Юлия Климова - Мужчина в кармане

• Название: Мужчина в кармане
• Автор: Юлия Климова
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-44524-0

К тридцати годам Наташа успела выйти замуж и развестись. Муж остался в прошлом (прощай, милый друг, прощай), а что же маячит в будущем? Меланхолия и клуб «Кому за тридцать»? Чужие рассказы о счастливой семейной жизни? Сериалы, вязание крючком и все понимающая и сочувствующая кошка под боком?..

О нет! Это не тот случай! Наташа Амелина не из тех пресных особ, которые дружат со скукой и депрессией. Этот мир скоро вздрогнет! Этот мир скоро перевернется! Этот мир пусть и с боем, но отдаст самой необыкновенной девушке самого необыкновенного мужчину!

Сомнения? Никаких сомнений!

---

Не-а… в этом доме тонко пахнет цветами, типографской краской и круассанами. Кругом белые чехлы, напольные вазы и желтый свет. Люстры как созвездие одинаковых капель, полы как приглашение к танцу (раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три…), диваны и кресла как любимые домашние животные, которые льнут к ногам и греют при первой же возможности…

– Добрый день. Вы – Наталья Амелина.

Он не спрашивал, он озвучивал реальность, он отодвигал мои фантазии в сторону и давал шанс получить входной билет.

Передо мной стоял стройный, подтянутый мужчина, возраст которого был смыт дождевым октябрем, запорошен снежным январем, перечеркнут обманчивым апрелем и выжжен до пепла горячим песочным июлем. То есть возраст у него категорически отсутствовал, уверена, у него и в паспорте в строке «Дата рождения» вместо цифр зияет дырка от бублика.

Седины нет, но вокруг глаз рассыпаны мелкие морщинки.

Волосы темные, даже густые, но навязчиво присутствуют залысины.

Глаза яркие карие, но как же много плавает в них… точно произошло кораблекрушение и на поверхности воды остались сундуки, бочки, спасательные круги, обломки досок…

Это не Кондрашов. Пусть я и разглядела его на фотографиях плохо, но это не Кондрашов.

– Добрый день. Да, я – Наталья Амелина, дизайнер студии «Ла-Пэкс».

– Проходите, пожалуйста, меня зовут Герман, я – личный помощник Дмитрия Сергеевича.

И хотя к этому мужчине все же должно было прилагаться отчество, я настаивать не стала.

Герман – имя ему жутко подходило и являлось настолько емким и значимым, что психологический барьер первого знакомства я перешагнула с такой же легкостью и любопытством, как и порог дома Дмитрия Сергеевича Кондрашова.

Я ждала… секунд тридцать ждала появления мамок-нянек, детей, бабулек и дедулек, но в просторный холл никто не вошел, и звенящая тишина не была нарушена ни детским визгом, ни ворчанием, ни чем бы то ни было еще. Дом, точно насторожившийся пес, хранил молчание.

О семье Кондрашова я не знала ровным счетом ничего, но представить себе, будто он живет в этих хоромах совершенно один, не могла. Наверное, все разъехались по делам или отдыхают…

– Позвольте ваше пальто.

Я сняла пальто, и его тут же проглотил пузатый шкаф, я сняла сапоги, и их тут же проглотила пузатая тумба, я сунула ноги в предложенные тапочки (которые назвать тапочками можно было с большой натяжкой – мягкие теплые матерчатые туфли с кожаным мысочком и маленьким двухсантиметровым каблучком) и наконец-то вдохнула полной грудью воздух этого невероятного особняка. В мои легкие влетели аромат лаковых дубовых дверей; волнение коротких штор цвета бургундского вина; робость одинаковых бело-бордовых фиалок, рядком стоящих на узком подоконнике; уверенность тучного дивана, не смягченного ни одним валиком; динь-динь хрустальных капелек люстры и молчание дорогущего глянцевого янтарно-кофейного паркета. Дом оправдал мои ожидания, и даже более того – он, расслабившись, не видя пока с моей стороны угрозы, позволил прикоснуться к скрытым струнам его серьезно-усталой души. А мне только этого и нужно было…

Пожалуй, в свое время здесь поработала целая бригада первоклассных дизайнеров. Пространство не сжато, наоборот, открыто и доступно. Каждая вещичка с гордостью занимает свое место, каждый штришок неуловим и ярок одновременно. Зачем Дмитрию Сергеевичу Кондрашову что-то менять? Хотя я пока не видела левого крыла… есть же вероятность того, что безвкусица проклюнулась в отдельно взятом крыле – пустила корни и чувствует себя весьма вольготно.

– Прошу вас, присаживайтесь, – раздался за спиной ровный голос Германа.

Я и не заметила, как оказалась в просторной гостиной – одна комната вливалась в другую (отрицая границы), широкая лестница взлетала вверх, зеркала демонстрировали самые выгодные отражения.

Стоп. Пора захлопнуть раскрытый от удивления рот и вернуться на грешную землю, а точнее, на янтарно-кофейный паркет и перейти к делу!

– Спасибо, – кивнув, ответила я и устроилась в бархатистом кресле. Сначала лучше поболтать, войти в курс дела, а уж потом приступить к детальной экскурсии.

– Кофе, чай, печенье? Может, вы голодны?

Определенно он мне нравится…

– Нет, спасибо.

Герман сел напротив и положил на колени непонятно откуда взявшийся блокнот.

