Иерухам Кохен - Всегда в строю (Записки израильского офицера)

• Название: Всегда в строю (Записки израильского офицера)
• Автор: Иерухам Кохен
• Жанр: Проза

---

Наша постоянная база находилась в Бейруте, поэтому в Дамаске нам нужно было временное жилье. Из-за того, что снять квартиру там было трудно, нам на короткое время предоставили место в доме, который служил транзитным пунктом евреям из Ирака, нелегально пересекавшим сирийскую границу, чтобы попасть в Эрец-Исраэль. Мы об этом не знали. Однажды два иракских еврея были задержаны в Халебе, когда они направлялись в Дамаск. Они не выдержали допроса и рассказали все, указали даже адрес, где им нужно было быть в Дамаске. Ночью, когда мы вернулись из Шейх Маскин, нас обнаружила тайная сирийская полиция. Нас доставили в полицию и французские офицеры приступили к допросу.

У нас были все основания для опасений. Мы знали о соперничестве между разведками союзников, которые действовали в Сирии и Ливане. Если одно из союзных государств захватывало агента другого государства, его тайно ликвидировали, установив предварительно его личность. Нас подвергли физическим пыткам, в надежде сломить нас. Мы представляли себе, что нас ожидает, и старались выиграть время, надеясь, что нас хватятся свои и будут действовать, чтобы освободить. У нас были тогда фальшивые ливанские документы, и мы выдали себя за ливанских граждан, приехавших в Дамаск в поисках работы в военных лагерях. Но данные ливанской полиции, полученные Дамаском по телефону, противоречили нашей версии. Тогда мы "признались", что мы арабы из Хайфы и нелегально прокрались для работы в военных лагерях.

По-видимому, и эта версия была неубедительной. Нас перевели в знаменитую своей усовершенствованной системой пыток дамасскую тюрьму. Сразу же после того, как нас привели в камеру, туда вернули одного сирийского солдата после "особого допроса". Его вид потряс нас. После пыток электричеством у него на теле остались следы ожогов. Он был безразличен ко всему, чувствовалось, что удалось сломить его дух. Мы провели бессонную ночь в ожидании завтрашнего дня. Но утром, когда за нами пришли, чтобы вести, как оказалось, на пытки, нас повезли в город. Поспешность, с которой действовали тюремные охранники, ободрила нас. Мы представляли себе, что наши ведут поиски в правильном направлении. Нас перевели в знаменитую военную тюрьму Калат эль-Мазх, расположенную рядом с аэропортом того же названия под Дамаском. Эта тюрьма построена в виде крепости на вершине скалы. Нас везли вверх по горе до ворот, прорубленных в высокой стене. Ворота захлопнулись, я оглянулся вокруг, и меня охватил ужас. Атмосфера, царившая в этом месте, внушала страх. Каждого из нас поместили в одиночную камеру и держали под непрерывным надзором днем и ночью. Мы пробыли в этой тюрьме 3-4 дня, и снова нас перевели - теперь в гражданскую тюрьму Калат эль-Хамадия в центре Дамаска. Наше положение было отчаянным. Денег у нас не было, а без денег в тюрьме совсем плохо. Нам сбрили волосы на всем теле и каждое утро смазывали самые чувствительные места лизолом - средством против блох и вшей. Даже вши не соглашались водиться в обожженных лизолом местах.

Наш невероятный "религиозный фанатизм", вызывал расположение к нам товарищей по камере. Мы не пропускали ни одной из пяти молитв, которые предписано читать верующему мусульманину ежедневно. За это нам доставалась добавка к питанию от тех, кто получал обильные передачи из дома. Но больше голода нас мучил ледяной и сырой пол. Из-за отсутствия средств мы не могли купить матрасы, а в тюрьме этот предмет роскоши заключенным не выдавали. Мы лежали на голом полу, а руки служили нам подушкой.

Из тюрьмы нас выпустили внезапно. В один прекрасный день нас доставили в кабинет начальника тюрьмы, где уже находились двое англичан из военной полиции. Они опознали нас по нашим вымышленным именам и процедили сквозь зубы: "Паршивые дезертиры!" Мы решили, что это знак, по которому мы должны понять, почему нас передали в ведение военной полиции, но оказалось, что с нами действительно обращались как с дезертирами. Нас перевели в штаб военной полиции Дамаска. Но через час нас посетил связной офицер нашего подразделения майор Хамонд. Он рассказал, что как только нашим стало известно об аресте, Игал потребовал немедленно, пока нас не успели ликвидировать, любой ценой выяснить, где мы находимся.

Хамонд сообщил, что на следующий день нас должны переправить поездом из Дамаска в Хайфу, где наш конвоир передаст командиру хайфской военной полиции письмо с просьбой о том, чтобы нас немедленно освободили. Из соображений конспирации никому, кроме командира военной полиции в Дамаске, не было сообщено, кто мы такие на самом деле. Конспирация, полностью оправданная, обошлась нам дорого. Командир военной полиции в нашем присутствии дал распоряжение доставить нас под конвоем в Хайфу. Наша внешность - обриты наголо, но с невыбритым лицом - не понравилась сержанту, и он решил проучить нас, чтобы неповадно было больше дезертировать. Из-за моего низкого роста сержанту пришла в голову сатанинская идея: собаку, принадлежавшую военной полиции, вытащили из конуры и поместили в комнату, а на ее место загнали меня, дверку конуры заперли. Никакие протесты не помогали. Мои страдания были невыносимы. Всю ночь я пролежал скрючившись, мечтая вытянуться на холодном полу. Все это причиняло мне невероятные муки. На все просьбы выйти в уборную следовал грубый отказ.

