Анатолий Агарков - Семь дней Создателя

• Название: Семь дней Создателя
• Автор: Анатолий Агарков
• Жанр: Фэнтези

---

Терпению моему настал предел. Вошёл во двор.

— Девушка здесь?

— Э, ты чё буреешь?

Жора попытался встать, но не успел. Я ткнул ему локтем в солнечное сплетение, и он брякнулся на спину, ловя воздух широко раскрытым ртом. Как рыба на берегу. Или может жаба? На земноводное он похож больше.

Второй брат — по виду старший — лежал в сапогах на заправленной кровати и почёсывал голый живот.

— Тебе чего?

— Где Доминика?

— А хрен её знает. Шляется.

— Здесь была?

— Была б, заставил картошки сварить — жрать хоцца. Ты ей кто? Жених что ль?

— Сволочь он, — подал голос с крыльца отдышавшийся Жорик. — Меня побил.

— Это ты зря сделал, — насупился старший брат, поднимаясь с кровати. Из-за голенища кирзового сапога достал длиннющий нож-свинокол. Я выдержал его свирепый взгляд и полюбопытствовал:

— Хочешь без зубов остаться или яиц?

Он поверил, изменился в лице:

— Я — картошки почистить. Сходи за фунфырём — рубанём по-родственному. А Домна придёт, куда ей деваться.

На улице Билли посоветовал:

— Сходи на кладбище.

И то верно. Знать бы, где оно. Но язык, как говорится…. И мне подсказали.

Марково село небольшое, но видать старинное — могилок больше чем домов раз в десять. И новых, и забытых.

Бродил, бродил, наткнулся.

Сидит на корточках перед крестом — старушка не старушка, девушка не девушка — в ситцевом сарафане и чёрной косынке.

Она, не она? Что сердце-то подсказывает? Молчит, болезное.

— Доминика.

Оглянулась.

Она! Сердце прыгнуло из груди. Билли, лови — упорхнет!

— Вы кто? — девушка поднялась, с тревогой огляделась.

— Меня зовут Алексей Гладышев. Я частный детектив. Ваша сестра Вероника Седова поручила разыскать и привезти по возможности.

— Вероника жива? Где она?

— В городе Т-ске. Вас что-то держит здесь?

— Нет. Мне надо вещи забрать.

— Идёмте.

Доминика пошла, чуть приотстав.

Нет, не верит, опасается. Зачем про детектива ляпнул? Сейчас потребует удостоверение и — приплыли.

— Тётя Полина сказала, что сестра умерла в больнице.

— Полина или Прасковья?

— По паспорту Прасковья, но хотела, чтоб её Полиной звали.

— Амбициозная у вас тётка, только соврала она или не знала. Веронику выходили врачи. Сейчас она в детском доме, заканчивает одиннадцатый класс, мечтает об университете. У вас как с образованием?

— Начальную закончила в нашем селе, а потом училась в средней школе в райцентре. Жила в интернате, а на выходные приезжала к Татьяне Ивановне. В одиннадцатый класс не пришлось пойти — слегла мама Таня. Всю осень и зиму проболела. Лежала, а я за ней ухаживала. Весной на ноги поднялась. Думали, отпустило. А утром встаю — она на крылечке мёртвая.

— Вещи твои в её доме? Собери, я попробую с машиной договориться.

Мужичонка с брюшком сидел во дворе на колоде, забавляясь с барбосом. Поднялся нам навстречу.

— Надумали покупать?

— Нет, уезжаем. Добросите на жеде станцию? Плачу двойным тарифом.

— Штука.

— Сговорились.

— Кто она тебе? — кивнул вслед поднявшейся в дом Доминике.

— Возлюбленная.

— Не молода?

— Дело исправимо.

— Действительно, годы летят…. Пойду хозяйке доложусь.

Вернулся в камуфляжной жилетке и с чемоданом Доминики. Поклажа оказалась в багажнике, а мы с Никушей на заднем сидении серебристого "Субару". Девушка переоделась и стала походить на девушку.

Прокатились селом.

— Что это? — Доминика притиснулась к окну.

Несколько деревенских кумушек толпились у дома Быструшкиных.

— Тормозни, — попросил водителя и Никуше. — Сейчас узнаю, а ты не выходи.

Подошёл к старушкам.

— Что здесь происходит?

— А вот, браты девку сильничают.

Из раскрытых окон и двери неслись женские вопли:

— Люди добрые, помогите! Ой, не надо! Ой, больно!

— Так что ж вы смотрите? — возмутился.

— А попробуй, сунься.

Я сунулся. Но едва ступил во двор, на пороге дома показался Жорик с двустволкой в руках.

— Какого хрена? А, родственник. Беги за фунфырём, а то мы Домну насмерть задрючим. Стой! Куда? Я не шучу, паря. Щас пальну прямо в хайло.

Первый выстрел пронёс дробь над моей головой, но я шёл, не останавливаясь.

— Гад! — заорал Жорик и разрядил ружьё в моё лицо. Он был уверен, что убъёт и снова сядет. И не хотел убивать, а ещё больше не хотел на зону, но не стрелять не мог — пропащая натура.