– Как вы уже знаете, Дмитрий Сергеевич хочет привести в порядок левое крыло дома. По его мнению, оно несколько… м-м… мрачноватое. Нужно оживить обстановку. Речь не идет о глобальных изменениях – никаких лишних перегородок! – Герман поднял указательный палец правой руки вверх. – И беспокоить стены тоже не нужно.

– Дмитрий Сергеевич просто хочет обновить интерьер?

– Да.

– Отлично. Мое самое любимое занятие – менять интерьер. – Я улыбнулась до ушей, но лицо Германа осталось неподвижно.

Ну да… какие могут быть улыбочки, когда мы говорим о столь важных вещах…

Ну да…

Я прислушалась – дом по-прежнему хранил молчание.

Но где же люди?

И главный вопрос – где Дмитрий Сергеевич Кондрашов?! Общение с Германом – это мило, это здорово, но я собираюсь обрушить вдохновение не на его жилплощадь, и за работу платить мне тоже будет не он.

– Вы точно не хотите чай или кофе?

– Точно, но я очень хочу поговорить с Дмитрием Сергеевичем. Нам необходимо обсудить детали, цветовую гамму… Где он?

Герман секунду смотрел на меня пристально, затем кинул взгляд на наручные часы и бесцветно сообщил:

– В данный момент он находится на объекте.

– А где этот объект?

– В Прокшино.

Прекрасно. Я здесь, а он – черт-те где! А потом Бондаренко скажет, что я не учла пожеланий клиента, что Кондрашов мечтал не о белых обоях в голубую полосочку, а о бирюзовых в желтую крапинку! Спокойствие, только спокойствие – сегодня у меня всего лишь ознакомительный визит, а вот завтра…

– Ну что ж, – нарочито бодро произнесла я, – давайте осмотрим левое крыло.

Герман все время пропускал меня вперед и при этом умудрялся незаметно уху и глазу указывать дорогу. На миг мне даже показалось, будто он и есть самое главное привидение этого дома. Надо посмотреть – отбрасывает ли он тень?

Каминный зал, гостевые комнаты, короткие и длинные коридоры, углы, обивка, люстры радовали мое дизайнерское сердце и доводили его до чесоточного любопытства: представить себе, что здесь есть квадратные метры, которые требуют корректировки, я не могла. Все было слишком хорошо, слишком приятно. Я уже давно не перешагивала порог дома, который бы мне настолько нравился. Только тишина, перемешанная с тиканьем часов (а они попадались практически на каждом шагу), вызывала недоумение. Эй, мамки-няньки, эй, детвора, где вы?! Ау!

Левое крыло встретило нас классическим благородным серым цветом, двумя оттенками зеленого, четкими линиями белого, коричневого и оранжево-бежевыми кляксами витражей и бра.

Красиво. Но в этих комнатах никто не живет – диагноз, который я всегда ставлю без ошибок.

Герман обвел взглядом роскошь Кондрашова и многозначительно произнес:

– Мы на вас очень надеемся.

Неплохо для начала, но душа, знаете ли, требует конкретики.

– Значит, вас не устраивает цвет? – Я вынула из сумки планшет и карандаш.

Герман тут же распахнул свой блокнот и вооружился ручкой.

– Да.

– Дмитрий Сергеевич хочет изменить цвет таким образом, чтобы мебель осталась? Или диваны и кресла тоже будем менять? – я прошла в смежную комнату, заглянула в еще один каминный зал и обернулась.

Герман, следовавший за мной, притормозил и задумчиво сдвинул брови:

– Пожалуй, мы бы сначала послушали ваши предложения, а затем приняли решение.

Как вам нравится эта фраза? У меня – полный восторг!

Они бы сначала послушали.

А затем они бы приняли решение.

Они! Понимаете?!

А где эти они – я вас спрашиваю?!

И вообще у меня такое чувство, будто что-то не так… Не хватает, ну не хватает одного малюсенького пазлика в картинке… Не мрачно в левом крыле, совсем не мрачно.

– Здесь пока никто не живет, я правильно понимаю?

– Да, но скоро будут жить.

– Отлично. Вы мне скажете кто? – Я вернулась в первую комнату и принялась за набросок. Сначала я хотела нарисовать уже имеющуюся картину (не люблю фотографировать), а уж потом взяться за перемены. Андрей Юрьевич, я обещала, что вы станете мной гордиться – вот увидите, так и будет. Лариса Витальевна, ваша ненависть придает мне силы! Середа, привет!

Тэкс… Цвет… цвет поменять не трудно, но многое зависит от того, кто здесь будет жить. И от того, чего именно желает Кондрашов (пока я еще верю, что узнаю об этом).

– Здесь будет жить родственница Дмитрия Сергеевича.

– Сколько ей лет?

– Около тридцати.

– Как насчет персикового с коричневым? Тогда можно оставить мебель. Витражи и бра тоже будут кстати. Эти шторы уберем, они слишком тяжелы и перебор с зеленым. Спальню нужно сделать мягче – то, что мы имеем, скорее подошло бы серьезному джентльмену – нет зоны для побрякушек и косметических процедур, шкаф очень маленький, нужен в два раза больше. – Я остановила поток слов и внимательно посмотрела на Германа, который записывал каждое мое слово в блокнот. – Вам вовсе не обязательно записывать, позже я представлю свои предложения в письменном виде вместе с чертежами.