На следующий день нас поездом под конвоем доставили в Хайфу. Свежий воздух, виды полей на юге Сирии, долина Ярмука улучшили настроение. Поездка продолжалась около четырнадцати часов, к полуночи мы приехали в Хайфу. Конвоир поместил нас в военную тюрьму и только после этого отправился к командиру военной полиции Хайфы, чтобы передать ему письмо.

Мы пробыли в английской военной тюрьме три дня. На четвертый день командир военной полиции Хайфы совершал очередной обход тюрьмы. Он удивился, увидя нас, стал расспрашивать, кто мы, за что в тюрьме. Тут во мне вскипело негодование, и я высказал ему все в лицо. Я сказал, что он держит нас в тюрьме вопреки переданному ему в письменном виде распоряжению. Лишь тогда он вспомнил про письмо, но назвал нас дезертирами и настаивал на том, что прежде нужно разобраться в этом деле. Я, к великому удивлению командира и сопровождавших его, взял агрессивный тон, грозил неприятностями, если он не освободит нас из тюрьмы в соответствии с полученным распоряжением. Он испугался. В его же машине нас доставили к командиру военной полиции Эрец-Исраэль, канцелярия которого находилась на горе Кармел. Когда мы остались в комнате одни, я попросил командира связаться по телефону с отделом английской полевой службы безопасности. Тогда он понял, наконец, что нас разыскивают в Хайфе уже несколько дней. Из наушников телефонного аппарата доносился четкий голос. Командир пробурчал извинения.

Наше освобождение из тюрьмы совпало с окончанием курса новым потоком бойцов сирийского подразделения. Не мешало, чтобы кто-нибудь из ветеранов еще в течение некоторого времени дополнил бы несколькими штрихами их подготовку. Я был рад взять на себя эту роль, тем более, что я должен был ждать, пока у меня на голове снова отрастут волосы.

Из-за специфики условий деятельности бойцы сирийского подразделения были изолированы друг от друга и необходимо было добиться их сплочения. Исраэль Галили - член верховного командования Хаганы - предложил выпускать печатный листок для нашего подразделения, чтобы информировать его бойцов о происходящем в Эрец-Исраэль и в рядах Хаганы. Сбор материала и его публикация были поручены мне. Листок "Давар ле-Алмони" включал в себя политический обзор, дискуссию на темы обеспечения в целом и проблемы нашего подразделения. Листок печатался всего в четырех экземплярах: по одному для каждого центра подразделения - в Бейруте, Дамаске и Халебе - и один экземпляр для архива. После прочтения этот листок уничтожался. Всего вышло в свет четыре выпуска.

Затем меня направили на курс снайперов, проводившийся в роще Мишмар ха-Эмек под руководством английского майора Гранда Тейлора. Он успел принять участие в отважных рейдах с Британских островов на территорию оккупированной Европы. Мы обучались владеть различными видами оружия, главным образом одновременной стрельбе из двух пистолетов по разным целям. На курсе занимались бойцы из немецкого отдела подразделения Палмаха, которым командовал Шимон Авидан. Этот отдел должен был проводить операции в тылу немецких армий в Северной Африке и в оккупированной Европе. На курсе занимались также бойцы из арабского подразделения, действовавшего среди арабского населения в Эрец-Исраэль.

Засылка подкрепления нашим людям в Сирии и Ливане началась, когда над Ближним Востоком нависла угроза немецкой оккупации: силы Роммеля пересекли египетскую границу и готовились вступить в Александрию. Под влиянием этих событий деятельность сирийского подразделения особенно активизировалась. Некоторые бойцы нашего подразделения с большими трудностями достали местные удостоверения личности. Завершилась рекогносцировка, были определены военные и гражданские объекты в Сирии и Ливане и подготовлен план нанесения удара по ним в случае необходимости. Была создана радио- и телефонная сеть, обеспечившая связь между центрами подразделения в Сирии и Ливане и командованием в Эрец-Исраэль. Большинство бойцов подразделения обосновались под видом местных жителей и выдавали себя кто за коммерсанта, кто за рабочего, а кто за чистильщика сапог. Что касается меня, то я жил в Бейруте под видом процветающего коммерсанта - это служило удобной ширмой моим деловым поездкам. Но из-за видимости нашей обеспеченности возникли неожиданные проблемы. Соседи, с которыми мы поддерживали хорошие отношения, стали сватать за нас своих дочерей. "Возможно ли, чтобы устроенный мужчина, имеющий коммерческое дело, не мог купить себе жену?" И чем меньше был городишко, тем больше осложнялась ситуация. Сначала это нас забавляло, но ответственные за подразделение обдумывали как поступить, чтобы избавиться от приставаний и не обидеть добрых соседей и их свах.