Роберт Сальваторе - Король Призраков

• Название: Король Призраков
• Автор: Роберт Сальваторе
• Издательство: Издательство: Фантастика СПб
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9565-0176-4

Зло неистребимо, и настойчиво тянет свои когти даже из могилы. Казалось, давным-давно уничтожен Креншинибон, зловредный магический кристалл, подчинявший себе своих владельцев. Но не тут-то было. Старый слепой дракон Гефесус, чье огненное дыхание когда-то испепелило опасный артефакт, теперь, спустя годы, становится проводником злой воли камня и его хранителей. Он становится Королем Призраков, чудовищным монстром, которому подвластна сама смерть. Это стало возможно, потому что прежние законы мироздания пошатнулись. Магия словно одичала — Пряжа Мистры распадается, и ее неуправляемые нити непредсказуемо воздействуют на тех, кому не посчастливилось оказаться у них на пути. Так пострадала Кэтти-бри, возлюбленная супруга Дзирта До’Урдена, и темный эльф отправляется за помощью к своему старому другу Кэддерли, настоятелю Храма Парящего Духа.

---

Айвену казалось, что он идет вдоль журчащего ручья, и этот момент узнавания звука прорвался через его сны и вызвал ощущение устойчивости и реальности, от которой можно было оттолкнуться, чтобы вернуться в бодрствующий мир.

Числа еще настойчивее замелькали в его мозгу. Последовательности возникали и тотчас исчезали.

Вмешательство.

Что-то удерживало его в неуравновешенном состоянии, словно вне его собственного сознания. Он не мог по своей воле закрыть глаза, потому что они уже были закрыты.

Нет, не закрыты; он внезапно понял: открыты они или нет, не имеет большого значения, поскольку ими пользуется кто-то другой. А он беспомощно заблудился в водовороте своих мыслей.

Но что-то привело его в это состояние.

И что-то удерживает — какая-то сила, или существо, или разум, поселившийся в его голове.

Дворф разорвал чары вмешательства и вырвался из роя чисел, но пока его разум метался вслепую.

В памяти быстро промелькнули сцены сражения на скалистом склоне к северу от Мифрил Халла, вращающийся обломок сланца, просвистевший в воздухе и оторвавший руку его брата.

Так же внезапно, как исчезла рука Пайкела, исчезли и воспоминания, но Айвен продолжал барахтаться в темноте своего разума, отыскивая вспышки и отблески собственной личности.

Он наткнулся еще на одно воспоминание — полет на драконе. Ничего существенного, просто ощущение свободы и ветра, от которого развевались волосы, а борода свесилась на спину.

И мелькнувшее на мгновение величие встающих перед ним гор.

Ощущение показалось дворфу вполне подходящим. Он и сейчас чувствовал себя примерно так же. Как будто его дух поднялся над тем, кто был Айвеном Валуноплечим, как будто рассматривал себя издали, как будто был посторонним наблюдателем собственных мыслей.

Но теперь он знал. Он избавился от постороннего влияния и понял, кто он.

И начал бороться. Айвен цеплялся за воспоминания, старался удержать их и укрепить мысли. Он увидел Пайкела, увидел Кэддерли и Данику, увидел детей.

Дети.

Они выросли у него на глазах и из беспомощных крикливых младенцев превратились в высоких и стройных молодых людей, полных сил и энергии. Он гордился ими, словно собственными детьми, и не мог о них не заботиться.

В конце концов, во всем мире не найдется более упрямого существа, чем дворф. И лишь немногие дворфы обладали такой сообразительностью, как Айвен Валуноплечий. Воспользовавшись проблесками узнавания, он сразу же начал при помощи телепатии исследовать вторгшееся в него существо, постепенно поворачивая поток информации в обратную сторону.

Через чужие воспоминания он получил представление о том, что его окружает. До некоторой степени понял грозящую ему опасность и отчетливо ощутил силу драколича.

Он понимал, что, если есть хоть какой-то шанс остаться в живых, если ему удастся восстановить контроль над своим смертным существом, нельзя допускать ни мгновения растерянности или удивления.

* * *

На лице Айвена Валуноплечего, контролируемом исключительно иллитидом Яраскриком, появилась улыбка.

Дворф начал просыпаться.

Причиной тому послужила оплошность пожирателя разума, поскольку Яраскрик, задумавшись о целесообразности возвращения всего своего сознания в разум дракона, где обитал и Креншинибон, неизбежно ослабил контроль над дворфом.

Яраскрик отлично знал: как только настойчивое разумное существо — а дворфы соответствовали этому понятию лучше всех остальных рас — прорвет кокон первоначального вторжения псионической власти, оно начнет действовать с упорством ручейка, размывающего земляную дамбу.

Теперь дворфа не удастся остановить, даже если бы Яраскрик этого захотел. Можно, вероятно, подавить его сознание на какое-то время, но удержать в полном повиновении уже нельзя, поскольку мысленная паутина, при помощи которой пожиратель разума удерживал его сознание в темной яме, уже начала разрушаться.