Я спас его свободу и себя за одно, увернувшись. Поймал ружьё за стволы и ткнул прикладом Жорика в лоб. Затылком он ещё к ступени крыльца приложился и затих.

— Эй, что за пальба? — на крыльцо выскочил старший Быструшкин.

И сложился пополам от тычка в пах.

Настала очередь ружья — приклад разлетелся в щепки от удара по фундаменту, а стволы согнул в дугу руками. Повесил ярмом на крепкую выю старшему брату и вошёл в дом.

За столом сидела худо умытая, растрёпанная, полурастерзанная, ещё, видимо, со вчерашнего, деревенская баба. Полупорожняя трёхлитровка с мутной жидкостью стояла на столе. Не её ли прихлёбывая из аллюминевой кружки, она голосила:

— Люди добрые, помогите! Ой, Пашенька не надо!

Цирк!

— Не чем твоему Пашеньке больно делать — Жорик отстрелил.

Она оборотилась.

— Ты что ль женишок заезжий? Слыхишь, поц, сбегай за фунфыриком — от этой бурдомаги челюсти сворачивает?

— Не пью и пьяниц презираю.

— Что там? — спросила Доминика, когда вернулся в машину.

— Салют в твою честь. Родственники хнычут — уехала не попрощавшись.

— Да будто бы? — Доминика одарила меня любопытным взглядом, ну, точь-в-точь как её сестра после шоколадной диверсии.

…. Вокзал был, касса была, и трёхминутную стоянку на посадку обещали, а вот буфета не было. Не было старушек с зеленью, что наблюдал утром по приезду. Поезд к полуночи прикатит. Чем же Доминику покормить? Даже не знаю, завтракала ли она. Так и потчевал на лавке перрона — рассказами о Веронике.

Откупил четыре места в купе.

— Мы что, одни едем? — насторожилась Никуша.

— Не знаю. Пойду, ресторан подломлю.

— Вы как Паша говорите.

— С кем поведёшься.

Вагон-ресторан был на клюшке, но служители не спали. Посорил деньгами, убедил словами, и нам пожарили глазунью с беконом. Какие-то салаты остались.

Доминика уплетала за обе щёки, запивая минералкой, а я для вида поковырялся вилкой и взялся за парящий кофе.

— Перед сном? — удивилась Никуша.

— Привычка, — соврал.

…. Доминика спала, мне не спалось. Но, конечно, не из-за выпитого бодрящего напитка. Мысли всякие….

— Ну что, Билли, happy end? Высылай инструктора — пора сворачиваться.

— И нет никакого желания остаться?

— С кем? В Доминике не разбудил никакого интереса, Вероника вообще презирает.

— Теперь, наверное, что-то изменится.

— Ну, тогда пусть Лёшке здешнему повезёт. Только, Билли, великая к тебе просьба — оставь ему этот оптимизатор.

Окно не завешено — на переездах и полустанках свет врывался в купе, и в эти мгновения из темноты нестерпимой взгляду белизны проступало колено, чуть выпроставшееся из-под одеяла.

О, Господи, опять эти колени!

Билли прочёл мои мысли.

— Надень браслет ей на руку — маленький приз ты заслужил.

— Изыди, сатана — это не мои женщины.

— Как не твои?! Очень даже твои. Они суть отражение потерянных тобой в реальном мире сестричек.

— На абордаж толкаешь? А девушка доверилась.

— Такой правильный стал — горжусь тобой.

— Я только хочу сказать, что параллелики такие же люди, и относиться к ним надо по-людски.

— Ну-ну.

…. Привёз Доминику в свою квартиру.

— Отдыхай, осваивайся, а если не устала, приготовь чего-нибудь — продукты в холодильнике. Я за Вероникой.

Вызвал такси и помчался в школу. Урок шёл, но я внаглую:

— Веронику Седову можно забрать?

— Приехала? — огромный знак вопроса в распахнутых глазах.

— Дома ждёт.

В такси гладила мою ладонь. А Билли, как червь могильный, точил душу.

— И ты хочешь их оставить?

— Дело сделано — пусть живут в любви и согласии.

— Да кто тебе сказал, что они обе разом влюбятся в здешнего Алексея? Давай одну сестричку умыкнём в нашу реальность. Тебе какая больше нравится?

Покинули авто, и я подал Веронике ключи от квартиры:

— Поднимайся — пока целуетесь, я куплю чего-нибудь к чаю.

Смотрел ей вслед, обожая и прощаясь. Жалел себя и ненавидел виртуального искусителя.

— Где твой инструктор перемещений? В квартиру должен подняться здешний Алексей Гладышев.

— Ступай пол арку, — приказал Билли. — А счастье было так возможно.

Под аркой меня ждал инструктор перемещений.

Весь в расстроенных чувствах валялся на диванчике, сутками не покидая флаер. Забыты утренние пробежки, купание в лагуне, даже тропические ливни с грозами не лили бальзам на душу. Виртуальный алкоголь и гитара. Да ещё воркотня из оптимизатора: