАНИЙ

В тонких тетрадях и на отдельных листках все это было написано именно в виде фрагментов. Ни общего заглавия, ни заголовков крупных блоков (исключение - "Воспоминания о Екатерине Павловне Пешковой"). Несколько названий небольших кусков: "Из рассказов Екатерины Павловны", "Еда в Кисловодске", "О стоическом воспитании", "О воспитании вообще", "Рассказ о шелковских казачках", "О бабушке". Под последним заголовком - тринадцать крошечных записей, сделанных в том порядке, как они приходили на ум. Самые крупные цельные два куска связаны с А.В. Колчаком, каждый из них явно написан на одном дыхании. О Е.П. Пешковой - два сходных параллельных текста, не вполне перекрывающих друг друга.

При подготовке первой публикации ("Минувшее. Исторический альманах", т. 1. Париж, Atheneum, 1986) удалось расположить записки Анны Васильевны так, что образовался единый текст, причем редактирование свелось к минимальному изменению отдельных слов "на стыках" и вычеркиванию повторений. Даты, которыми помечены несколько заметок, сохранены. При публикации мемуаров о Е.П. Пешковой один вариант текста принят за основной, в него вставлены три отрывка из другого; совсем небольшие заимствования оттуда даны в подстрочных примечаниях. В итоге не потеряно ничего, но фрагментарность, естественно, осталась. Общее заглавие и названия трех частей даны составителями.

Текст фрагментов воспоминаний публикуется в том же виде, как он появился в парижском издании (1986) и в московском репринте (1990), с исправлениями. Примечания переработаны. Псевдонимы публикаторов раскрываются: К. Громов - Ф. Перченок, С. Боголепов - И. Сафонов.

ДОМ, СЕМЬЯ, ДЕТСТВО

Над столом на стене висит длинная фотография - не цветная, а раскрашенная каким-то мастером в незапамятные времена, когда и духу не было цветной фотографии - и слава Богу. Она раскрашена с любовью, с соблюдением воздушной перспективы. История ее замечательна. Во дворе у помойки валялся выброшенный кем-то чемодан, а в нем тоже выброшенная за ненадобностью эта панорама Кисловодска. Если в доме есть мальчишка, естественно, он не упустит случая порыться в брошенном чемодане - так она очутилась в нашем доме.

Это очень старая фотография - с тех пор, наверное, Кисловодск изменился до неузнаваемости1. Но на фотографии он такой, каким я его помню с раннего детства - а этому... не будем говорить, сколько лет. Она снята с холмов, расположенных напротив "нашей" стороны, сверху вниз, так что снизу расположен парк, за ним - Крестовая гора, за нею - ряд безымянных холмов до входа в парк. На них ряд дач Барановской, презираемых моей бабушкой за легковесность постройки и коммерческий уклон в использовании. Так наша улица - Эмировская улица - и делилась на владения моей бабушки Сафонихи и Барановичихи, двух кисловодских старожилок. Крестовой гора называлась из-за каменного креста на ее вершине. Даже и тогда я не знала, в память чего или кого поставлен этот крест. Была на нем надпись, но выветрилась и стала неразборчива.

На Крестовой горе против ворот нашего дома еще только намечена граница того участка, на котором потом построит свой дом тетя Настя Кабат2 - сестра моего отца3. Участок небольшой, на склоне. Потом он будет увеличен за счет отвесной каменной стены со стороны улицы и насыпанной земли. Потом там будет построен очень удобный и поместительный дом, разведен сад с прекрасным цветником и с отвесной стены водопадом польются кусты вьющихся алых роз - но все это потом. А пока над парком в густой зелени виден только балкон на втором этаже старого бабушкиного дома, затянутый холщовыми занавесями-парусами, - парусный балкон. На этот балкон выходила наша с сестрой Варей4 комната. С балкона виден почти весь Кисловодск.

Прямо под садом нашего дома - вершины деревьев парка, и когда цветут липы - голова кружится от медового запаха. Левее от сада - крыша гостиницы "Парк", построенной дедом5. Гостиница построена добротно, и ее отличает от других то, что между номерами капитальные стены звуконепроницаемы. В ней всего сорок номеров. Нам, детям, ходить туда запрещено - чтобы не шумели. Дорожка от нее ведет прямо в парк, к раковине для оркестра. Дальше - площадка перед нарзанной галереей. Нарзан бьет в резервуар сильной струей. Хорошенькие подавальщицы подают стаканы: кто хочет - с сиропом, кто просто так. Дальше - Тополевая аллея. В гражданскую войну ее вырубили, чтобы не мешала стрелять, не служила укрытием. Не знаю, возобновили ли ее теперь.

Вверх и направо от галереи дорога ведет к Курзалу (там теперь приютился музей музыкальной и театральной культуры) и железнодорожному вокзалу. Позднее на моей памяти там был тоннель, увитый диким виноградом, в жаркие дни приятно тенистый. А за ним - Доброва балка. Она только начинала застраиваться, и, детьми, на каменистых ее возвышениях хорошо было ловить ящериц - серо-пестрых, с голубыми и оранжевыми животиками, и зеленых. Чтобы их не попортить, надо целиться несколько впереди их хода, чтобы они сами по инерции попадали под руку, - иначе можно схватить за хвост, ящерица оставит его в руке, а сама убежит. Подержишь ее, полюбуешься ее стройной мордой и отпустишь.

А дальше уже более высокие Синие горы. Лунными ночами мы ходили на них, чтобы к рассвету быть на горе Джинал, пока не появились из ущелий облака и не закрыли Эльбрус и снежную цепь. Перед рассветом холодно - "холодеет ночь перед зарею", и в лунном свете не разберешь, есть ли облака или нет, - цепь гор сливается с лесом. И только когда начинает светать, обозначается теневая сторона склонов. И открывается вся цепь, розовая от зари, - какая редкость! И весь день ходишь с праздником в душе - а горы...

Наверно, ничего прекраснее этого в жизни я не видела.

По правую сторону от нашего дома понизу тянется парк, через который течет река Ольховка, над ним ряд невысоких холмов с дачами кончается горой, недавно засаженной сосенками, подъем на нее идет зигзагами, так что почти не заметен. Выход из парка ведет на Базарную площадь мимо стеклянной струи и источника. По этой дороге мы ходим, вернее, нас водят по воскресеньям в церковь на той же площади. Нас восемь человек детей - три мальчика и пять девочек. Мы должны идти попарно, а сзади папа и мама6. Им-то хорошо, а каково нам - идти такой процессией, тем более что знакомых тьма.