Иллитид утешал себя мыслью о том, что освободит дворфа прямо перед разверстой пастью разъяренного Гефестуса. Он решил почти полностью покинуть сознание Айвена, оставив лишь тоненькую ниточку, чтобы ощутить безграничный ужас его последних мгновений.

В конце концов, что может более полно олицетворять непреодолимую власть над другим существом, как не пристальное наблюдение за его переживаниями в момент гибели?

И Яраскрик неоднократно проделывал подобный опыт, всякий раз задумываясь над ощущениями неотвратимой гибели. Но, к разочарованию иллитида, ни одно из существ не смогло увлечь за собой его разум в царство смерти.

Яраскрик решил, что это не имеет значения, и лишь мысленно вздохнул, признав свои неудачи. Все же последние мгновения жизни доставляли ему немалое удовольствие, и он разделял с подвластными ему существами самые сильные переживания и неожиданный ужас, вызываемый мысленным вторжением в такой интимный для разумного создания момент.

Глазами Айвена Валуноплечего Яраскрик посмотрел на дракона. Гефестус свернулся в дальнем конце огромной пещеры, но не спал, поскольку сон существует только для живых. Дракон медитировал, он строил планы и предвкушал грядущие победы.

Но Яраскрик ощутил исходящее от дракона чувство превосходства и решил, что лишит его удовольствия от этого убийства.

Иллитид в теле дворфа продолжал методичную подготовку. Он водрузил на голову рогатый шлем дворфа, поднял его тяжелый топор и на ходу изменил план. Он по-прежнему жаждал ощутить растущий ужас дворфа, его ярость и его отчаяние. Яраскрик направился к выходу из пещеры, взяв с собой четверку мертвецов, бывших чародеев из Врат Бальдура. На каменистой площадке он остановился и призвал Фетчигрола.

По приказу иллитида призрак снова переступил невидимый порог между царством смерти и Миром Теней, открывшимся из-за распада Пряжи Мистры.

Яраскрик помедлил еще мгновение, наслаждаясь нетерпением в мыслях Айвена Валуноплечего.

А потом позволил дворфу снова овладеть чувствами и мыслями смертной оболочки и очнуться в окружении врагов, без шансов убежать, без шансов одержать победу.

* * *

Айвен сознавал, кто он такой и что ему противостоит, — все это он почерпнул в сознании своего поработителя. Поэтому он не испытал шока, когда иллитид покинул его разум, и очнулся уже в движении. Боевой топор со свистом рассекал воздух, описывая широкие круги. Первым же ударом Айвен сокрушил одного из обгоревших чародеев, и в воздухе закружились частицы обуглившейся кожи. Обратным движением он раскроил грудь второго зомби и отшвырнул его далеко в сторону. А когда подскочил третий противник, сумевший уклониться от оружия, Айвен нагнулся и со всех сил ударил головой. Оленьи рога шлема пробили в теле мертвеца глубокие дыры.

Зомби со стоном стал падать назад, но дворф, ударив сбоку, успел достать топором до его головы. Топор пробил череп насквозь и погрузился в тело четвертого противника, который уже готовился схватить дворфа.

Первый взрыв ярости Айвена начал иссякать, но к этому моменту навстречу устремились другие противники — приземистые плотные существа.

Айвен помчался прочь от пещеры, хотя из чужих воспоминаний знал, что этот путь ведет в тупик, поскольку площадка заканчивается отвесным обрывом. Но чужой разум еще не полностью покинул его сознание и, догадался Айвен, подталкивал его к пропасти.

Упрямый дворф развернулся, яростно растолкал ближайших преследователей и еще быстрее ринулся в обратную сторону, прямо в пещеру.

А там лежал полусгнивший скелет огромного дракона, ожившего благодаря все той же темной магической силе. Чудовище уже зашевелилось, когда Айвен ворвался в пещеру, и с невероятным проворством вскочило на четыре лапы.

Увиденная картина едва не лишила Айвена способности дышать. Еще до того, как он очнулся, он знал, что в пещере находится что-то большое и ужасное, но такого монстра не мог себе даже представить.

Не будь Айвен таким решительным и опытным воином, он при виде дракона остановился бы у входа — и преследующие его твари набросились бы сзади целой толпой. Если бы даже дворф сумел уцелеть в этой схватке, огромный ящер быстро его прикончил бы.

Айвен не колебался ни мгновения. Высоко подняв топор, он испустил боевой клич своего бога, Морадина, и бросился вперед. Он не сомневался, что обречен, но решил погибнуть в бою, как и подобает настоящему воину.

* * *

При первых же звуках боя Даника насторожилась. Она осторожно обогнула камень, и ее сердце сжалось при виде Айвена, сражавшегося против орд ползунов и нескольких ужасно искалеченных мертвецов. А в стороне она ощутила присутствие призрачного существа, руководившего этими монстрами. Этот дух виделся ей всего лишь расплывчатой тенью, мерцающим сгустком серого тумана. Первым инстинктивным побуждением было желание пробиться к дворфу или обогнуть наседавшую толпу ползунов и атаковать управлявшее ими существо, но в этот момент дворф развернулся и бросился к пещере.